— Какая ты ревнивая, Ева, — она не оглянулась, но я заметил, как грудь девчонки начала быстрей подниматься и опускаться, выдавая ее волнение, а может быть и кипящие эмоции, которые заводили и меня самого. — Что вам, молодые люди — спросил продавец. — Два яблока и одно желание, — улыбнувшись, сказал я, вытаскивая телефон из кармана и наводя камеру на кюар-код для оплаты. — Обойдешься, — съязвило маленькое вредное создание. — Поздно, — усмехнулся, показывая экран, на котором отразилась оплата за две сладости. Она поджала губы, впиваясь в меня глазами, в которых, ой, да чего в них только не было. Я еле сдержался, чтобы не сорвать с губ Евы поцелуй, коснуться ее волос, провести рукой по шелковистой коже. Кажется, я окончательно спятил, отпустив контроль. — Прошу, — мужчина протянул нам яблоки на палочках, мы оба взяли и Исаева пошла вперед, видимо пытаясь создать расстояние, между нами. Она подходила то к одной лавке, то к другой, то надевала на себя разные шапочки, крутясь перед зеркалом. А уж возле парня со зверьком, совсем потеряла бдительность: начала улыбаться, гладить живность, и даже меня позвала, посмотреть на милое существо. Ева выглядела счастливой, без доли преувеличения. Ветер развевал ее темно-ореховые волосы, раскинутые на хрупких плечах. Она напоминала наше беззаботное детство, ту семилетнюю девчонку, которая с уверенностью заявила, что не верит в демонов, ведь уже давно выросла из этого возраста. Я и сам, словно превратился в семилетнего мальчишку, тайно преследующего Еву, и мечтающего чаще слышать ее голос. В того, кто не мог наглядеться на маленькую девочку, считающую до трех перед закрытыми дверьми. А потом она выходила на сцену, и в ней что-то менялось, строки из ее уст оживали, я и сам оживал заслушиваясь. Закрывал глаза и представлял, что мы два обычных ребенка, забрались на какую-нибудь вышку поздно ночью, смотрим на звезды, а Ева поет. Только для меня одного поет. Глупые мечты. Порой мы бываем такими глупыми. — Ты чего встал там? — крикнула Исаева, вырывая меня из мыслей. Я откусил сладкое яблоко, и пошел вперед — навстречу к несбыточной мечте. — На тебя засмотрелся. — Ты слишком часто на меня смотришь, я скоро начну переживать, что ты, в самом деле, заболел, — ответила с присущим сарказмом Ева. — А я смотрю, яблоко плохо идет. — Я не буду исполнять твои дурацкие желание, Вишневский! — крикнула девчонка, топнув ножкой. На палочке оставалось большая часть яблока, я был уверен, Ева его не сможет доесть. — Сегодня ночью жди в гости, проигравшая, — сказал, снова взяв девчонку за руку. Она опять дернулась, но кто ж планировал отпускать?.. — Ян, руку! — крикнула Исаева. У меня от ее эмоций в груди разливался пожар, ни с кем, мать твою, ни с кем кроме нее подобного не происходит. То ли девчонки слишком доступные попадаются, то ли дело в самой Еве. Она всегда была для меня несбыточной мечтой, которую нельзя желать, и которую я хотел каждой гребаной клеткой. — О, кажется, дождь начинается, — вскинув голову к небу, произнес я. Когда ветер только успел нагнать тучки, где-то вдали даже сверкнула молния. — Ян! — очередной прострел, словно электричество прошлось по позвонку. Я не смог сдержать улыбку, и еще крепче сжал ладонь Исаевой, с грустью осознавая, что счастье не вечно. — Бежим? — не спросил, а скомандовал, затем потянул Еву за собой, проскакивая между прохожими, пока маленькие капли предстоящей грозы разбивались об асфальт. Исаева что-то кричала за спиной, возмущалась, однако следовала за мной, и не вырывалась. Мы добежали до конца улочки, свернули на центральную, и буквально за пять минут до начала дождя, нырнули в подземный переход. Откровенно говоря, я плохо ориентировался в городе, но это тоже добавляло какого-то адреналина и огонька. Наверное, мне просто не хотелось заканчивать вечер, отпускать Еву. Оно шло откуда-то извне, неконтролируемое, безумное, сильней меня самого. Возле супермаркета, я с грустью осознал — мы двигаемся верно. Оставалось буквально свернуть направо и будет гостиница. Сейчас Исаева вернется к себе в номер, а я так и не сдвинусь ни на шаг относительно цели — заполучить эту девчонку на одну ночь. Хотя, держа ее за руку, я уже и не понимал, чего хочу на самом деле: одноразового секса