– К нам приезжали Болтающиеся-Около-Форта, – рассказывал Поймать Лисицу, скача рядом с Эллисоном, – они говорили, что Красное Облако получил для племени землю около Лошадиного Ручья. Он больше не выйдет на военную тропу. Красный Лист и Маленькая Рана остались с ним. Я слышал, что многие Оглалы приехали на совет и дотрагивались до этих вождей, как до врагов в бою. Юноши кричали, что вожди должны покинуть землю Лакотов, раз они превратились в Бледнолицых. Белый Отец послал Крапчатому Хвосту подарки, но отряд воинов выехал встретить посланцев и не пустил их в агентство Крапчатого Хвоста. Подачки Бледнолицых делают разум некоторых вождей безвольным… Плохие времена наступили. На душе у меня тяжело, потому что многие наши люди оставляют свои сердца в фортах белых людей. ПЛОХИЕ ЛИЦА (1872) 1 Вынув из чехла «винчестер», Бак принялся за чистку оружия. Вода-На-Камнях приходила временами, присаживалась на корточки напротив мужа и с любовью смотрела на него. Затем, спохватившись, она поспешно возвращалась к наваленной на бизоньей шкуре груде свежего мяса и продолжала резать его на тонкие длинные кусочки. Вокруг стояло множество лошадей, перепачканных кровью, с которых женщины уже успели снять тюки, полные мяса и крови бизонов, но мальчики ещё не отогнали их к реке, чтобы обмыть. – Славная была охота, – сказал с довольной улыбкой Далёкий Выстрел, – я знал, что мы вдоволь набьём быков. Великий Дух спел мне об этом во сне. – Зима была тяжелой, но теперь у нас много мяса, – ответила через плечо Вода-На-Камнях, работая ножом. – Скоро Сын Белой Травы станет твоим помощником. – Да, – согласился Бак, любуясь ловкими движениями женщины, – он должен скорее взрослеть. Вскоре Лакотам потребуются сильные воины. Нам уже сейчас нужны ловкие люди, они всегда нужны… Ты знаешь, что Пятнистый Рог попал на охоте под ноги бизона? – Я слышала об этом, – ответила жена, – говорят, его сбросил конь. – Да. От тела мало что осталось, но его останки всё равно привезли в деревню на волокушах. Я видел, как его жена, обезумев, перерезала коню горло и умылась кровью. Похоже, горе убьет её. – Бедная женщина, – Вода-На-Камнях обернулась и серьёзно посмотрела мужу в глаза. – Я умру, если с тобой произойдёт что-то на войне или охоте. Я отправлюсь следом за тобой по тропе. Ты вернулся ко мне из другого мира, где люди становятся ленивыми, грязными, где от них дурно пахнет. Но ты вернулся, значит, твоё сердце связано со мной вечными узами. Ты мой муж до самой смерти. Далёкий Выстрел спрятал «винчестер» в чехол и приблизился в жене. В эту минуту её лицо показалось ему прекрасным, как никогда. Бак протянул руку и дотронулся до того места, где шрам рассекал бровь жены. Чёрные волосы изуродованной брови под грубой кожей его пальцев ощутились, как шелковистая весенняя трава под тяжёлой подошвой усталой ноги. Бак придвинулся и коснулся шрама губами, язык скользнул по плотному рубцу. – Зачем? – засмеялась она. – Люди будут смотреть и говорить, что мой муж не похож на воина, что у него нежное сердце. – Мужчины Лакотов умеют воевать. Но почему они должны стыдиться сердечных порывов? Возлюбленные дарят друг другу сердца, для них ставят палатку, чтобы они жили вместе и могли любить. Никто не смеётся над этим. Почему же нельзя показывать свою любовь через много лет после свадьбы? Почему я не могу говорить тебе о любви на глазах своего народа? Я хочу, чтобы все знали об этом, чтобы разделили моё счастье. И я хочу, чтобы в минуты горя со мной плакали все Лакоты. Это моя семья, огромная семья, и мне хочется чувствовать бой нашего общего сердца. – Ты никогда раньше не говорил таких слов. – Сегодня я счастлив. Я почувствовал это на охоте, когда вокруг меня мчались мои братья и я видел восторг в их глазах. Оказывается, ещё осталась жизнь. – Разве она должна была исчезнуть? – Вода-На-Камнях красива, и ей, как всякой женщине, хочется, чтобы красота никогда не покидала её, – засмеялся Бак, – точно так же все Лакоты надеются, что их жизнь не изменится. Но уже много земли отдано белым. Я видел, что делают белые