— Под депрессией». Похоже, не только сотрудники Вергилия не отличались жизнерадостностью в этом городе. Вот аллея мёртвого парка осталась позади. Снова подул ветер. Оглянувшись, Риз увидел, как он начал срывать полупрозрачную листву и уносить её во тьму. Аллея постепенно отдалялась. Когда Риз снова посмотрел вперёд, он увидел одинокого мальчика. Тот был таким же мёртвенно-бледным с закрытыми глазами и опущенной головой, как жених с невестой. Благодаря абсолютно белой одежде он слабо светился в окружающей темноте. Звуки музыки и ветра начали стихать. Вокруг ничего не осталось, кроме этой одиноко стоящей фигурки. Движение под ногами замедлилось, и спустя несколько секунд Риз остановился прямо перед застывшим мальчиком. Он внезапно понял, что эту часть выставки не хочет смотреть. Впервые появилось желание сойти с передвижной ленты. Но это было бы глупо. В конце концов, Риз мог просто закрыть глаза. Однако и глаза он не стал закрывать. Любопытство или мазохизм? Риз терпеливо ждал, что же произойдёт дальше. Мальчик не двигался и не подавал признаков жизни. Сверху начало падать что-то чёрное. Оно неторопливо кружилось и опускалось на плечи и белоснежные волосы мальчика, словно снег. Риз поймал одну такую «снежинку» и поднёс к глазам. Он не почувствовал укола холода на руке, но глаза сообщили, что это и правда снежинка. Чёрная снежинка. Мгновение, и она начала трескаться. Изнутри потекла не то белая краска, не то молоко. Риз стряхнул неощутимые капли с ладони и огляделся. Чёрный снегопад усиливался, а под ногами уже скапливались белоснежные лужи. Он снова перевёл взгляд на мальчика и тут заметил слабое колыхание его рубашки на уровне груди. «Только не так», — подумал Риз. Однако его молитвы не были услышаны. Ткань снова шевельнулась, и из-под воротничка выпорхнула маленькая белоснежная колибри. Потом ещё одна. Воображение тут же услужливо нарисовала, как эти милые птички проели плоть мальчика. И в этот момент Риз даже не знал, что хуже: фантазия художницы или его собственное воображение. В конце концов, внешне всё оставалось на грани нормального, и область груди мальчика закрывала плотная ткань рубашки. Колибри продолжали взмывать вверх, а Риз посмотрел себе под ноги. Белые лужи стали растекаться упорядоченным узором. Они вырисовывали линии паутины, в центре которой он стоял. Затем капли рванули вверх, превращая плоский рисунок в трёхмерный. Ещё несколько секунд, и Риз понял, что вокруг него с мальчиком сплетается кокон. И чем больше появляется белых нитей, тем светлее становится. Наконец всё вокруг заполнил свет, и даже силуэт мальчика потерялся в нём. Риз закрыл глаза, не в силах больше выдержать яркость. — Вы можете сойти с пути, — сообщил прохладный женский голос. Риз постарался не думать, насколько двусмысленно это прозвучало. Не размыкая век, он сделал шаг в сторону. Когда Риз открыл глаза, оказалось, что он стоит в маленькой комнатке. Позади сомкнулись металлические двери. За арочным проходов впереди находилась лестница, спускающаяся к другому залу. Риз с облегчением выдохнул. Он постоял ещё пару секунд, приходя в себя после бесконечного чёрного пространства и вновь привыкая к тому, что реальный мир ограничен потолком, стенами и другими замечательными человеческими изобретениями. До него долетел знакомый чистый голос. Джен пела. Риз слабо улыбнулся. Это помогло быстрее сбросить оцепенение, оставленное увиденным. Широкая мраморная лестница привела к анфиладе залов, которые наполняли стенды с другими экспонатами Уни Рей. Чёрные рамки и пьедесталы, белые анимированные силуэты. Риз не стал рассматривать эти экспонаты, решив, что пока с него хватит, а кроме того, пора уделить внимание посетителям. Тут и там