Новый приказ об отбытии в Заповедник застал нас за редким совместным завтраком. Глеб постучал и тут же вошел, не дожидаясь разрешения. Клим поднялся навстречу, протягивая руку. Я, ответив на приветствие кивком, поспешила поставить чайник. От кофе Глеб не отказался, сел на предложенный табурет и только потом протянул Климу конверт с гербовой печатью. Тот принял его и отошел к окну. Прежде чем вскрыть, закурил. Потом обернулся и спросил: — Какая дата, Глеб? Мы же успеем обвенчаться? Глеб медленно покачал головой. — Сбор послезавтра. После двухнедельного карантина уходим на дальние стоянки. Я уже знала, что вахта на дальних стоянках — самая долгая. Не меньше трёх месяцев. Если прибавить карантин до и после, то они вернутся к перемене года. Не раньше. Понимал это и Клим. Поэтому он молча стоял у окна и курил. Мы с Глебом перекинулись парой ничего не значащих фраз о погоде и учебе, и егерь, поблагодарив за кофе, ушёл. Как только хлопнула входная дверь, Клим приблизился и опустился передо мной на пол, обнимая колени. Уткнулся в мой живот и застыл. Я провела рукой по его волосам, распуская хвост, перебирая пряди. — Крис, мы не успеем, — донеслось до меня сдавленное. — Я подвёл. Думал, ещё есть время. — А это так важно? — Если я не вернусь, тебе придется все начинать заново! — он наконец поднял голову. — Ты обязательно вернёшься! — прошептала я, глядя ему в глаза. Клим не ответил. Легко поднялся и протянул мне руку. Я поднялась, и он прижал меня к себе. — Тебе лучше вернуться к родителям. — Ну уж нет! — к этому я не была готова. — Крис, старейшины будут молчать до перемены года. Но после непременно потребуют гарантий, — он сжал мое лицо в своих руках, заставляя смотреть в глаза. — Но твои родители не смогут их дать. — Ты вернёшься, — прошептала я убежденно, — даже раньше. Я закончу школу, и у нас будет потрясающая церемония. И тогда уже никто не сможет диктовать нам условия. Клим улыбнулся. Поцеловал меня в нос. А потом отпустил и принялся убирать со стола. — Поедем на маяк, — предложила тихо. Клим кивнул. На улице было солнечно. На берегу ветрено. Целый день мы гуляли, дурачились, смеялись и целовались. А потом снова гуляли. И я отказывалась верить, что уже завтра все изменится. На обратном пути мы заехали в город поужинать, а потом вернулись домой. Клим начал целовать меня ещё в узкой темной прихожей, и до спальни мы добрались нескоро. Но на пороге он снова отстранился. — Останься со мной, — прошептала в губы. — Только если ты наденешь свою самую тёплую пижаму, — он попытался шутить, но в глазах явно проглядывала тоска. — Ложись спать, малыш. Обещаю, я приду, как закончу дела. Он действительно пришел спустя почти час, когда я, лежа в постели, пыталась читать. Одетый в теплый домашний костюм и босой, он выключил ночник, забрался ко мне под одеяло, крепко прижал к себе спиной и шепнул: — Спи. После окончания школы у девушки из общины есть только два пути: замуж или отъезд с целью продолжить обучение, как сделала моя тетка Лиз. Профессия у меня уже была, к тому же она приносила стабильный доход. Жизнь в нашей общине мне действительно нравилась. Стоило соблюдать элементарные приличия, и многое становилось доступно. Даже пресловутые правила сопровождения девиц не сильно ограничивали молодёжь, особенно если родители не были ярыми сторонниками традиций. Но я была помолвлена и уже не могла выходить куда-либо в обществе других мужчин, даже одобренных семьей, и с уходом Клима мне пришлось снова вести домашний образ жизни. Первое время письма от него приходили каждые пару