на той земле. Я понял, что жизнь красного человека подошла к закату. Мы похожи на остров посреди безбрежного океана Бледнолицых, и вода продолжает наступать. – Твои слова печальны. – Да, я скорблю. Я вижу, что смерть народа близка. Но сегодня я понял также, что на этом острове осталась настоящая жизнь. Её мало, но она есть. И я хочу пользоваться ею и радоваться, покуда осталось время. Как только начнутся танцы, я приму в них участие. Я хочу движения. Танец – это движение, а движение – это жизнь. Мы будем двигаться по кругу в едином ритме, и наша песнь будет единым голосом. Я чувствую, что сегодня, как никогда раньше, Лакоты должны соединиться с Большим Кругом в своём круговом танце [21]. Сегодня я буду петь песни и говорить тебе о любви, потому что завтра этого можно не успеть сделать. Впереди нас ждут беды… 2 Неистовая Лошадь, Маленький Ястреб, Пёс, Маленький Большой Человек, Далёкий Выстрел и десятка полтора других воинов сделали привал в густо заросшей лощине, когда солнце зависло в зените. День был жаркий, лошадей и всадников разморило за долгую дорогу. Поблизости два юноши умелыми быстрыми движениями свежевали застреленную антилопу. – Ты полон мрачных дум, – Бак опустился в траву возле Неистовой Лошади. – Нет причин для радости, – глядя в расплавленную даль, ответил индеец, – мы ездили за оружием, но возвращаемся с ненавистной мне огненной водой. Мы потеряли время. Теперь многие наши люди потеряют следом за ним и разум. Десять дней назад отряд Плохих Лиц отправился на встречу с людьми Сидящего Быка, чтобы вместе с ними торговать с кочевым племенем метисов с Красной Реки. Это были единственное северное племя, которому удавалось в большом количестве покупать оружие и порох. В этот раз они обещали привезти множество новейших винтовок, но в избытке доставили виски, а оружия оказалось ничтожно мало. – Воины огорчены, что не достали ружей, – продолжал Неистовая Лошадь, – но они рады святой воде белых. Никогда этот напиток не приносил ничего хорошего. Когда он вливается в кровь Лакотов, люди теряют голову. Под его воздействием они начинают драться. Куда девается в такие минуты величие Лакотов? Воины превращаются под стенами фортов в жалких скулящих псов, не знающих достоинства и желающих лишь одного – лакать виски. Болтающихся-Около-Форта становится всё больше. Сила Лакотов пропадает. Даже те, кто не сложил оружия перед Синими Куртками, тянутся к проклятому напитку, в котором живёт злой дух. Вскоре враги наши не увидят возле наших палаток ни одного мужчины, их будут встречать жалкие животные. И наши женщины уйдут к Бледнолицым, потому что не останется рядом Лакотов, достойных уважения и любви. Неистовая Лошадь пользовался редкой популярностью и уважением среди множества степных народов – не только Лакотов, но и Шайенов, и Арапахов. При встрече с ним любой сразу замечал необычность этого человека, удивляло его поведение, его внешность. Его кожа была светлее, чем у других Лакотов. Длинные мягкие волосы стекали по плечам светло-коричневыми струями, а не привычно чёрными. Поговаривали, что в его жилах была кровь индейцев племени Мандан, которые отличались светлыми волосами и прозрачностью глаз, но никто не знал наверняка. Он был среднего роста, сложен легко, почти по-мальчишески. Узкое спокойное лицо смотрело на окружающий мир внимательными чёрными глазами, но эти глаза редко останавливались на собеседниках. Он словно определял людей по какому-то ему одному видимому ореолу, а не действительной внешности. Они никогда не пел и не принимал участия в плясках, будь то праздник или ритуальный танец. Он мало разговаривал и даже на важных советах предпочитал отмалчиваться. Но когда говорил, его слова были точны и весомы. В собственном лагере его называли Странным Человеком и испытывали к нему непреодолимую таинственную тягу. Этой зимой Чёрное Покрывало, его жена, после полутора лет совместной жизни принесла ему дочь. Друзья полагали, что Неистовая Лошадь будет огорчён, что у него не родился сын, но он взял ребёнка на руки, улыбнулся и сказал, что его