— Там ещё Ринат приехал, — сказал Боб. — Ринат? — я искренне удивился. — Как приехал? Он же обгорел не слабо. Где он? — За воротами с ребятами разговаривает. Выйдя за ворота, увидел, что Ринат стоит возле УАЗа, на котором его привезли, и о чём-то оживлённо беседует со своими подчинёнными. У майора были перебинтованы голова и правая рука, а всю правую сторону лица закрывала марлевая повязка. Ещё с ним был Прокопенко, которого я со спины сразу не узнал. Увидев меня, майор помахал мне, быстро дал какие-то указания ребятам, и они ушли. Я подошёл к Ринату и чуть было от переизбытка чувств его не обнял, но вовремя спохватился. Майор рассмеялся и сказал: — Да ты не бойся. Обниматься можно. У меня только волосы обгорели, лицо немного и правая рука. То, что незакрыто было. Ребята быстро потушили. От болта в ноге проблем больше. Но с костылями ходить могу. Тут я заметил, что всё это время Ринат стоит на одной ноге, немного поджав вторую, а в УАЗике лежат костыли. — Собственно поэтому я сюда и перебрался. На передовой с меня толку пока не будет, но из штаба по некоторым вопросам могу быть полезен. Вот уже обсудили несколько моментов даже в связи с возможным штурмом. — Возможным скорым штурмом, — мрачно уточнил Прокопенко. — Несколько машин с орками уже пару часов как прибыли. Они сейчас очень активно бегают и ездят вокруг Точки, видимо, рассматривают различные варианты штурма. Судя по этой активности, рассчитывают приступить к осаде, как только все силы прибудут на место. — А тебе не кажется странным, что Система… — начал я спрашивать, но тотчас же замолчал, осознав, что чуть было не сболтнул лишнего и не выдал искину, что КСК через Прокопенко делится с нами секретной информацией. Но встревоженный взгляд Прокопенко меня вовремя остановил, и фразу я уже закончил совсем иначе, чем планировал: — Что Система… не сделала оркам зелёную кожу? Наверное, можно как-то. Мы бы тогда реально отличались. — Наверное, — подыграл мне Прокопенко, не скрывая при этом удивления от высказанных мной слов. — Ну вот ты ей сейчас эту идею и подкинул, — рассмеялся Ринат. — Но это действительно было бы неплохо. А то орки видят, кто из игроков люди, а мы ходи гадай, где тут орки. Зелёная кожа бы реально спасла ситуацию. — И это было бы по игровому! По-настоящему! — добавил я с некоторой злостью, будто надеялся, что этот укор проймёт искина, и он чудесным образом наградит орков зелёной кожей. Однако я понимал: таких физиологически возможностей у человека нет, и даже при всём желании Системы зелёная кожа явно никому не грозила. — Но ты подумай об этом! — сказал я негромко и посмотрел вверх, словно оттуда за мной следили невидимые камеры. И в этот же момент перед глазами возникла красная надпись: ВНИМАНИЕ! ВАЖНАЯ ИНФОРМАЦИЯ! У меня от неожиданности перехватило дыхание, и открылся рот. Мои товарищи судя по их вытаращенным глазам тоже увидели сообщение. С ЭТОЙ МИНУТЫ ВСЕ ИГРОВЫЕ ЗОНЫ РАСШИРЯЮТСЯ НА 25 КИЛОМЕТРОВ ОТ НЫНЕ СУЩЕСТВУЮЩИХ ГРАНИЦ! ВСЕМ НЕ ИГРОКАМ НАДЛЕЖИТ ПОКИНУТЬ ИГРОВЫЕ ЗОНЫ В ТЕЧЕНИЕ 12 ЧАСОВ ВО ИЗБЕЖАНИЕ РАЗВИТИЯ ПРЕДРАСПОЛОЖЕННОСТИ К ПОСТРЕЗЕРВАЦИОННОМУ СИНДРОМУ Я рассмеялся. Безусловно, это была глупейшая реакция на такое важное сообщение, но слишком уж оно вылетело, как говорится, кстати. Ринат с Прокопенко улыбались, они тоже оценили уникальное совпадение. Посмотрел на внутренние часы, было ровно двенадцать, что лишний раз подтвердило: мои слова тут были ни при чём — искин просто выдал сообщение в полдень. — Я так понимаю, вы всё видели? — спросил я товарищей. — Да, — ответил генерал КСК. — Это позволяет надеяться, что орки не сразу начнут штурм, и у нас будет время подготовиться получше к его отражению. — Подготовимся, — твёрдо сказал Ринат. — Кстати, Макс, у меня тут умение после ранения открылось — иммунитет к Магии Огня всех уровней. И к нему в придачу статус Закалённый Огнём. Но что самое интересное — открылась прокачка магии! Видимо, не зря я поджарился во время магического квеста. Хотя лучше бы, конечно, дали иммунитет к вражеской магии. — Да это вообще неважно! — я чуть было не подпрыгнул от радости, услышав такую новость. — Главное, ты теперь можешь стать жрецом! У тебя какой уровень? Первый, наверное? — Ну да, — ответил Ринат. — А какой ты хотел? Чтобы сразу пятый дали? — Вообще, меня бы устроил третий, но даже первый — уже круто! Это просто замечательная новость! Теперь надо тебя срочно прокачать до третьего! Ты даже не представляешь, насколько нам нужны ещё жрецы. А возможность качать магию пока ни у кого из наших, кроме меня и Егора, не открылась. Это действительно была потрясающая новость, которая ещё сильнее убедила меня в том, что шансы выполнить квест на трёх жрецов не так уж и малы. Я более подробно объяснил Ринату, какие у меня теперь на него планы, после чего в приподнятом настроении отправился в переговорку, надеясь, что и там меня ждёт хорошая новость. Картина в подвале меня ждала хоть и ожидаемая, но неприятная и жуткая — в самом углу комнаты к стулу был