дней. Его отряд ещё не покинул территорию корпуса, и мы обменивались посланиями с помощью юнкера, совсем ещё мальчишки, приставленного к ним. А через пару недель пришло послание, которого я так ждала и боялась: «Мой храбрый друг, на рассвете мы снимаемся с места и уходим вглубь Заповедника. Не знаю, когда смогу послать тебе весточку. Прошу, не упрямься и переезжай к родителям. Правда на стороне старейшин, они не оставят тебя в покое. Если я не вернусь к Перемене года, возвращайся к родителям обязательно. Помни, мы помолвлены. Это и защита для тебя, и ловушка. Одно необдуманное действие, и они смогут диктовать условия, Крис! Разорвать помолвку возможно только с твоего согласия и согласия твоих родителей. До окончания школы осталось совсем немного. Желаю удачи, малыш. И прошу, не подведи. Я схожу с ума от мысли, что от тебя не будет вестей. Клим». К родителям я вернулась перед Новогодьем. Я была полна решимости окончить школу летом и все свободное время проводила за учебой и рисованием, пока однажды Ирис Даль не перехватила меня после занятий. Я только вышла из школы и теперь с сомнением смотрела на огромную тучу, надвигающуюся на город. — Скоро начнётся снегопад, — прозвучало рядом, и от неожиданности я подпрыгнула. — Привет, Ирис, — помахала рукой. — Привет, привет, — Ирис приблизилась и приветливо улыбнулась. — Как насчёт того, чтобы посидеть в кафе и переждать снег? — Боюсь, разумнее рвануть домой сейчас, — я пожала плечами. — Тим еще не освободился, — вздохнула моя собеседница. — Подвезти тебя? — предложила я, удивляясь своему поступку. — С радостью, — Ирис захлопала в ладоши. — Но нужно предупредить брата. — Тогда пошли. Тим нашелся в одной из просторных аудиторий на втором этаже. Что-то тщательно перерисовывал из учебника в тетрадь, сидя за большим столом для чертежей, но поднялся к нам навстречу, когда Ирис окликнула его. — Здравствуй, Кристин, — голос его звучал мягко, и я улыбнулась, пожав протянутую руку. — Здравствуй, Тимофей. — Тим, там такая туча, — затараторила Ирис, — а Крис была так любезна, что предложила отвезти меня домой. Кажется, я выглядела весьма удивлённой, потому что Тим весело рассмеялся: — Ставлю свой «Жук» против твоей будущей «Савы», что все выглядело несколько иначе. — Тим, — надула губы в притворной обиде его сестра. — Можно мы поедем домой? — Кристин, эта маленькая нахалка тебе не помешает? — Никаких проблем, — ответила, усмехаясь. — И твой «Жук» мне даже не нравится. Тимофей расхохотался, а я ухватила его сестру за руку и потащила к выходу. — Нам нужно поторопиться, если не хотим ночевать за стеной! — за окном уже стремительно темнело. — До встречи, Тим. — Пока, Кристин. Мы вышли из школы и направились к припаркованному у проезжей части байку. Достала из кейса второй шлем и протянула девушке. Ирис застегнула тоненькую курточку на все пуговицы и забралась на байк, крепко обхватила меня руками. Я выпрямила спину, распределяя нагрузку, и повернула ручку акселератора. «Сава» взревела, и мы рванули к Северным воротам. Снегопад догнал нас, когда впереди показались огни общины, и на широкую подъездную аллею мы сворачивали почти в вслепую. Мама Ирис выбежала, услышав шум мотора. Не позволив толком припарковать байк, потянула под крышу. Я попыталась протестовать, но она лишь отмахнулась, шепнув: — Сейчас мальчишку отправлю в гараж поставить твою машину, — и задумавшись на мгновение, добавила: — И к родителям твоим пускай сбегает. — Что вы, я доберусь. — В такую-то метель? Павел-то шустрый и живет в тех краях. Отпущу его домой пораньше, а