Ромыч набычился, но теперь смолчал. Видно было, что его хорошее настроение улетучилось, как одуванчик в трубу пылесоса. А потом Гаца набрала воздуха побольше… И заорала ТАКИМ оглушающе-мерзким голосом, что меня снова замутило: – Курсанты, бегом МААААРШ!!! Мы уныло топали по бетонным дорожкам, проложенным среди высоченных сосен. Периодически из лесной зелени проглядывали корпуса деревянных зданий – здоровенных двухэтажных параллелепипедов из бруса. Пот щипал глаза, рюкзак бил по спине, а мы бежали и бежали, подгоняемые воплями: – Раз, два, три… девятнадцать, двадцать! Ага, все курсантики на месте! Бегом-бегом, хлюпики, не филоним! Когда мы – красные, распаренные и обезвоженные – добрались до нашего домика, я был сосредоточен на двух вещах: пытался вдохнуть в себя как можно больше воздуха, а также выбросить из головы дурацкое слово «филонить», которое где-то там прилипло и теперь мешало думать. Чем были заняты Ромыч с Игорем – не знаю. Возможно, тем же самым. В общем, процесс расселения мы как-то проморгали, и в итоге нам досталась комната на отшибе. Самая последняя на втором этаже, рядом с туалетом. Четвёртым соседом к нам Гаца поселила какого-то совершенно непонятного пацана: суетливо-мелкого, с толстыми слюнявыми губами и маслеными глазками. Все его называют Ерохой. Едва-едва мы кинули свои сумки, не успев даже отдышаться, как раздался щелчок, шуршание, а затем где-то прямо над головой загрохотал усиленный микрофоном скрежещущий голос Гацы: – Четвёртый отряд! УЖИН ОТМЕНЯЕТСЯ В СВЯЗИ С ВАШИМ ОПОЗДАНИЕМ! Общий сбор на улице через десять минут! Так я узнал три новости. Во-первых, «четвёртый отряд» – это мы. Во-вторых, во всех комнатах установлены динамики. Типа локального радио, у нас в школе тоже такое есть. Только в школе нету Гацы… Так, стоп! Верните меня обратно в школу!!! В-третьих, они тут просто хотят заморить нас голодом, а потом пустить на опыты. Очевидно, что это логово маньяков. Какие ЕЩЁ нужны доказательства, что мы ПОПАЛИ В АД? Надо выбираться отсюда. Только вот сейчас сил нет никаких. Кое-как выползли на улицу, построились перед домиком. И тогда Гаца сделала вообще страшную вещь. Она ОТОБРАЛА у нас все телефоны и планшеты. Просто отобрала и закинула их в какую-то потрёпанную спортивную сумку! И вот сейчас я сижу на своей кровати, веду дневник. Руки мои дрожат. Голова набита сырыми опилками. Настроение ниже нуля. Сил нет. Мозг болит. Игорь просто завернулся в покрывало, словно окуклившаяся гусеница. Только очки на конопатом носу торчат. Лежит и еле слышно шепчет какие-то проклятия. У меня слипаются глаза. Подумать только! Неужели я собственными руками отдал Гаце свой телефон?.. Моя нервная система истощена. Всё на сегодня. – Четвёртый отряд! ОТБОЙ!!!!! 2 июня Рано утром динамики завопили: – Четвёртый отряд! НА ЗАРЯДКУ!!!!! Во время унизительной пробежки, когда мы сначала дрожали от утреннего холода, а затем обливались горячим потом, мне в голову пришла спасительная фраза, которую любит повторять папа: «Мы сами формируем свою реальность». И мне тут же очень захотелось сформировать реальность без Гацы. Судя по задумчивым взглядам Ромыча и Игоря, они тоже о чём-то подобном мечтали. Но живот настырно бурчал и требовал сначала хорошенько подкрепиться, а потом уже реальности формировать. Поэтому, кое-как умывшись, мы примкнули к нестройной толпе, именуемой «четвёртый отряд», и направились на завтрак. Оказалось, что столовка здесь – просто космос! ТАКУЮ красоту я видел только в рекламе суперсовременных отелей Финляндии, которую недавно мне целый месяц в VK показывали. Всё вокруг сделано из гладких досочек, всё сверкает чистотой и… природностью, что ли. За огромными окнами колышется хвойный лес. Воздух пронизан солнечным светом. И даже столики уютные. Не то что липкие ободранные столищи у нас в школе. В общем, нам резко стало не до разговоров. Наконец, набив животы удивительно вкусной овсянкой, мы отпихнули Epoxy в дальний угол, а сами устроили военный совет. И единогласно постановили, что просто так мы не сдадимся. Да, это АД! Но кто сказал, что из него нельзя сбежать? План побега получился следующий: сначала скроемся в окружающих зарослях, потом потихоньку перелезем через забор, а далее выйдем на шоссе и поймаем машину до дома. По идее, всё логично. Выбравшись из столовки, мы как раз решали, куда именно нужно двигаться в лабиринте лесных дорожек, когда за спиной раздался вопль: – Ага!!! СТОЯТЬ, хлюпики! Куда это вы собрались?! Не сговариваясь, мы сразу рванули изо