бродили гости в вечерних и полуофициальных нарядах. Риз заметил в руках у некоторых бокалы с шампанским. Наверное, в соседних залах стояли столы с закуской. Он медленно прошёл к арке в следующий зал, невзначай разглядывая посетителей. Они были расслаблены. Многие улыбались и обсуждали что-то вполголоса. Следующий зал. Глаза скользили по лицам. Весёлые, задумчивые, спокойные. И ни капли напряжения. Остановившись у столика с закусками, Риз даже попросил Свет показать результаты анализа. Графики оставались ровными. Никто не проявлял излишней нервозности. И не бросал взглядов по сторонам. Кроме него. Риз потёр лоб и рассеянно взял канапе, вспомнив слова Вергилия о важности вкусной еды в напряжённых ситуациях. Правда вкуса маленького бутербродика он почти не почувствовал. Отстранённо подумав, что Вергилий в своей теории явно забыл уточнить количество вкусной еды, Риз направился в следующий зал. Здесь сводчатый потолок поддерживали колонны. В воздухе поблёскивали осыпающиеся сверху серебряные искры.Судя по всему, ещё один элемент дополненной реальности, так как следов на одежде и причёсках они не оставляли, просто исчезая. В этом зале находилась сцена, на которой Риз увидел Джен за роялем. Позади неё сидели виолончелисты. Сбоку стоял скрипач. Свет был приглушённым и на свободном пространстве перед сценой танцевали некоторые гости. Риз продолжил своё сканирование публики. Шло время. Из-за металлических дверей прибывали новые гости. И никто из них не подходил к Ризу и не выглядел достаточно подозрительно, чтобы можно было посчитать, что он здесь не только ради искусства. Трижды обойдя все залы, Риз снова остановился у стола с закусками и на этот раз съел две канапе и взял бокал с каким-то коктейлем. О том, что хотел обратить внимание на вкус по наставлению внутреннего голоса, который говорил тоном Вергилия, он вспомнил, только когда оба бутербродика были съедены, а бокал опустошён. «Ну, в следующий раз», — пообещал Риз внутреннему Вергилию и продолжил исследование залов. Уже миновал не один час. Джен спустилась со сцены, устроив перерыв. Риз чувствовал, что запомнил лица всех присутствующих. Он начал останавливаться у чёрных пьедесталов, от безысходности разглядывая экспонаты. Может, владелец маски передумал приходить? Из трубочки внутри вытянутого тёмного полупрозрачного параллелепипеда выдувались мыльные пузыри. По крайней мере, они такими казались пока, лениво покачиваясь, опускались вниз. Однако стоило им коснуться основания параллелепипеда, как пузыри трескались и разваливались на осколки, будто были стеклянными. Риз попеременно смотрел то на верхнюю часть параллелепипеда, то на нижнюю, пытаясь заставить свою голову воспринимать пузыри наверху стеклянными, а осколки внизу мыльными. Получалось плохо. Упрямое сознание совершенно не желало подчиняться глупым прихотям хозяина. Тут Риз увидел сквозь тёмное стекло, что Джен в зале со сценой смотрит на него. Помедлив, он направился к ней. Миновав арку, Риз понял, что она не одна. Рядом стояла девушка в чёрном платье с крупными серебряными узорами. Острые плечи и закрытое горло делали образ похожим на образ Джен, однако он оставался более строгим и «царственным». Пышная юбка не опускалась до пола, оставляя остроносые чёрные туфли открытыми. Тёмно-каштановые волосы незнакомка собрала на затылке, серые глаза неотрывно смотрели на Риза. — Скучаешь? — улыбнувшись, спросила Джен, когда он приблизился. Риз почувствовал в её слегка наигранном тоне скрытую тревогу и вопрос о том, где владелец маски. — Пока ещё нет, — откликнулся Риз, отвечая сразу на все вопросы. Хотя про скуку, возможно, немного солгал. Джен его явно поняла. Она снова улыбнулась. — Тем не менее, думаю, это