или же… нечто большего. Когда мы подбежали к ступенькам, хлынул дождь, да такой сильный, что проезжающие мимо машины, едва поспевали очищать лобовое от воды. Ева перевела на меня взгляд, и от ее карамельно-изумрудных глаз, я замер, не в силах шевельнуться. Мы просто стояли под козырьком, рядом с мраморными колонами, и смотрели друг на друга. Я не дышал, а может то был не кислород, или что-то сломалось у меня в легких. Ева смотрела снизу вверх, поджимая пухленькие алые губы. И я подумал, что строки из попсовых песен могут превращаться в реальность. Ведь как еще иначе описать желанную девушку, как не самый охраняемый банк в мире, который ты хочешь ограбить? — Ян, — прошептала Исаева, и я, наконец, вернулся в себя. Выдал ей фирменную улыбку, отпустил руку, даже гордо задрал подбородок. — Что? Влюбилась? — спросил игривым тоном. Черт, я никогда не вел себя так с девчонками. — Ты меня пугаешь, Вишневский, — произнесла Ева. Она вдруг сделала шаг вперед, привстала на носочки, и коснулась ладонью моего лба. Я чуть не оступился, от неожиданности происходящего. Сердце ударило в легкие, стягивая вены, в которых разливался жар. Внизу живота пульсировало, возбуждение нагрянуло также внезапно, как и прикосновение Исаевой. — И как? Горячий? — сказал сиплым голосом, вдыхая через раз. Ева начала медленно опускать руку, отчего ее тонкие горячие пальчики прошлись вдоль моего носа, задевая губы. Я не мог отвести глаз от девчонки, мне хотелось облизнуть ее пальцы, хотелось прикусить их, а затем впиться в сладкие губы. Черт, уверен, они были со вкусно яблочной карамели. Холодая, и равнодушная Ева. Мой враг. Моя несбыточная мечта. Почему я так на ней зациклился? Почему ревную как последний дурак, почему испытываю дикое желание, которое не в состоянии заглушить никто. К черту! И я поддался вперед, а она продолжала смотреть на меня, часто дыша, и прикусывая нижнюю губу. Время замерло. Я вдыхал запах морского бриза, запах Евы, медленно наклоняясь к ней. Меня бросало в жар и холод. Пульс сходил с ума. Я закрыл глаза, поднося ладонь к талии девчонки. Еще секунда! Всего лишь секунда. И мир разрушиться. Исчезнет со всех радаров. Мы исчезнем. Я ждал это. Хотел каждой клеткой. Много лет подряд. Во снах. В реальности. Это было сумасшествие с первого взгляда. И вот оно… всего лишь секунда, пару сантиметров разделяло нас от ядерного взрыва в легких. — Вишневский! Исаева! — раздался, мать его, голос психологички. И Ева, конечно, как самая порядочная и скромная девочка тут же отступила, опустила глазки, а затем и вовсе помчалась внутрь гостиницы, оставляя меня в плену эмоций, от которых становилось тесно не только в одежде. Глава 29 Я забежала к себе в номер, хлопнула дверью и села на корточки, опустив голову. Закрыла ладонями лицо, щеки горели огнем, в груди лихорадило разъяренное сердце, мне было тяжело дышать. Всего секунда. Одна несчастная секунда разделяла нас с Яном. Если бы не Лидия Викторовна, мы бы… мамочки! Мы бы поцеловались. Что со мной происходит? С каких пор я начала теряться рядом с демоном? Ладно, в прошлом он мне, действительно, нравился, но то было в прошлом. Нельзя! Нельзя влюбляться в своих врагов. Не в тех, кто ломает жизни, переступает через людей, словно они не стоят ничего. Сделав пару глубоких вдохов, я кое-как поднялась и поплелась на кровать. Плюхнулась, закрыла глаза и постаралась привести себя в чувства. Однако в мыслях был такой бардак, что они начали меня раздражать. Так что взяла телефон, вытащила наушники и погрузилась в мир музыки, стараясь, стать единым целым с треками и музыкальными ритмами. Не знаю как, но я задремала. Притом не на часик или два, а до глубокой ночи. Открыв глаза, взглянула на время, но не оно напрягло, а десять пропущенных от Яна, и просто тонна сообщений. Он умел напоминать о себе. «Где ты? Почему трубку не берешь?» «Ева, яблочный долг не прощается. Я стою напротив твоих дверей, открывай, грешница!» «Убью тебя, имей в виду!» И все в таком духе. Не выдержав, я рассмеялась. Да так громко и душевно, что не могла остановиться минут десять. Наверное, если бы незнакомец увидел меня, решил, что девочка сошла с ума. Ладно, может во мне и правда есть зачатки ненормального человека, потому что иначе реагировать