Когда мы приехали на место, драку почти остановили. Сибиряк яростно матерился на своих подопечных, которые разводили руками и как-то пытались оправдаться. Немного поодаль стояла ещё одна группа, видимо, красные орки или люди. С ними разговаривал Мирон. Он говорил менее эмоционально, чем Жора, а вот реакция на его слова была такая же, как у блатных — ребята пожимали плечами и разводили руками. Немногочисленные торговцы с рынка убежали. Было особенно обидно, что стычка произошла именно здесь, ведь само явление, пусть как попало, но всё же функционирующего рынка вселяло надежду, что жизнь в Свободном Городе рано или поздно нормализуется. Уже открылись несколько точек общепита. Начали работать некоторые производства, запустили хлебозавод, теплицы восстановили, и на них тоже закипела работа. Я придавал этим событиям большое значение. Город начинал жить нормальной жизнью, люди стали всё чаще выходить из домов. Мы даже планировали осенью открыть начальную школу. Если бы не свалившееся на нашу голову грядущее противостояние с орками, то явно бы этим занялись. Однако в сложившейся ситуации мы приняли решение об эвакуации большинства женщин и всех детей. Шансы, что на территории поселения начнётся неконтролируемая резня, были большие, поэтому сотрудники КСК вовсю занимались эвакуацией. Дети и подростки до восемнадцати лет вывозились в обязательном порядке. Женщинам был дан выбор. Многие остались. Уехали в основном те, кто увёз детей, или имеющие проблемы со здоровьем. Всех покидающих Свободный Город я принял в клан и дал им иммунитет. Дети увозились недалеко, чтобы в случае, если со мной что-то случится, и иммунитет слетит, их можно было быстро перевезти на Восточную Точку, где обстановка пока оставалась под контролем администрации. Помощники Рината почти круглосуточно обходили все дома в Свободном Городе в поисках тех, кто по какой-либо причине не знал о необходимости эвакуироваться. Увидев меня и Генриха, Арбатов пошёл нам навстречу. — Хреновые дела, — сказал он приблизившись. — Так вроде же все успокоились, — перебил его Генрих. Мирон бросил недовольный взгляд на блатного авторитета и продолжил: — Здесь явно проводился эксперимент. Когда я приблизился к рынку, мне пришло сообщение о расовом квесте. А ещё на всех присутствующих орков наложено заклятие. Но оно уже проходит. Вон ребята одупляются, но пока ещё не все понимают, что произошло. — Что за заклятие? — спросил Генрих. — Это ты у своего друга лучше спроси. У меня иммунитет на заклятия Магии Крови. — Иммунитет? — спросили мы с Генрихом одновременно. — Да, — ответил Мирон. — Получил его, когда нас на Южной пытали. Я тогда чуть с ума не сошёл, но продержался. А ребята почти все не выдержали. Во время одной из пыток я получил квест от Системы — выжить. Простой такой квест, но в той ситуации почти невыполнимый. Но мне повезло, я его выполнил. Сам не знаю, как не сдох тогда, страшно вспомнить, что они со мной делали. И вот за то, что выжил несмотря на пытки жрецов Магии Крови, и получил награду — иммунитет к любым заклинаниям Магии Крови. Собственно поэтому и смог организовать потом побег — был в сознании, соображал что к чему в отличие от остальных. Ребята, которые со мной сбежали, даже не понимали, что делают. Я их еле утащил с собой. Они уже позже в себя пришли. Во время заклятия голова вообще не работает. — Да уж, — только и сказал Генрих. — Действительно, хреновые дела. Думаешь, кто-то проводил эксперимент, чтобы проверить, как реагируют наши орки на заклинания? — Не кто-то, а Шаман, — сказал я. — И проверял он что-то другое. То, что заклинания работают, он и так знает. К нам подошёл Сибиряк и грязно выругался. — Попал под действие заклинания? — спросил у товарища Генрих. — Попал, — мрачно ответил Жора. — И как ощущения? — поинтересовался я. — Хреновые. Планку срывает на глушняк. Мысль только одна: выполнить квест. — Убить десять человек? — спросил Мирон. — Ага, — ответил Сибиряк. — И вот аж разрывает изнутри от желания это сделать. А башка не работает вообще. Ходишь, смотришь на каждого встречного, проверяешь, орк или человек. — Но людей здесь не было. Это странно. Зачем давать такой квест? — удивился Генрих. — Затем, что он остался, скорее всего, — предположил я. Мирон и Сибиряк одновременно полезли в интерфейс и одновременно подтвердили, что квест остался. Просто