всех сил. Неважно, куда! Главное – откуда! Где-то позади топала своими ботинками Гаца. Вот ведь маньячка настырная! А мы бежали. И внезапно нам стало ОЧЕНЬ смешно. Так что мы бежали и ржали. С каждым поворотом путали следы, уходили от погони и снова ржали. Нас не догонят! Неожиданно мы выскочили на просторную круглую площадку с огромной железной конструкцией посередине: что-то типа длинной трубы, к одному концу которой приделана небольшая серебристая капсула, а к другому – противовес. Рядом топтался высокий прыщавый парень-старшеклассник исключительно ботанического вида. – Зд’авствуйте! Вы от Валентины А’ту’овны? – картаво спросил он, указывая рукой на открытую капсулу. – Я уже заждался… – Ага! Поехали! – выпалил Ромыч и с ходу плюхнулся на единственное кресло. Мы с Игорем остановились рядом, отчаянно пытаясь отдышаться, перестать ржать, а заодно и начать понимать, что тут происходит. А ботан в это время покопошился рядом с Ромычем, что-то там защёлкнул, а потом просто взял и захлопнул сверху крышку. – Эй, ты чего?! – глухо заорал изнутри Ромыч. – А ну открой! Я тебя запомнил! Но ботан уже тыкал какие-то кнопки на маленьком пульте. Что-то звякнуло, тренькнуло, загудело… И вся эта странная карусель вдруг стала быстро раскручиваться, увлекая вопящего Ромыча вдаль, описывая им огромный круг и вновь пронося мимо нас. Я понимал, что происходит какая-то неправильная ерунда. Подскочив к ботану, я принялся отбирать у него пульт, по очереди разжимая потные пальцы. Ботан вяло сопротивлялся и пульт отдавать не хотел. Зато перевёл на меня свой задумчивый взгляд и проговорил: – Я тут подумал… А вы точно инст’укто’ы? П’осто анализи’уя ваш внешний вид и поведение, я начал испытывать оп’еделённые сомнения. Вы ско’ее похожи на ку’сантов лаге’я, а не на инст’укто’ов. – Какие, на фиг, ИНСТРУКТОРЫ? Мы школьники, идиот! Семиклассники! Останови его скорее! – заорал я, подпрыгивая на месте. – Это же ЦЕНТ’ИФУГА… Она же к’утится, её нельзя п’осто взять и остановить. – Ботан суетливо заблестел очками. – Ааааааааа!.. – пронеслась мимо нас капсула с вопящим Ромычем. Игорь уселся на корточки, схватил себя за голову и задумчиво забормотал: – Так… Если центрифуга была рассчитана на массу взрослого инструктора… Ну-ка, прикинем… Скорость… длина окружности… Я думаю, там уже примерно семь «же». Для Ромыча это может быть фатально. Вот, кстати, он уже и не кричит больше. – И всё же… Вы точно уве’ены, что вы не инстр’укторы? Ведь вы же сказали, что от Валентины А’ту’овны! – обиженно бубнил ботан, опасливо отступая в сторонку и нашаривая на поясе рацию. – Если нет, могу п’едположить, что по’а вызывать в’ача… – ДА ВЫЗЫВАЙ УЖЕ КОГО УГОДНО!!! В общем, было много криков. Когда притопала недовольная врачиха, центрифуга как раз остановилась. Серо-зелёного Ромыча кое-как достали из капсулы. Принялись оживлять. Прибежавшая Гаца с ходу принялась всех строить. Потом они долго ругались с врачихой. В итоге самым виноватым решили сделать ботана. А я всё думал. Не, это точно не логово маньяков. По крайней мере ботан на маньяка не похож. Он похож на дебила и психа, но не на маньяка. Может, они тут реалити-шоу снимают? Точно! Про выживание в дикой природе, например. Нас посадили под арест в нашей же комнате. И дверь на замок заперли. Объяснили, что это сделано для нашего же комфорта и безопасности. Ждут, когда приедет директор лагеря, чтобы решить вопрос о нашем отчислении за грубое нарушение техники безопасности. Но мы-то знаем, что на самом деле мы оказались слишком дерзкими и опасными. И не вписались в формат этого их реалити-шоу. Ну и ладно! Через пару часов замок защёлкал. Я ждал этого момента и был готов! Едва приоткрылась щёлочка, я сразу же громко выкрикнул в неё: – Мы отказываемся сниматься в вашем шоу! И на органы запрещаем нас распиливать! Всё, полный официальный отказ! То-то же! Дверь слегка дрогнула, но потом всё же открылась до конца. В комнату шагнул крепкий дядька с мушкетёрской бородкой. Мускулистый, лысый и мрачный. Посмотрел на меня. Потом на серо-зелёного Ромыча. Потом снова на меня. Спросил хрипловато: – Так, я что-то не понял. Кто именно из вас на центрифуге катался? – Ну я, – хмуро ответил Ромыч, медленно поднимаясь с кровати. – Выгонять из лагеря будете? Да и пожалуйста! Вообще-то, мы и сами убежать хотели! И насуплено уставился на дядьку. Тот медленно подошёл ближе. Помолчал. А потом хлопнул Ромыча по плечу и расхохотался: – Уважуха!.. Там же нагрузка была на взрослого рассчитана! Молодец, что не помер!