Крестьянин уходит. Сцена 1.14 Декорация 2: Гостиная в Мадриде. М. де Сервантес. И что, в результате он погиб? Телло де Сандовал. Думаю, да. М. де Сервантес. Но не из-за книг, поскольку их у него не было. Телло де Сандовал. Именно из-за книг. Если бы мы их у него нашли, он бы сознался и раскаялся, а я бы сохранил ему жизнь. М. де Сервантес. Это было в вашей власти? Телло де Сандовал. В моей власти. М. де Сервантес. Вне зависимости от доказательств. Телло де Сандовал. У меня была полная свобода действий. М. де Сервантес. Как у самой смерти. Телло де Сендовал. Пожалуй. Сцена 1.15. Декорация 3: Камера пыток Инквизиции в Толедо, в июне 1563 года. Тюремщик поддерживает Иисуса, одетого в длинный желтый балахон с черным крестом Святого Андрея (санбенито), расписанный фигурками грешников в адском пламени. На голове у Иисуса высокая митра (кораза), расписанная подобным же образом. Судебный секретарь читает приговор: «Мы, Доктор Телло де Сандовал, Инквизитор против ереси и извращений Писания в городе и провинции Толедо, изобличаем Иисуса де Ангелеса, сына Тасита де Ангелеса, отступника и еретика, в том, что он дважды погрешил против Истины Христа и Святой католической Церкви. Конверсо, вначале пылко отрекшись от ложных и случайных заветов, затем впал в ересь и был уличен надежными и богобоязненными свидетелями в том, что в день Саббата отказывался от свинины, носил чистую и аккуратную одежду, как и в другие вечера по пятницам, и, кроме того, теми же вечерами, при закрытых ставнях он пользовался запрещенными книгами и прочими учебниками ереси а, возможно, и колдовства. Ныне он предается в руки гражданского суда, дабы в завтрашний же день, здесь, в городе Толедо, быть отведенным на костер, где и свершится Деяние Веры путем сожжения заживо. Стража будет сопровождать осужденного до самого костра, дабы убедиться, что никакого ущерба не будет причинено ему, и приговор будет приведен в исполнение над человеком в здоровом теле. Да будет так». Телло (Иисусу). Еще не поздно позвать исповедаться, Иисус. (Иисус как будто не понимает, что происходит). Уведите его. Затемнение Сцена 1.16. Декорация 2: гостиная в Мадриде. М. де Сервантес. Вы не сомневаетесь никогда. Телло де Сандовал. Никогда. М. де Сервантес. Однако, несмотря на пытки, доказательств вы так и не получили. Телло де Сандовал. Вы совершаете ошибку, нередкую у мирян, дон Мигель. Пытка не предназначена для того, чтобы получить доказательства. Как раз наличие доказательств и порождает пытку, плод предшествующих знаний. У меня имелись доказательства. В сердце моем. Человек этот, ребенок, в сущности, был еретик. Пытка служила его же пользе: если бы я убедился, что есть хотя бы один шанс вернуть его в истинную веру с помощью признания, пусть не добровольного, пусть насильственного, я бы не лишил его этого шанса. Мой моральный долг инквизитора требовал предоставления даже еретику, даже отступнику возможности отречься от заблуждений. Стоило ему сознаться, я отпустил бы его невредимым. М. Де Сервантес. Осужденный Инквизицией может избежать костра, но только после того, как его сожгли. Телло де Сандовал. Вы не согласны с Евангелием от Святого Иоанна? «Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь и засохнет, а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают». Сцена 1.17 Декорация 4: парадная зала в доме Тасита де Ангелеса. Марсела, Дульсинея, Мигель, Тасит. Марсела сжигает книги из секретного шкафа библиотеки. Тасит следит за этим в состоянии прострации. Дульсинея. Отец, неужели действительно их все надо сжечь? Марсела. Все до единой. Будь моя воля, мы бы все вынесли во двор. И такой бы костер разложили, что в Толедо было бы видно. Входит Санчо с миской и кропилом. Санчо. Сначала надо всё окропить этой водой. Мигель. Где ты взял святую воду? Санчо. Не знаю, насколько она святая. Я два часа вымачивал в ней свой крестик. Думаю, этого достаточно. Дульсинея. В этом нет никакой необходимости. Демоны в наш дом не вхожи. Санчо. Демоны, может, и нет, а вот какой-нибудь чародей из этих книжек… Мигель. Санчо! Ну-ка вылей эту воду. Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь о наших хозяевах? Санчо. Как!? Вылить отвар святости?! Санчо пьет воду. Дульсинея (отказывается передать книгу Марселе). Будто им мало тела моего брата! Марсела (Дульсинее). Не говори так. Душа его упокоилась в мире. А это только бумага с написанными словами. Мигель (читает) «Зерцало рыцарства». И почему же, черт возьми, надо сжигать столь благородную книгу? Дульсинея. Из-за другой книги, которая прячется в этой, дон Мигель.