не находясь под влиянием заклятия, никто не собирался его выполнять. — Значит, Шаман разом убил как минимум двух зайцев, — подытожил Генрих. — Проверил, как работает заклятие Магии Крови на орках, адептах Магии Огня и выдал целой толпе наших бойцов орков квест на уничтожение людей. После этих слов выругались все и на некоторое время замолчали. Ощущение было неприятное — мы видели, как у нас под боком готовится грандиозная атака на наш город и ничего пока не могли поделать. Я чувствовал себя, как кролик, вокруг которого кружилась голодная змея, готовясь нанести удар. Но ждать, пока меня съедят, в планы не входило. Хотелось быть не кроликом, а мангустом — показать змее зубы, вонзить их в её горло и сдавить так, чтобы коварный враг испустил дух. Но для этого надо было узнать, как эта змея выглядит. Присутствие её рядом я ощущал, но вот увидеть пока не мог. — А вас не смущает горевший рядом костёр? — спросил я спустя некоторое время. — Как-то странно, что заклинание Магии Крови было на фоне костра. То, что он здесь горел не просто так, я уверен. — Огня особо и не было, — ответил Мирон. — Только дым. — Ещё как смущает, — мрачно сказал Жора. — Я когда этот дым вдохнул, крышняк и начал съезжать. Но когда мы приехали, ветер усилился и погнал дым от нас. Ребята сразу отходить стали. В этом дыму явно что-то есть. — Надо внимательно изучить, что там конкретно горело, — сказал Генрих. — Есть у меня один спец по разным травам. Пришлю его сюда, чтобы порылся в остатках костра. — Либо это просто триггер, — предположил Мирон. — Дым попадает в лёгкие, затрудняет дыхание, и это служит сигналом для активации Системой заклятия. — Почему бы и нет, — согласился я. — Но остатки костра всё равно надо изучить. И всем нашим людям донести приказ — при любой попытке кем-либо развести костёр, огонь незамедлительно тушится, а разжигатели доставляются в штаб на допрос! — Квеста два было, — неожиданно сказал Сибиряк. — Это здесь уже все получили задание завалить десять человек. А сначала был квест — прийти на рыночную площадь. Мы его не получили, но пацаны говорят, что им пришёл. — Просто прийти на площадь? — удивился Генрих. — Система раздаёт орками такие примитивные квесты? Это чтобы они быстрее прокачивались, что ли? — Не думаю, что этот квест им выдала Система, — сказал я. — Возможно, это сделал Шаман, чтобы собрать здесь побольше орков. — Но как? — ещё сильнее удивился блатной авторитет. — Полагаю, что, не особо напрягаясь, — усмехнулся Мирон. — Надо опросить ребят, кто где находился, когда этот квест получил. Надеюсь, это было что-то локальное, и охватывать весь город заклинаниями и раздачей квестов Шаман всё же не может. Понимая, что мне на рынке делать было уже нечего, я в сопровождении Генриха отправился в штаб. Савков, Сибиряк и Мирон остались, чтобы переговорить с орками и выяснить: кто при каких обстоятельствах получил квест явиться на рынок. Нам повезло, что тяжелораненых после стычки почти не было, разве что одному парнишке нанесли ножевое ранение в живот, но, скорее всего, оно было неглубоким и неопасным. Его сразу же отправили в госпиталь, а с ним ещё троих сильно помятых орков, чтобы им сделали рентгеновские снимки и убедились в отсутствии переломов. Остальные были в порядке и готовы в подробностях рассказать, что с ними произошло. В свете всего происходящего задача вычислить Шамана и если уж не поймать его, то хотя бы блокировать, становилась первоочерёдной. Появившийся шанс на получение информации от Пустовалова казался путём к решению этой проблемы. И ещё я подумал, что обязательно надо найти тех ребят, которых во время прошлого розжига большого костра приметил Колян, и серьёзно поговорить с ними. Но всё это я собирался делать после разговора с бывшим красным главарём. По возвращении в штаб обнаружил возле него группу из примерно пятидесяти человек, это были женщины и дети, которых удалось в последний момент обнаружить и начать готовить к эвакуации. Так как наш пленник ещё не пришёл в себя, я быстро занялся приёмом их в клан. Уложился примерно за час, и едва закончил, ко мне подбежал один из ребят Генриха, чтобы передать информацию от Коляна — Пустовалов очнулся. Я попросил перевести пленника в подвал и ожидать там моего прихода, ничего до этого не предпринимая. После чего отправился искать Катю. Обнаружил её на заднем