дочь (когда настанет время) родит великого воина, если на то будет воля Вакан-Танки, Великой Неизвестности. За много лет до этого, ещё совсем юношей, Неистовая Лошадь полюбил девушку по имени Женщина Чёрного Бизона, но отец отдал её мужчине, прозванному Нет Воды. Это оказался вспыльчивый и гневливый индеец, который пронёс огонь ревности и ненависти к Неистовой Лошади через всю жизнь. Неистовая Лошадь открыто смотрел на Женщину Чёрного Бизона даже после её замужества. К тому времени он был избран одним из четырёх Носителей Рубашки, то есть вождём. Это положение накладывало на него важные обязанности. Прежде всего он должен был показывать пример соплеменникам и не позволять себе того, что могли позволить простые люди. Однажды Неистовая Лошадь подъехал к палатке Женщины Чёрного Бизона, усадил свою избранницу на коня и на глазах у всего лагеря поехал с ней к себе в стойбище. Женщина Чёрного Бизона сидела на лошади, высоко подняв голову. На лбу у неё виднелась ярко-красная краска, означавшая, что она горячо любима. Она уезжала с известным воином, который пользовался всеобщим уважением, и не таила своих радостных чувств. Нет Воды был поднят соплеменниками на смех и разъярился не на шутку. Через несколько дней он ворвался с револьвером в руке в жилище Неистовой Лошади и выпустил пулю в голову Странного Человека. Затем он перешагнул через залитое кровью тело и забрал жену. Никто не думал, что молодой Носитель Рубашки доживёт до утра. Однако Неистовая Лошадь не только дотянул до рассвета, он оправился и через неделю уже стоял на ногах. За то, что молодой вождь не сумел сдержать своих чувств, он был лишён звания Носителя Рубашки. Но это не сделало его менее популярным среди Лакотов. Нет Воды пытался стрелять в него ещё раз в прерии, не рискуя приблизиться, однако пули пролетели над головой. Это произошло два года назад… – Я никогда не говорил, что мои воины глупы, – сказал Неистовая Лошадь, – но сейчас говорю. – Зачем ты хочешь обидеть нас? – спросил Маленький Большой Человек, напыжив грудь. – Я не раз доказывал в бою храбрость и отвагу. Я одолел немало врагов открыто, а ещё больше взял хитростью. – Зато теперь ты выпьешь огненной воды и станешь глуп. Вы уже глупы, раз взяли с собой столько бутылок. Вы превратитесь в дураков и поубиваете друг друга. Плохим Лицам это не в первый раз делать. Много лет назад в одном из кланов Оглалов индейцы, отравившись солдатской водкой, учинили побоище в собственном стойбище, многие пали от рук родственников. Когда дурман алкоголя прошёл, индейцы пришли в ужас от совершённых ими убийств. Те, которые замарали себя кровью братьев, уехали жить отдельно, не в силах выносить павший на них позор. С тех пор их прозвали Плохими Лицами. Время шло, наступил момент, когда признанным лидером Плохих Лиц стал Красное Облако. Но теперь он хотел тихой жизни, и многие славные воины ушли со своими семьями в лагерь Неистовой Лошади. Теперь у Странного Человека были свои Плохие Лица. – Мы не можем позволить себе превратиться в больных и слабых, – неожиданно громко и страстно сказал он, – потому что скоро Синие Куртки придут к нам с войной. Не успеет снег покрыть нашу землю дважды, как нам придётся взяться за оружие и встретиться в бою с Бледнолицыми. Но солдаты появились раньше. Солнце лишь десять раз угасло и проснулось заново, а из лагеря Сидящего Быка прибыл посланец и сообщил, что разведчики обнаружили много солдат на Лосиной Реке. Никто не заметил, когда пришли туда Длинные Ножи, но они уже находились там. Многие мужчины ушли сразиться с Вороньим Племенем, чтобы прогнать его со своих охотничьих угодий, оставшиеся готовились к ежегодной Пляске Солнца, которая придавала людям силы и делала лучше их сердца. Узнав о появлении четырёх сотен кавалеристов, Лакоты решили поскорее убрать свои деревни с пути солдат, чтобы не подвергать опасности женщин и детей. После этого большой отряд Лакотов отправился встретить врага. Эллисон не присоединился к военному отряду, решив, что дальше ругательств и нелепых попыток проскакать сквозь ряды