– Я поняла, что не хочу терять тебя, просто не могу… Я люблю тебя. Мужчина не знал, что ответить, растерянно уставившись на нее. Казалось, что все это ему только снится. – Ну, скажи что-нибудь, – шмыгнула носом девушка, смахивая маленькую слезинку. – Я так долго готовилась перед тем, как прийти сюда. Она была такой ранимой в эту минуту, совсем как в детстве, когда приходила к нему за утешением. Тогда он мог найти правильные слова, чтобы она перестала плакать, а сейчас он был в совершенной растерянности. – Эмма, но ведь мы росли вместе и, возможно, ты путаешь привязанность и… – наконец, очнулся Лукас. – Нет, это другое, – настаивала девушка. – Я хочу быть с тобой, принадлежать тебе… Понимаешь? Лукас очень хорошо понимал, потому что сам хотел того же. Трогательный вид хрупкой девушки, сидящей рядом, пробуждал в нем желание прижать ее к своей груди и успокоить ее бешено бьющееся сердечко, а потом стереть поцелуями грусть с ее лица. Но Эмма всё еще такая наивная и неопытная… Он просто обязан предупредить ее о последствиях. – Милая, если ты решишься на это, то назад дороги не будет и мы уже… – Ох, к черту твое благородство, Лукас! – воскликнула девушка, перебив его и больше не дожидаясь, сама наклонилась, чтобы поцеловать. Ее мягкие нежные губы несмело коснулись его и в этот самый момент руки мужчины сомкнулись на ее спине, заключив ее в объятия. Это было именно то, чего ждала Эмма и то, перед чем не смог устоять Лукас. Раскрыв настойчивый ласковый ротик своим языком, он погрузился в него, исследуя и играя с ее язычком, ощущая трепет и волнение полуобнаженного женского тела. «Кстати, эту деталь было необходимо исправить», – подумал Лукас и стал постепенно собирать ее тонкое одеяние в складки и тянуть вверх. Почувствовав, как шелковая сорочка скользит по телу, девушка, не сопротивляясь, помогла снять ее через голову и осталась абсолютно голой. При виде смущенной, но готовой на все Эммы, у мужчины перехватило дыхание и скрывать свое возбуждение уже не было никакого смысла. Он ловко перевернул ее на спину и уложил на кровать, нависнув над ней. – Ты права, к черту благородство. Я больше не могу играть роль старшего брата. У меня к тебе уже давно совсем другие чувства и скрывать их день за днем становится всё невыносимее, – мужчина убрал волосы девушки назад, наклонился и поцеловал нежную шейку, пройдясь по ней языком, вызвав у нее легкую дрожь. – Мне хочется ласкать тебя и слышать, как ты произносишь мое имя, – он приблизил свои губы к самому ее ушку и прошептал. – Скажи его… Эмма часто дышала, ощущая жар, исходивший от большого сильного мужского тела, она безумно желала слиться с ним воедино, почувствовать его внутри. – О, Лукас… – прошептала она. – Я так хочу тебя… Мужчина удовлетворенно улыбнулся, любуясь ее трепещущими ресницами и полураскрытым милым ротиком, которым он сразу же завладел с дикой неистовой страстью. Эмма обняла его за плечи, притягивая как можно ближе, чувствуя, как в то же самое время его рука аккуратно раздвигает ее бедра для того, чтобы удобней расположиться между ними. Как же долго он ждал этого момента, не надеясь, что он вообще когда-нибудь наступит. И вот теперь она лежит под ним, изнемогая от желания, податливая и послушная, готовая принять его. Но Эмма все еще оставалась девственницей и Лукас помнил об этом, поэтому, как бы сильно она его не желала и как бы не хотела заняться с ним любовью по-настоящему, он осознавал, что скорее всего сделает ей больно. Ласково проведя рукой по влажным губкам ее промежности, он попытался просунуть внутрь кончик пальца, который проходил с трудом из-за довольно узкого отверстия. Девушка сразу же потерлась о его руку ощутив волнующие прикосновения. Воспоминания о том, как Лукас делал ей приятное этими самыми пальцами прошлой ночью, разожгли внутри Эммы еще большее стремление к наполненности, и она застонала. Услышав ее стон, Лукас чуть отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза и предупредить совсем разомлевшую под ним красавицу: – Милая, ты должна знать, что в первый раз приятно тебе вряд ли будет. А возможно, будет даже немного больно. На что девушка облизнула губы и согласно кивнула, давая понять, что готова к этому. – Ну что ж… Я постараюсь сделать это быстро. Удобно расположившись сверху, мужчина ввел сначала головку члена, а потом немного надавив стал продвигаться глубже и чем сильнее он надавливал, тем сильнее девушка кусала губы и уже не от страсти, а от боли. Лукасу было жаль ее, он не хотел, чтобы в момент их близости она страдала, но сделать эту неприятную процедуру менее болезненной он не мог. – Милая, посмотри на меня, – он поймал ее взгляд, который выражал сейчас только мучение, а не удовольствие. – Я люблю тебя, помнишь? Думай об этом. И он ее поцеловал. Нежно, страстно, жадно и горячо, так, чтобы она забыла обо всем на свете и чувствовала, только его любовь к ней. Девушка снова блаженно застонала, обняв его… и в эту секунду, когда он почувствовал, что мышцы ее расслабились, резко вошел в ее лоно. Ее громкий вскрик он заглушил