на выходки демона не могу. С другой стороны, я осознавала, как растет в сердце огонек, и как приятно быть в центре внимания самого господина Вишневского. Это чувство пугало, и одновременно, заставляло улыбаться. Так нельзя. Откинув телефон на подушку, я закрыла глаза и постаралась уснуть. Лучше не думать о Яне, ничем хорошим не заканчиваются наши странные отношения. Утром, снова была лекция, на которую мы с Майей планировали пойти вместе. После тестовая часть, обед и свободная программа. Можно будет прогуляться по городу, или зависнуть в библиотеке. Спустившись на второй этаж, и встретившись с Орловой, мы побрели по многочисленным коридорам, к бизнес-залу. Болтали по пути о всяком разном, даже о демоне. — Мне кажется, ты ему нравишься, — сказала Майя, смущенно улыбнувшись. — Ему все нравятся, он вообще безграничный человек, — хмыкнула я, вспоминая сколько подружек сменил Вишневский, и из-за скольких проливала крокодильи слезы его любимая Кариночка. — Я, конечно, не супер гуру в любви, но ты кажется, ревнуешь. — Чего? Эй, — я резко остановилась, закатив глаза к потолку. — Я не ревную его. Сто лет мне упал этот… демон! — Ну да, — прыснула Майя. Подошла ко мне, взяла под руку и потянула дальше по коридору. — Так все ревнивицы говорят. Но он тебя тоже кажется, ревнует. Между вами прям искрит, я даже завидую немного. — Майя, это… это не искры, это взаимная неприязнь. — Она всегда граничит с любовью. — Майя! — крикнула я, сама не понимая, от чего раздражаюсь. — Ладно, ладно, — сдалась Орлова, но ее взгляд говорил об обратном. Однако спорить я не стала. Мы зашли в бизнес-зал: большое и светлое помещение с красными стульями и проектором на стене. Людей почти не было, человек пять от силы, видимо остальные еще прибывали в царстве морфея. — Давай здесь сядем? — спросила я, останавливаясь напротив центрального стула. Мне нравилось, что в гостинице почти везде были открыты двери, а кое-где они еще и стеклянные. Я практически не чувствовала себя некомфортно, и в целом редко вспоминала о заветной считалочке. Это здание, словно сделано на заказ для таких, как я. — Э, может вон туда? — помялась Майя, показывая на дальний стульчик. — Почему? Не понравилась лекция в прошлый раз? — Да нет, просто… — Орлова опустила голову, словно пыталась скрыть от меня свои страхи. — Майя, в чем дело? — Лолита любит сидеть в центре, не хочу проблем. — Это всего лишь зал, — вздохнула я, прекрасно понимая, к чему клонит девчонка. Да, мы могли бы выбрать другое место, но тогда никогда не научимся давать отпор. Ведь кто если не сам человек принимает решение: слабый он или сильный?.. — Лолита очень… ну… зациклена на центровых местах. — Пусть встает раньше, — хмыкнула я, усаживаясь на стул. Майя растеряно глядела на меня, часто моргая. Кажется, раньше рядом с ней не было бойцов. Правда, меня и саму сложно назвать бойцом за справедливость. Но сейчас, я почему-то чувствовала в себе уверенность и понимала: поступаю правильно. — Ева, я… это может плохо кончится. Я не хочу, чтобы ты из-за меня… — Люди должны поддерживать других людей, иначе этот мир развалиться. — Ты сумасшедшая, — улыбнулась Орлова, громко выдыхая. — Есть немного, — прыснула я. Зал медленно наполнялся школьниками, мы с Майей болтали, смотрели ленту в соцсетях, а потом вошла Лолита с подружками. Она остановилась в проходе, устремляя свой напряженный взгляд в нашу сторону. Я каждой клеткой чувствовала раздражение в глазах девчонки. Казалось, еще немного и кожа на моем теле загорится. — Птичка, ты не сказала своей новой глупой подружке? — заявила громко одна из свиты этой самой королевишны. — Что, прости? — почти шепотом переспросила Орлова. Я видела, как ее руки немного дрожали. — Это наши места, — ответила розоволосая, вроде ее звали Оля. — На стульях имен нет, — не выдержала я. — Но мест полно, думаю все поместимся, не переживайте, — улыбнулась, взглянув на Лолиту. А потом мой взгляд скользнул к дверям, там, в проходе нарисовался демон. Он уперся ладонями по обе стороны дверной коробки, и не сводил с меня глаз. Широкая белая рубашка, с расстёгнутыми пуговицами в области ключиц и чуть ниже. Темные джинсы, облегающие спортивные ноги, и браслет фенечка на руке, который я заметила еще в день полета.