– Что? – Я снова посмотрела на него, но теперь с подозрением, потому что возникло ощущение, что Ной читает мои мысли. Он облокотился на стол и склонился вперед, пристально вглядываясь в мое лицо. – Ты это серьезно, Кая? – О чем ты говоришь? – Ты спешишь, – он отстранился, раздраженно снимая с каждого пальца тесто, – потому что боишься опоздать на собеседование. И я спрашиваю: ты серьезно собралась платить за аренду? – Откуда ты знаешь о моих планах? – Я отложила ложку. Ной следит за мной? Но как он узнал о собеседовании, ведь я никому о нем не говорила – ровным счетом никому. Я увидела по пути домой объявление на одном из кафе в Университетском городке и решила позвонить. Это было примерно сорок минут назад. Он молчал, явно не собираясь отвечать, поэтому я осторожно произнесла: – Я не собираюсь платить за аренду. Те утренние слова вырвались случайно, я не хотела тебя обижать. И это вполне логично, что я хочу найти работу. – Чтобы платить за дом? Нет? – Нет, чтобы просто жить. Я говорила абсолютно спокойно, но начинала чувствовать раздражение – почему только я отвечаю на вопросы? Я набрала полную грудь воздуха, собираясь вновь поинтересоваться о странном всеведении, но Ной отвернулся и подошел к раковине. Я выбралась из-за стола и подошла следом с тарелкой. Ной тщательно вымыл руки, специально включив большой напор воды, будто намекая, что мне не стоит говорить. Он возился несколько минут, но я терпеливо ждала, вдыхая запах карамели и корицы от его футболки. Я видела, что его мышцы напряжены. В итоге он сдался и обернулся. Взял из моих рук тарелку и положил в раковину. Мы оказались в крохотном пространстве и все из-за меня, потому что я не отстранилась. И не собиралась, пока он не ответит. – Может, отойдешь? – Ной многозначительно показал глазами, что я нахожусь слишком близко. Я удивилась, почему злится он, когда именно он забрался в мою голову. – Откуда ты знаешь о том, о чем не должен знать? Он набрал полную грудь воздуха, а затем медленно выдохнул. – Вообще-то мне казалось, что ты решила об этом забыть. Ты ведь сбежала и все такое… игнорировала… – Нет, я не… не решила. Я передумала. Кое-что происходит. – Уже встретилась с Ледой Стивенсон? – спросил Ной, пристально вглядываясь в мое лицо. Мое сердце пропустило удар, потому что было совершенно очевидно, что Ной все знает. Он даже не скрывал этого, и его вопрос прозвучал как утверждение. – Да, – кивнула я, – мы встретились, если это можно назвать встречей. Странно, но я вовсе не злилась из-за того, что Ной вынудил меня ответить на вопрос. Он будто при помощи волшебства вылечил какую-то саднящую ранку на моем сердце, и вот уже легче дышать. Мысль была странная, и я поспешила от нее избавиться. – Понимаю, Кая, ты расстроена… Почему он говорит, как мой психиатр? – Я не расстроена, я сбита столку. Со мной происходит что-то странное… И здесь, в Эттон-Крик, я как будто оказалась неслучайно. Но я же не никак не связана ни с Майей, ни с Ледой Стивенсон… – Может, ты думаешь, что не связана? – перебил Ной. Я изумилась. – Что ты имеешь в виду? – Я почувствовала мурашки, бегущие по рукам, но даже не вздрогнула, сердито спросив: – А как со всем этим связан ты? Мы вновь встретились взглядами – глаза-льдинки и мои, почти черные, – и никто не хотел уступать. В моей голове стало пусто, мысли куда-то подевались, осталась лишь одна: я должна отвернуться. Мне нужно отвернуться, чтобы что-то вспомнить. Ной сдался первым, бросив взгляд на часы. – Уже пора, Кая. – Он обошел меня, стараясь не касаться. – Ты ведь не хочешь опоздать на собеседование? Точно, собеседование! Я обернулась, раздраженно следя за гибкой фигурой Ноя, и сказала ему в спину: – Я не могу понять, в какие игры ты здесь играешь. – Это кухня, солнышко, а не детская площадка, – усмехнулся он, двигаясь к кухонной стойке и, в частности, куску теста, который, очевидно, интересовал его больше, чем я. Я не шевелилась, чувствуя себя обманутой. Хотя я изначально не должна была ни на что рассчитывать. Я даже не собиралась заводить этот разговор, казалось, Ной специально спровоцировал его, чтобы потом меня отшить. Сжав кулаки, я тяжело вздохнула, и вдруг он сказал: – Мне жаль. Я сосредоточила на нем взгляд, но Ной не смотрел на меня. Он же не с тестом говорит? – Мне жаль, что ты думаешь, будто я играю с тобой в игры – это не так. Честно. Я лишь хочу помочь тебе, но, к сожалению, ты