поцелуем, не отрываясь от нее, не бросая. Он разделил с ней боль, которая случается единожды и в самый первый раз. Осторожно и бережно двигаясь дальше, он сделал еще несколько фрикций и быстро вышел, извергнувшись ей на живот. Она была такая узкая и тугая, от чего его ощущения становились еще более острыми, что он едва сдерживался, боясь случайно излиться внутри нее. Это бы стало не самым лучшим завершением дефлорации. – Как ты? – тяжело дыша спросил он, все еще находясь сверху. – Странное ощущение… – задумчиво произнесла девушка, чувствуя саднящую боль между ног. – Прости, в первый раз, наверное, это очень неприятно, но, говорят, потом процесс обычно доставляет удовольствие, – Лукас обнадеживающе улыбнулся. – Мне нужно будет это обязательно проверить, – ответила ему улыбкой Эмма. – Но только как-нибудь позже… Она рассеянно опустила взгляд на свой живот, перепачканный его семенем, и увидела небольшие пятна крови между их телами. – Подожди, я сейчас, – сказал мужчина, вставая с кровати и направляясь в ванную комнату. Спустя минуту он вернулся с мокрым полотенцем и вытер следы их любовной связи с ее тела, а потом лег рядом и обнял ее, накрыв одеялом. Эмма еще никогда так быстро не засыпала. В крепких объятиях Лукаса она чувствовала себя в безопасности, с ним ей было спокойно и уютно, будто бы она, наконец, вернулась домой, туда, где ей всегда хотелось быть. Эпилог – Я вернулся! – с веселым задором крикнул с порога Эйден, когда снова объявился в столовой Дуверана к завтраку. – Ну, как все прошло, братишка? Застав Лукаса одного за поеданием омлета, Эйден выдвинул стул и водрузился рядом, внимательно уставившись на брата. – А что у тебя с лицом? – в недоумении поинтересовался он, разглядывая синяки. – И тебе доброе утро, – коротко ответил Лукас. – Хм… Что тут творилось пока меня не было? Только не говори, что ты споткнулся и упал, это будет звучать очень глупо и я все равно не поверю. – Долго же тебя не было, – вместо ответа заметил Лукас. – Так, я специально и уехал, чтобы подольше оставить вас наедине, а то моя постоянно маячащая физиономия всё бы только испортила. – Позволь напомнить, у нас с тобой одинаковая физиономия и, кстати, именно поэтому я сейчас и выгляжу так необычно, – сдержанно намекнул Лукас. – Не понял. О чем это ты? – удивился Эйден. – Тогда рассказ нужно начать с твоей дурацкой записки, которую получила Эмма. – А что с ней не так? – С ней абсолютно всё не так! Ты же обещал поговорить с ней лично, чтобы объясниться раз и навсегда, а что сделал вместо этого? Черканул пару строчек, из которых девушка поняла, что ты пригласил ее на свидание в библиотеку! – отчитал брата Лукас. – Хм… Серьезно? Я об этом не подумал. Мне казалось, план был замечательным. Я не любитель женских слез и причитаний, поэтому решил, что записки будет достаточно. Лукас тяжело вздохнул. Вот в этом и был весь его оболтус-братец, обожающий избегать ответственности и любых серьезных поручений. Но, к сожалению, его уже ничем не исправишь, поэтому и сердится на него было тоже делом бесполезным. – Ладно. Проехали… – А что было дальше? – не унимался Эйден, заинтригованный началом истории. – Найдя меня в библиотеке, Эмма решила, что это ты дожидаешься ее и стала объясняться мне в любви, – мрачно закончил Лукас. – Тебе? Вот, это да! Наша кузина, выходит, до сих пор нас не различает? – хохотнул Эйден. – И не только она, – загадочно добавил Лукас. – Ну ты, конечно же, сразу открыл ей глаза на то, кто ты на самом деле, и вы всё выяснили? – Не совсем… Сначала я ее поцеловал, – виновато процедил Лукас. – Что? Не верю своим ушам! И это меня здесь называют легкомысленным? То есть, ты воспользовался моим именем, чтобы поцеловать девчонку? – Да и успел пожалеть об этом, потому что, узнав правду, она разозлилась и сбежала из дома, угнав у меня машину. Эйден присвистнул: – Ну, ничего себе, у вас веселая ночка была! – Это еще не всё. В дороге Эмму похитили и только чудом мне удалось найти ее. А знаешь, где ее держали половину ночи? Внимательно слушая старшего брата, словно тот рассказывал ему какой-то интригующий детектив, младший братец энергично замотал головой. – Я тебе скажу. В «Пятнистых кошечках»! Знакомое место? – Конечно, я обычно играю там в покер, – невозмутимо ответил Эйден. – Но зачем им Эмма? У них же там своих девочек достаточно. – Не знаю, но она оказалась там. А когда я приехал забрать ее, мне пришлось познакомиться и с самим хозяином. – Ты про Дюка О`Гилви? Согласен, противный тип, но чертовски плохо играет в покер, чем, собственно, меня и устраивает его компания, – усмехнулся Эйден, откинувшись на спинку стула. – Ну, видимо, твоя компания уже перестала его устраивать, потому что это он приказал разукрасить меня так, приняв за тебя, – Лукас указал на свои синяки и взял в руки только что принесенную чашку горячего черного кофе, без которой утро у него не начиналось. – Он сказал, что ты обобрал его на кругленькую сумму и требовал вернуть деньги. – Не было такого, клянусь! Я честно выиграл, у меня и свидетели есть! – возмутился брат.