солдат, чтобы дотронуться до них, война не зайдёт. Бак видел, что индейцы находились далеко не в воинственном настроении. Солдаты на самом же деле были весьма далеко от деревни и не угрожали в то время. Дни стояли тёплые, мужчины слегка разленились. Понимал это и Неистовая Лошадь, не спешивший сесть в седло. Но позже Бак узнал от жены, что молодой вождь задержался по другой причине: у его дочурки внезапно начались судороги, вызванные холерой, которая слизывала своим страшным языком сотни жизней за один заход. Глубокой ночью Странный Человек Оглалов привязал за ухом магический камешек и спрятал в мешочек другой талисман, затем вспрыгнул на коня и ускакал. Он нашёл отряд возле ручья Стрелы. Горячие юноши Сидящего Быка успели угнать несколько лошадей из армейского табуна, и теперь за ними следом спешили синие фигурки солдат. Автоматические винтовки громко и без перерывов стреляли. Эхо перекатывалось между холмов. Пороховые облачка расплывались над землёй. Размахивая широкими рукавами рубашки из кожи оленя с длинными чёрными прядями волос на плечах, между индейцев метался Длинный Святой, на голове которого был закреплён орлиный хвост. Напрягая раскрашенное белыми полосками лицо, он пытался перекричать гикающих воинов. – Слушайте, братья! Знайте, что мне было видение, которое указало способ, как сделать шесть храбрых мужчин неуязвимыми для пуль. Эти шестеро должны объехать четыре раза вокруг Бледнолицых шакалов, исполняя известную мне песню, а после напасть на них без страха в сердце. Видение сказало, что ружья солдат потеряют силу. Шесть голых дикарей, покрытых священной раскраской, с воплями погнали коней к Синим Мундирам, не дожидаясь Длинного Святого. На первом же кругу четверо едва не свалились со своих пони, получив пулевые ранения в плечо и грудь. Они подскакали совсем близко к солдатам, называя их трусливыми женщинами и жалкими псами, но трескотня выстрелов полностью заглушила их голоса, и юноши, обливаясь кровью, вернулись к соплеменникам. Пятый рухнул в густую траву с пробитой головой. Лакоты видели, как он цеплялся за гриву лошади, вздрагивая при каждом движении, и кровь сильно брызгала ему на лицо и спину. Длинный Святой опустился на землю, не доехав до своих Лакотов, и оставался неподвижным, совершенно сбитый с толку и подавленный происшедшим. Его длинная кожаная рубаха с перьями и человеческими волосами на нижней кромке легла в траве жёсткими коричневыми складками, и индеец стал похож на изваяние. Руки и лицо, раскрашенные жёлтым, застыли. Только длинные волосы слегка шевелились на ветру. Он не обращал внимания на свист пуль вокруг него. К нему неспешно подъехал Сидящий Бык, украшенный тяжёлым оперением из орлиных перьев со шлейфом до самой земли. Он слез с коня и сел рядом. Это был немного грузный и с виду суровый мужчина. Его раскосые глаза, близко посаженные к крупному носу, со жгучим любопытством глядели на мелькавшие за пороховым туманом синие фигуры в шляпах. Он покачивал головой, будто стараясь соответствовать своему имени, и словно старый бык высказывал тем самым молчаливый упрёк непослушным своим детям. Он достал из украшенного бисером мешка длинную трубку и закурил. Едва из его трубки поднялся сизый дым, возле самых ног вождя несколько раз разлетелись клочки рыхлой земли, но воин не удостоил предназначавшиеся ему пули даже беглого взгляда. Позади него, то разворачиваясь пёстрой лентой, то собираясь в бесформенную кучу, гарцевали раскрашенные Лакоты. Неистовая Лошадь проскакал один раз прямо перед самым строем солдат, будто рассматривая их, и пуля с визгом оторвала щепку от древка его копья. Дикари завыли, замахали луками и дубинами, но не приблизились. – Вы воете, подобно псам, когда в небе восходит луна, но не можете достать до неё, – гневно выкрикнул Неистовая Лошадь, потеряв душевное равновесие. – Такая война не прогонит солдат никогда! Проявить храбрость и угнать лошадей можно у Псалоков или Волков из-под носа. Но нельзя, сражаясь против Синих Мундиров, собирать прикосновения к врагам и похваляться ими, как в былые