23 Подросток стоял посреди мастерской, с одежды на бетонный пол стекала вода. Он дрожал, уставившись в пол и опустив плечи с крайне несчастным видом. — Последний раз спрашиваю, — произнес Фрейзер, — что ты там делал? Кевин молчал. Я накрыл тело брезентом, но подросток успел заметить труп и тотчас отвел глаза, будто ошпарившись. Сержант продолжал на него орать. Самая приятная часть работы полицейского — возможность показать свою власть. — Послушай, сынок, если не ответишь, у тебя будет море неприятностей. Даю тебе последний шанс. Место оцеплено. Так какого черта ты сюда сунулся? Хотел подслушать разговор? Кевин сглотнул слюну, словно собрался заговорить, но не выдал ни слова. Вмешался Броуди: — Можно я поговорю с ним? До этого он молчал, предоставив Фрейзеру право вести допрос. Однако угрозы сержанта, очевидно, не работали. Они только наводили страх на и без того трусливого подростка. Фрейзер бросил на детектива раздраженный взгляд и недовольно кивнул. Броуди пошел к столу, где совсем недавно были Мэри Тейт с матерью, и принес оттуда табурет. Поставил рядом с Кевином. — Садись. Сам Броуди опустился на край скамейки с более расслабленным видом, чем у Фрейзера при допросе. Кевин робко посмотрел на табурет. — Если хочешь, можешь стоять, — уверил Броуди. После раздумий подросток медленно сел. — Так что ты нам расскажешь, Кевин? На бледном лице еще отвратнее вырисовывались рытвины от прыщей. — Я… Ничего. Броуди закинул ногу на ногу, будто у них шла дружеская беседа. — Нам обоим очевидно, что это не так, верно? Уверен, ты не делал ничего плохого, просто шатался вокруг. И мы уговорим сержанта Фрейзера не придавать этому большого значения. При условии, что ты расскажешь нам, откуда взялось такое любопытство. Фрейзер сжал губы при заявлении Броуди, но не стал возражать. — Ладно, Кевин? С явным напряжением подросток пытался решить, отвечать ли ему или молчать дальше. Взгляд скользнул на покрытое брезентом тело. Губы зашевелились, будто слова не могли прорваться наружу. — Это правда? То, что все говорят? — страдальчески произнес Кевин. — А что говорят? — Что это… — Он снова бросил взгляд на брезент. — Что это Мэгги. Броуди выдержал паузу. — Мы полагаем, скорей всего да. Кевин расплакался. Я вспомнил, как он реагировал на появление Мэгги, как краснел, когда она его замечала. Не умел скрывать влюбленность. Мне стало жаль его. Броуди достал из кармана платок. Без лишних слов отдал парню и вернулся на скамейку. — Что ты можешь сказать нам, Кевин? Подросток рыдал. — Это я убил ее! Заявление словно зарядило воздух электрическим током. В повисшей тишине еще четче проступила вонь от горелой плоти и кости, мешаясь с запахом горючего, опилок и припоя. Стены мастерской сотрясались от порывов ветра, дождь железными гвоздями колотил по рифленой крыше. — Что значит — ты убил? — спросил Броуди довольно-таки мягко. Кевин вытер слезы. — Если б не я, она была бы жива. — Продолжай, мы слушаем. Зайдя так далеко, подросток заартачился. Я не забыл, как он вздрогнул, когда Броуди объявил, что найденное в коттедже тело принадлежало проститутке из Сторноуэя. Это был не просто шок. Оцепенение. Будто до него нечто дошло. Неужели он и есть тот конфиденциальный источник, о котором говорила Мэгги? «Все не так, как кажется. Человек, который со мной поделился… Он доверился мне. И я не хочу доставлять никому хлопот. Он тут ни при чем». — Ты назвал Мэгги имя погибшей женщины, так? — спросил я. Броуди и Фрейзер удивленно на меня посмотрели, но их изумление не шло ни в какое сравнение с реакцией Кевина. Он уставился на меня с открытым ртом. Пытался придумать, что возразить, и не смог. Кивнул. — Откуда тебе известно имя женщины, Кевин? — Броуди снова взял инициативу. — Я не был уверен… — И все-таки назвал его Мэгги. Почему? — Я… не могу рассказать. — Парень, ты хочешь попасть за решетку? — вмешался Фрейзер, не заметив злобного взгляда Броуди. — Обещаю, туда тебе и дорога, если будешь молчать. — Уверен, Кевин все прекрасно понимает, — сказал Броуди. — И не станет защищать человека, виновного в смерти Мэгги. Правда, Кевин? Взгляд подростка невольно переместился на брезент. На лице отразилось глубокое душевное терзание. — Давай же, Кевин, — уговаривал Броуди. — Расскажи нам. Откуда ты узнал имя? Тебе кто-то сказал? Или тебе известен человек, который знал ее? Так? Сын Кинросса опустил голову. Пробормотал что-то невнятное. — Говори громче! — рявкнул Фрейзер. Кевин резко дернулся. — Мой отец! Слова пронеслись эхом по мастерской. Лицо Броуди окаменело, скрывая всякие эмоции. — Почему бы тебе не начать с самого начала? Подросток зажался. — Это было прошлым летом. Мы переправились на пароме в Сторноуэй. Отец сказал, что у него есть какие-то дела, и я пошел гулять по городу. Хотел зайти в кино, посмотреть фильм или что-нибудь… — Нам неинтересно, что тебе хотелось, — прервал его Фрейзер. — Переходи к сути. Кевин метнул на сержанта такой взгляд, какой бывает у Кинросса. — Я шел задворками, рядом с автовокзалом. Кругом одинаковые дома, и вдруг я увидел отца. Собирался подойти к нему, но тут… дверь открыла эта женщина. В одном халатике. Все наружу. — Парень залился краской. — Увидев отца, она улыбнулась… соблазнительно. И он вошел в дом. Броуди терпеливо кивнул. — Как она выглядела? — Ну… как эта… вы понимаете… — Проститутка? Кевин пристыженно кивнул. Броуди не ожидал такого развития событий. — Можешь ее описать? Кевин начал машинально ковырять прыщи на лице. — Темные волосы. Старше меня, но ненамного. Симпатичная, но… неухоженная. — Низкая или высокая? — Вроде высокая. Крупная. Не толстая, но и не худая. Потом ему можно будет показать фотографии, посмотреть, опознает ли он Дженис Дональдсон. Пока описание совпадало.