должна сама найти ответ. Только так ты вернешься. Я правда хочу помочь, – повторил Ной, наконец-то одарив меня мягким взглядом. – Но не могу. – Куда я вернусь? – поторопила я с ответом, даже не обратив внимания на его извинения. – К чему именно вернусь? Зачем? Поток моих вопросов прервал звук мобильника, напоминающий о том, что следует спешить на собеседование. Я упрямо сжала кулаки. – Ты прав, я уже опаздываю. Но знай: мы договорим позже. Ной в ответ лишь невозмутимо улыбнулся: – Оставить тебе кусочек торта к возвращению? * * * Кафе «Шерри» находилось рядом с университетом. Эта улица была отдельным мирком, отрезанным от цивилизации: вдоль дороги стояли газовые фонари, окруженные клумбами; свет отражался от влажного после дождя асфальта, смешиваясь в лужах с яркими отблесками витрин книжных магазинов, лавок с сувенирами и вывесок. Когда я вошла в кафе, никто даже не обратил на меня внимания – все столики и отдельные кабинки были заняты. Воздух был насыщен ароматами кофе, корицы, кардамона и ванили; отовсюду слышались веселые голоса, смех и даже пение; откуда-то сверху лилась мягкая музыка. С трудом пробравшись мимо двух официанток с подносами с пивом, я направилась в кабинет администратора. На стенах я заметила картины в стиле ретро, на которых были изображены парочки, сидящие с чашечками чая кто в кафе на террасе, кто на балконе. В кабинете администратора меня уже ждала невысокая пухленькая дама в сером шерстяном платье и кардигане цвета кофе, харизматично улыбнувшаяся при виде меня. – Ты, должно быть, Кая Айрленд! Я – Стефания. – Она наклонилась через стол, заваленный бумажками, и пожала мою руку. – Я так тебя и представляла. – Я собиралась ответить, но Стефания не дала шанса и рта раскрыть: – Видела, сколько народу сегодня? Студенты словно с ума сошли. Кажется, здесь собрался весь город! Как первое впечатление? Дурацкое название, уйма народу, пахнет хорошо. – Тут мило, – улыбнулась я фальшиво-искренней улыбкой. Я казалась самой себе мрачной особой по сравнению с этой воодушевленной женщиной. – Так. – Стефания по-прежнему улыбалась, но ее голос стал официальным. – Ты хочешь здесь работать? – Да. – Я кивнула и неловко улыбнулась: – Здесь… особая атмосфера. И мне все время придется притворяться, что я в хорошем расположении духа. – Присаживайся. – Стефания кивнула на стул, и я поняла, что еще не прошла проверку. Да, я кажусь людям серьезной и ответственной, но тут нужно что-то другое. Я опустилась в кресло. – Расскажи что-нибудь о себе, – попросила она, убирая свои светлые кудрявые волосы, выбившиеся из прически, за уши. Что ей рассказать? Моя жизнь – сплошной ужас, в ней нет ни капли юмора. Прочистив горло, я все же нашлась: – Я недавно переехала в Эттон-Крик и сейчас живу в особняке Харрингтонов. – Правда?! – обрадовалась женщина. Я сдержанно улыбнулась. Спасибо тебе, Дориан, за то, что тебя любят и студентки, и дамы среднего возраста. Стефания рассмеялась, хотя не стала бы, знай, о чем я думаю. – Моя дочь влюблена в Дориана. С ума по нему сходит. На следующий год хочет попасть в Первый медицинский павильон. Я кивнула, словно понимала. – Да, понимаю. Дориана все любят. Он веселый и остроумный. – Я тут же добавила, чтобы не повторилась история с Майей и ее подругами: – Он мой дядя. Стефания хлопнула в ладоши. – Я думаю, мы сможем принять тебя в нашу тесную семью. Это будет славненько! Я впервые искренне улыбнулась, и это была улыбка облегчения. Нужно будет сказать Дориану спасибо за то, что помог мне с работой. Стефания проворно поднялась на ноги, и я тоже вскочила, готовая к тому, что она стиснет меня в объятиях. Именно поэтому я не вздрогнула и не отшатнулась, но испытала прилив негативных чувств, когда она похлопала меня по спине, а затем отстранила от себя на расстояние вытянутой руки и пристально осмотрела с головы до ног. – Ты учишься в университете? – Да, в Первом медицинском павильоне. – О! – Стефания пришла в еще больший восторг. – Я так и предполагала! В тебе есть необходимая врачу уверенность! Было бы здорово, если бы ты и моей дочери помогла туда поступить! – Да. – Я кивнула. Надеюсь, я уеду из Эттон-Крик до конца года. – Славненько! По моим плечам в тех местах, где прикасалась Стефания, бегали мурашки, но я стояла не двигаясь. – Когда я смогу начать? Стефания словно очнулась. Она взяла настольный календарь, сплошь испещренный красным маркером.