дни. Солдат надо убивать, ибо они понимают только язык ружей, который сваливает людей мёртвыми! Тот, кто приходит убивать нас, заслуживает только смерти! Нет нужды выказывать им нашу доблесть или благородство сердец! Мы, люди племени Лакота, должны забыть амбиции! Мы должны стать воинами по крови, время кровавых шуток на поле брани ушло! Ночью лагерь Лакотов был тих. Никто не пел, не слышались разговоры. Лишь лошади фыркали да потрескивали костры. Гибкие струи дыма поднимались из жилищ в звёздную вышину. Тихими вздохами окружил прохладный ветер стены палаток. Изредка тишину тревожил случайный скрип шеста. Возле засыпающих индейцев скользили никем не замеченные призраки людей, совершивших великие подвиги и страшные преступления. Эти тени прошлого проникали в сны живущих, разговаривали там с родными и чужими, манили за собой, отталкивали от себя, воспевали необозримые просторы ушедшей жизни и обещали мрачное будущее, полное пожаров. Поутру деревня привычно окунулась в житейский шум и суету. Призраки, окутанные сумрачными песнями о грядущих бедах, отступили. Неторопливо объехав на пёгой длинногривой лошадке весёлую стайку детворы, к палатке Эллисона приблизился Маленький Большой Человек. Как всегда он был важен и смотрел на окружающих сверху вниз, слегка приподняв подбородок. – Вчера мы вернулись из похода против Длинных Ножей, – сказал он вместо приветствия. – Мне интересно знать, почему ты не ездил с нами? – Разве мужчина обязан отчитываться за свои решения? – На лице Бака появилось изумление. – Тебе нужно отправиться в деревню белых людей, брат мой. Там привыкли отвечать, когда их спрашивают строгим голосом. Индеец опустил голову, смущённый своей невежливостью. Он считался храбрым воином, заслужившим уважение соплеменников и не раз доказавшим преданность своему народу, однако временами он бывал крайне несдержан и груб. – Ты не должен считать, что я любопытен, как глупая женщина, – проговорил он с лошади, – никто не может сказать, что я сую нос в чужие дела. – Я тоже не думаю так. – Но мне интересно знать. Может быть, ты знал какую-то тайну, поэтому не пошёл против Бледнолицых? – Я отвечу тебе, – серьёзным тоном сказал Бак, – но скажи мне сперва, сколько скальпов вы привезли? – Ни одного. – А много ли ружей вы добыли? – Нет. – Тогда ответь мне, брат, разве нужно было ехать так далеко, чтобы просто порезвиться верхом? Разве тут мало места? Неужели нужно ехать к Длинным Ножам, чтобы похвастать пышным оперением? Когда мы отправимся воевать не на шутку, я не задержусь в деревне, поверь мне. Воевать с Бледнолицыми можно только на смерть, а не для подсчёта подвигов. – С твоего языка слетели слова, которые мы слышали от Неистовой Лошади. Он, как и ты, говорит, что с белыми нужно сражаться до смерти. Я думаю, вы правы, но не знаю, как же мне тогда посмеяться над врагом, если я его просто убью? Как докажу я ему, что во мне больше ловкости, если не прикоснусь к нему во время боя, не возьму его оружие и лошадь? Если я убью его, он не узнает, что я смелее и проворнее. Зачем тогда воевать? – Сойди с коня, брат, и войди в мой дом, – предложил Бак, – мой сын привяжет твоего друга. Сын Белой Травы, стоявший поодаль и внимательно следивший за гостем, радостно подбежал, уловив жест отца, и схватил повод лошадки. Его лицо запылало от гордости, ведь один из самых храбрых мужчин племени доверил ему, пятилетнему мальчишке, присмотреть за своим четвероногим другом. Вода-На-Камнях улыбнулась, глядя через откинутый полог палатки на сына. Возле неё молча сидела дочка, ковыряя маленьким пальчиком нашитые на мокасинах матери бусинки. Несуетливая беседа увела мужчин в далекое прошлое, которое жило в легендах и воспоминаниях детства. Затем они вернулись в действительность, где в их воображении выстроились окутанные пылью колонны потных солдат. – Они одолеют нас, – сказал Бак, – не сейчас, разумеется, позже. И никакое чудо нам не поможет. – Зачем нам чудо? – удивился собеседник. – Лакоты сильны. Кроме того, у нас есть верные друзья Шайелы и Арапахи. Мы прогоним Бледнолицых.