– Ирен – не то, что другие. Она моя лучшая подруга. Мы всё друг другу рассказываем. – Но она же не моя лучшая подруга, а секрет МОЙ, и он должен остаться только между нами. Обещай, что не расскажешь о нём даже Ирен. – Нет. – Тогда ты шпионка, сплетница, трещотка проклятая! И, к удивлению Лалаги, кузина расплакалась. – Не могу больше! Не могу! – рыдала она. Лалага протянула руку и погладила её по плечу. – Ну, хватит, не надо, – почувствовав, что жалеет сестру, она смягчилась. – Ладно, я не скажу даже Ирен. Доверься мне. – Обещаешь? – Обещаю. Давай, рассказывай. Глава двенадцатая Поминутно всхлипывая и вытирая слезы уголком простыни, Тильда наконец раскрыла тайну своей ссылки: это было, как уже поняла Лалага, наказание и одновременно предосторожность, чтобы не дать ей встречаться с парнем, в которого она влюбилась на рождественских каникулах. – Но «они» узнали только в мае и пришли в ярость. – Почему это? – Говорят, я ещё слишком маленькая. – Тебе уже почти четырнадцать лет! – Именно. Но для моей матери, отца, для всех дядюшек и тётушек, дедушки и бабушки, я по-прежнему сопливая малолетка. И он, по их мнению, не лучше. – А сколько ему? – Четырнадцать, как и мне. Исполнится перед Рождеством. – Как его зовут? – Джорджо. – Он красивый? – Замечательный. Похож на Таба Хантера. Этого актёра Лалага неоднократно видела в кино: симпатичный блондин с доверчивым лицом. Обычно он играл роль младшего брата героя. – Бабушка говорит, что он, наверное, проходимец, – продолжала Тильда. – Она так думает, хотя ничего о нем не знает. Никто из наших даже не представляет, как он выглядит. – Он что же, не из твоей школы? – Нет, из четвертой. Средняя школа в бедном квартале. Лалага вздохнула. Она начала понимать, что в этой истории проблем не меньше, чем у Монтекки и Капулетти. – У его отца овощная лавка, – добавила Тильда. – А мать сама надевает фартук и стоит за прилавком. – Они из бедных? – Не думаю. У них есть машина, а летом они ездят в Плайямар. Там мы и встретились. Но для Марини этого мало. Тётя Электра говорит, что это презренные, вульгарные люди и что она ни за что бы не пустила мать Джорджо дальше прихожей. – Прости, но он-то в чём виноват? – Ни в чём. Но когда они узнали, что мы гуляем вместе, даже побили меня, представляешь? И запретили выходить на улицу одной. Лалаге стало жаль расчувствовавшуюся сестру, и она, протянув руку, снова погладила ту по плечу. – Но мы все равно продолжали встречаться. Мне помогали подруги. Чего только мы вместе не напридумывали! – Так ты с ним встречалась? И не боялась, что кто-нибудь узнает? – Уже узнали. Папа нашёл письмо, которое я забыла в книге. Он очень кричал, дал мне пощёчину и даже собирался заявиться к отцу Джорджо с угрозами. А дедушка сказал: «Какой позор – якшаться с сыном зеленщика!» Настоящая трагедия. – А потом? – Потом бабушка сказала, чтобы он прекратил. Достаточно того, чтобы я стану выходить из дома только в сопровождении горничной, а летом, когда Джорджо уедет с родителями в Плайямар, меня отправят на все каникулы к вам. «С глаз долой – из сердца вон», – вот что сказала эта старая ведьма. По её словам, за несколько месяцев я его забуду. Услышав это, Лалага тоже рассердилась. И даже обиделась на бабушку. Глава тринадцатая Но дальше пошла самая интересная часть рассказа Тильды. Потому что преследуемые влюблённые использовали весь свой арсенал хитростей, а жестокие тюремщики снова и снова оставались в дураках. Джорджо начал повсюду рассказывать, что поедет не в Плайямар с родителями, а к какому-то дяде на материк. Как и предполагалось, эти слухи дошли до Марини, которые слегка успокоились, но не настолько, чтобы отменить ссылку: по крайней мере, Тильду нужно наказать за непослушание. Они и не подозревали, что парень, уверенный в том, что никто из отдыхающих, а уж, тем более, из Пау, не знает его в лицо, разбил с двумя друзьями лагерь на Серпентарии. – Видела их палатку на Репейном острове? Это они. Мой – блондин. – Надо же! А он и правда красавчик. Кто бы мог подумать? Три «дикаря» с Репейного частенько заходили в бар Карлетто, чтобы наполнить бидоны водой или купить сигарет, и Лалага с Ирен не раз отпускали восторженные замечания по поводу светловолосого парня, так похожего на американского актёра. Двое других выглядели намного старше – лет по восемнадцать-двадцать. Эта троица любила подводную рыбалку, проводя всё время на морском дне, и им частенько удавалось наловить столько рыбы, что съесть её всю они не могли, поэтому сдавали излишки в магазин, так что в деревне их теперь знали. Вот ахнет Ирен, когда узнает, что красавчик, которому они сделали столько комплиментов, на самом деле влюблён в Тильду! У Лалаги даже мурашки побежали по коже при мысли, как она объявит эту новость подруге, и лишь минут через пять до неё вдруг дошло, что с Ирен на эту тему ей говорить нельзя. Начав рассказывать, Тильда уже не могла остановиться и вываливала на Лалагу всё новые и новые подробности. Влюблённые встречались каждый день после обеда, но никогда не использовали одно и то же место дважды. Свидания получались очень короткими, Тильда боялась, что их обнаружат. К тому же Джорджо слишком зависел от своих друзей: ему каждый раз приходилось брать с собой Пьетро или Джакомо, чтобы те уводили лодку подальше от места встречи. Именно поэтому Тильда выходила из дома после обеда, во время сиесты, когда все на острове отдыхали, а Джорджо время от времени появлялся в деревне по ночам, чтобы поговорить с ней через окно. – Значит, сегодня был не первый раз. – Нет. Но раньше ты не просыпалась. Лалага восхищалась смелостью сестры. А если бы о тайных разговорах узнала мать? – Об этом мы тоже подумали. Джорджо сказал бы, что один из его друзей заболел, и он стучал в окно, чтобы вызвать врача. Пьетро и Джакомо предупреждены, они должны сказать, что ели сырые мидии, и сделать вид, что у них сильно болит живот. Короче говоря, всё было прекрасно продумано, и единственным препятствием оказалась именно она, любопытная надоеда-сестрица. – Но теперь-то ты на моей стороне, правда? Теперь ты мне поможешь? Понимаешь, почему это нужно держать в секрете? Часть третья Глава первая