ещё больше скрасит твоё пребывание здесь. Риз, познакомься с Уни Рей, — Джен повернулась к стоящей рядом девушке. — Очень приятно, — произнёс Риз, тоже посмотрев на Уни. «Ох, Джен, предупреждать же надо!» — подумал он, порадовавшись, что на вопрос про скуку ответил правильно. — Мы уже не в первый раз объединяем усилия, даже над клипом думаем поработать вместе, — поделилась сестра. — Это действительно большое упущение, что вы до сих пор не знакомы. — Джен рассказывала, что вы тоже играете на фортепиано, — сказала Уни. — Далеко не так хорошо, как она, — Риз мысленно поругал сестру за длинный язык. — Вполне достойно, — вставила Джен. Он коротко взглянул на неё. — Значит, вы не занимаетесь искусством? — Уни попыталась деликатно отойти от этой темы. Несмотря на холодный взгляд, её лицо с золотистым загаром казалось мягким и приветливым. — Нет, я обычный слушатель и зритель, — заключил Риз. Тут Джен снова не удержала своё «важное» мнение при себе: — И тем не менее не понаслышке знаком с трёхмерным моделированием, — сестра посмотрела в сторону танцующих пар. — А ещё неплохо танцует. На этот раз Риз возмущённо посмотрел на бесстыдно улыбающуюся сестру. Что она задумала? От него не укрылась, что и Уни также взглянула на неё. На щеках художницы появился лёгкий румянец. А Джен без следа смущения оценивающе глядела на них. Ну, Джен! Риз мысленно пообещал ей это припомнить. Мракова манипуляторша! Он снова повернулся к Уни. Та ещё явно не справилась со смущением. — А вы танцуете? — спросил Риз. — Танцую, — негромко откликнулась художница. — Тогда, может, пора немного расслабиться? — весело подвела итог Джен и, не дожидаясь их согласия, направилась к сцене с роялем. Риз только недоверчиво покачал головой. — Когда Джен чего-то хочет… — отстранённо начал он. — Она это получает, — закончила Уни. Они обменялись понимающими взглядами. — Хотя, почему бы нет? — пожал плечами Риз и протянул Уни руку. Танцевать Риза научила Леа, и у него неплохо выходило. Даже спустя столько времени после их расставания, он чувствовал себя уверенно. Главное, чтобы Уни смогла немного довериться ему. Но сможет ли? Художница мягко опустила другую руку ему на плечо. Её движения не были зажатыми. Но Риз заметил, что она не до конца расслаблена. Что ж, в этом её можно было понять. Оставалось надеяться, что дальше Уни изменит своё отношение. Пальцы Джен коснулись белоснежных клавиш. Риз выждал короткое вступление и посмотрел прямо на Уни, желая передать свою уверенность, а потом сделал первый шаг. Ему хватило нескольких тактов, чтобы понять: она совершенно точно знала, что делает. А спустя ещё несколько тактов и Уни уверилась в его навыках. Она наконец отпустила сковывающую её силу и позволила вести себя по-настоящему. Риз увидел улыбку художницы. И с удивлением понял, что отвечает ей тем же. Он почувствовал лёгкость, которую давно не испытывал. Риз никогда не придавал особого значения танцу, но вдруг понял, что ему этого не хватало. Он давно не чувствовал себя таким расслабленным. Движения сливались с музыкой, и рядом находился кто-то, кто понимал его и двигался в такт. Музыка становилась быстрее. Взволнованно зазвучали виолончели. Но это только подогревало энтузиазм, который просыпался внутри. Ризу показалось, что вокруг стало темнее. Будто остальной мир решил не мешать и отошёл во тьму, которую так умело использовала Уни в своих инсталляциях. Неожиданно Риз подумал о темноте не как о части одиночества, а как о чём-то бесконечно тёплом. Поворот. Он легко подхватил руку Уни, позволяя ей закружиться. Её глаза заблестели чистой радостью. Вот они снова рядом и продолжают плавное и стремительное движение. Музыка неумолимо приближалась к развязке.