дворе. Катя выполняла упражнения с катаной. — Тренируешься? — спросил я, подойдя к ней. — Ага, — ответила девушка. — Руки-то помнят, но немного потренироваться не помешает. Явно пригодится в ближайшее время и не раз. А ты чего пришёл? Посмотреть, как я тренируюсь, или что-то случилось? Я улыбнулся. — Ты не представляешь, с каким удовольствием я смотрел бы на тебя хоть весь день, но, к сожалению, не могу себе этого позволить. Хочу попросить тебя проследить за Коляном. Он сейчас будет, мягко говоря, допрашивать Пустовалова. Боюсь, как бы ни увлёкся. — То есть, надо проследить, чтобы не убил? — уточнила Катя. — Именно! Хотя после того, как ты сказала, что тебе никого не жалко, сомневаюсь, по адресу ли я обратился. Катя рассмеялась. — Макс, если мне не жалко всякую мразь, это не значит, что я не понимаю, что пленник должен остаться в живых. Не переживай, прослежу, — Катя прищурилась и наигранно мрачным голосом добавила: — Если понадобится помощь — помогу. — Надо бы Коляна попросить, чтобы он за тобой проследил, — сказал я и поцеловал Катю. — Пойдём, нас уже, наверное, ждут. Решение пытать Пустовалова в подвале было продиктовано следующими соображениями: во-первых, это уменьшало вероятность того, что Колян под давлением Системы раскроет свои потаённые садистские наклонности, во-вторых, увидев, что мы идём по следу Шамана, искин мог подкинуть тому какой-нибудь квест-подсказку, а в третьих, неизвестно что мог выболтать Пустовалов, возможно, имело смысл скрыть от Системы, что я получил эти знания. Когда мы с Катей спустились в подвал, там находились Колян, два бойца из команды Генриха и наш пленник. По бледному испуганному лицу Пустовалова было понятно, ничего хорошего он не ждал. Это радовало — был шанс договориться быстро и без лишнего насилия. Я попросил людей Генриха нас оставить. Парни спорить не стали и покинули переговорку. Времени на долгие объяснения не было, поэтому я сказал Пустовалову всё сразу и без намёков: — Мы уже выяснили, что ты меня обманул. Это не Неруш, а ты был в сознании, когда вас привезли в больницу. Это ты встречался с Шаманом и передал ему информацию, а потом убил Неруша, чтобы замести следы. Но по большому счёту сейчас мне на это всё плевать, особенно на Неруша. Мне надо знать, кто такой Шаман, как он выглядит и как его найти. Ты должен мне дать ответы на все эти вопросы. Выбор у тебя невелик: сделать это сразу сейчас или после того, как мой друг Коля сдерёт с тебя шкуру. Во втором случае, боюсь, после этого тебя придётся лишь прикончить, чтобы не мучился. На твоё лечение не будет ресурсов. Да если честно, и желания тебя спасать не будет. Пустовалов всё внимательно выслушал и сказал лишь одну фразу: — А если ты ошибаешься, и я ничего не знаю? — Это война, — ответил я. — А на войне надо использовать любой шанс получить информацию. Даже если мы ошиблись, и Коля сдерёт с тебя шкуру впустую, ты не тот человек, из-за которого стоит расстраиваться — на тебе слишком много крови. Если ты знаешь то, что мне нужно, то расскажешь. Если не знаешь, то тебе просто не повезло. Выдержав небольшую паузу, чтобы Пустовалов переварил информацию, я подошёл к нему поближе, посмотрел в глаза и добавил: — Ты готов рассказать мне всё, что знаешь про Шамана? — Я ничего не знаю, — ответил пленник. — Я его ни разу не видел. Что-либо говорить ещё Пустовалову смысла не было, я отправился на выход, бросив, как бы между делом, товарищам: — Только не убейте раньше времени! Но и не затягивайте, я вернусь через полчаса. Глава 7 Поднявшись на первый этаж, засек время. Было одиннадцать сорок восемь. Решил после подвала немного подышать свежим воздухом и вышел на улицу. Там хотел прикинуть, чем бы заняться в свободные полчаса, но меня от этого дела отвлекла картина, заставившую в кои веки улыбнуться и порадоваться — у ворот стоял Гарик, на шее у которого висела счастливая Элина. С ними был Боб, который тоже улыбался, что в последнее время было для него не свойственно. Я подошёл поприветствовать поправившегося товарища. Мы обнялись, и Гарик неожиданно по-военному отчитался: — Вот, прибыл, так сказать, в распоряжение. Успел оклематься накануне заварушки. — Ну, до утра ты однозначно поступаешь в распоряжение Элины, — сказал я, а Элина одобрительно кивнула. — Принято! — ответил Гарик, поцеловал свою девушку и они отправились в дом.