ты погрейся с дороги. Продрогли небось, как догадались только в снег сунуться. Ирис только посмеивалась, исподтишка наблюдая, как меня усаживают у камина с открытым огнем, укутывают ноги пледом, потом протягивают кружку с дымящимся напитком. — Вот что, деточка, оставайся-ка у нас. Не дело в такую метель разъезжать, да ещё и без крыши. Я смеюсь, подношу кружку к губам и вдыхаю горячий аромат пряного вина. На душе вдруг становится тепло, и я соглашаюсь. Отчего-то не хочется покидать гостеприимный дом. Тим появляется спустя пару часов. Уставший и недовольный. Но замечает меня, и лицо его озаряет улыбка. В отсветах огня особенно заметно: Тимофей очень похож на мать. Тот же проницательный взгляд, то же кажущееся добродушие, соседствующее с редкостным упрямством, о чем свидетельствует прямая линия подбородка. Ирис же — копия отца. Он пользовался неизменным уважением в нашем маленьком обществе, так как прослыл человеком честным и решительным. Любое дело легко спорилось в его руках, и в этом сын пошёл в него. Их крепкая ферма на окраине помогла многим семьям выстоять в трудные времена и продолжала поддерживать и сейчас. Лишних рабочих рук в хозяйстве на краю пустоши быть просто не могло. Хозяин правил своим маленьким мирком уверенно и справедливо, соблюдая вековые традиции и исправно платя пошлины. Старейшины признавали его право наводить свои порядки внутри, но и держать руку на пульсе продолжали. Младшие дочери его были ещё малы, Ирис только заканчивала первый год в школе. А вот Тим… Тим был завидной партией в глазах любого. А старейшины могли настоять. Егерский корпус легко становился заменой браку для юного фермера. Сейчас Тимофей сидел рядом со мной в старинном кресле-качалке и потягивал горячее вино из высокого глиняного стакана. За окном в свете фонаря кружились хлопья снега, а в углу комнаты потрескивал камин. Меня разморило, стало тепло и уютно. — Кристин, ты же останешься? — голос Тима вырвал меня из дремы, и я с удивлением поняла, что мы в комнате одни. — А где Ирис? — Они с мамой пошли на кухню проверить жаркое, — Тим усмехнулся. — Уже поздно, но если хочешь, я отвезу тебя. — И для того, чтобы завтра вся община не перемыла нам косточки, придётся брать ещё и Ирис, — улыбнулась. — А она наверняка откажется, — Тим повернулся ко мне, отчего по лицу пробежали тени от огня. — Ты права, мы не оставили тебе выбора. — О, так это заговор, — я засмеялась. — Тогда благодарю за гостеприимство. — Только тонкий расчёт, — принял правила игры парень. — Просто завтра утром будет острая нехватка рук расчищать снег. Я отсалютовала кружкой. В комнату заглянула Ирис сказать, что ужин готов и все уже собрались. Оказалось, что все — это хозяева, Ирис и две девчонки-близнецы в абсолютно одинаковых платьицах. Тим пододвинул мне стул справа от отца, а сам сел напротив. — Добрый вечер, Кристин, — поздоровался хозяин дома, как только мы уселись. — И вам, герр Даль, — замешкалась на мгновение. — Можно просто Николай, — улыбнулся мужчина и сразу стал похож на своего сына. — Как вы вообще добрались в такой снег из города на байке? — У меня хорошая резина, — ответила вежливо. — И хорошие учителя. Моя «Сава» прекрасно чувствует дорогу. — А вы? — А я прекрасно чувствую «Саву», — улыбнулась натянуто, внутренне подобравшись. — Разве дело для девушки разъезжать в одиночестве? — герр Николай пошёл в атаку, не скрываясь. — Отец, тебе не кажется, что это несколько неуместный разговор? Мы должны быть благодарны Кристин, что Ирис оказалась дома так рано. В темноте дорога была еще более опасной.