скотчем примотан Пустовалов, за ним стоял Колян и аккуратно делал небольшой надрез на шее пленника, срезая с неё небольшой кусочек кожи. Пустовалов при этом громко стонал. Но самое ужасное было не это. Катя стояла рядом и держала истязаемого за волосы, чтобы он не дёргался и не вырывался. От этого зрелища мне стало по-настоящему плохо. Увидев меня, Катя недовольно сказала: — Макс, мы договаривались, что я буду следить, а не помогать. — Ну ты же видишь, что иначе никак, — ответил ей Колян. — Ни условий, ни инструмента, — после чего он обратился ко мне. — Зато аккуратно всё получилось — пол почти не заляпал! — Пол меня сейчас волнует меньше всего, — честно сказал я, подошёл поближе к пленнику и обратился к нему: — Ты готов к честному разговору? Пустовалов поморщился от боли и сказал: — Да. Я хотел сразу же задать бывшему красному главарю вопрос о Шамане, но меня перебил Колян. — Погоди, сейчас я ему рану обработаю, кровь надо остановить, — сказал он с удивительной заботой в голосе. Мой друг взял со стола полупустую бутылку водки и мокрую тряпочку. Налил на тряпку ещё водки, так что с неё просто лилось, и приложил к открытым ранам на шее Пустовалова. Крик пленника, скорее всего, услышали не то что на первом этаже, но и на улице. Я не понял, было ли это изощрённым издевательством или мой друг действительно хотел таким образом остановить кровь, но выглядело это жутко. И хоть я знал, что руки у Пустовалова были по локоть в крови, но всё равно, было не по себе от вида истязаемого человека. Катя же немного отошла в сторону и всё это время смотрела на пленника с удивительным равнодушием. Дождавшись, пока Пустовалов успокоится, я сказал: — Сейчас я задам один вопрос. Задам его один раз. Если сразу же не получу ответа, опять уйду, и ты ещё полчаса проведёшь в компании моих друзей. Поэтому постарайся ответить на мой вопрос максимально искренне. Я выдержал паузу, дав осознать Пустовалову весь смысл сказанных мной слов, после чего спросил: — Кто такой Шаман и как он выглядит? — Макс, это два вопроса! — как ни в чём не бывало, сказал Колян, чем немного сбил мне настрой на допрос и сильно разозлил. Впрочем, одного моего взгляда хватило, чтобы друг понял, что сморозил глупость, и отошёл в дальний угол переговорки. — Мой друг прав, — снова обратился я к Пустовалову. — Вопросов действительно два: кто такой Шаман и как он выглядит? — Я не знаю, — прохрипел, сорванным от крика голосом пленник. — Ответ неверный, увидимся через полчаса! — я развернулся и быстрым шагом направился на выход. — Стой! Подожди! — раздался мне в спину крик полный страха и отчаяния. — Я действительно не знаю! Я не видел его! Я развернулся и оглядел Пустовалова. Признаться, он не был похож на человека, который говорит неправду. Но легче мне от этого не становилось — надо было выяснять, кто такой Шаман. — Я честно не знаю, — простонал пленник. — Я никогда не видел его лица. — Ты ему информацию в больнице передал! — сказал я, вернувшись в угол к Пустовалову. — Хочешь сказать, не знал, кому передавал? — Он всегда ходил в маске. И когда пришёл ко мне в больницу, тоже был в маске, только медицинской и больших тёмных очках. Я просто не мог разглядеть его лица. Я вздохнул, немного помолчал и сказал: — Даже если это так, мы всё равно будем тебя пытать. Уж прости, всего один процент вероятности того, что ты врёшь, стоит того, чтобы пытаться выбить из тебя информацию. Я не могу по-другому. Мне очень нужен Шаман. — Но я не знаю! — закричал Пустовалов так громко, что я испугался, не тронулся ли он умом. — Не знаю я! Не мучайте меня! — А кто знает? — спросил я, проигнорировав, последнюю фразу пленника. Неожиданно глаза Пустовалова загорелись, будто он вспомнил что-то важное. — Мужик! Он с нами тогда в подвале сидел! Он знает! — бывший красный главарь затараторил, будто боялся, что я недослушаю его и отдам Коляну приказ о новой пытке. — Он точно должен был видеть Шамана! Он говорил, что они много общались, опыты какие-то ставили. Он точно его видел! Найдите его! — Омаров? — Да! — Но он говорит, что никогда не видел Шамана. — Он врёт! Точно врёт! Он не мог не видеть! Они с Шаманом в глаза друг другу смотрели! Он сам про это рассказывал! Он его точно видел! Пустовалова начало трясти от перевозбуждения и страха, я даже немного растерялся. Однако Катя среагировала быстро, она взяла со стола бутылку водки и плеснула пленнику на раны. Это привело того в чувство. Пустовалов закричал от боли, но истерика прекратилась. — Я тебя услышал, — произнёс я давно забытую фразу, которая так меня бесила во времена работы в рекламном агентстве. — Мы поговорим с Омаровым. Если ты нас не обманул, то больше неприятностей у тебя не будет. С нами как минимум. После этого я обратился к Кате и Коляну: — Никому, кроме вас, я не смогу объяснить, насколько важно доставить сюда Омарова живым и как можно быстрее. — Да поняли уже, — ответила Катя. — Сейчас привезём. Лишь бы машина была свободна. — А с ним что? — спросил Колян, кивнув на Пустовалова.