Виктор припомнил, что именно такими словами Джон описывал Яму в Подземной Камере пирамиды. – Куда именно ведёт туннель? В какой части Мечети нам ожидать их появления? – Туннель, по которому шла вода, может вести только к одному месту – к священному колодцу Зам-Зам. Но, подождите-ка, подождите – ведь это делает его непригодным для целей проникновения в саму Мечеть! Как это я сразу об этом не подумал? Интересно, а как эти террористы собираются преодолевать такую преграду? – Какую ещё преграду? – Да сам колодец! Представьте себе – вот они дошли до центра Мечети… Но как им пройти через колодец? На глубине порядка тридцати-сорока метров туннель упрётся в стенки колодца или же выйдет в какое-то неизвестное помещение глубоко под Мечетью. Вряд ли есть другие варианты. А это значит, что у любого, кто окажется в конце туннеля, есть только один путь наверх – и этот путь лежит через колодец. Не будут же они, в самом деле, ломать десятки метров скалы и бетона у себя над головой! – А ведь и правда! А в чём состоит проблема с колодцем? – Дело в том, что уровень воды в нём существенно повысился за последние годы. Также усилился и водоток. Это связано с тем, что к северу от Мечети были полностью снесены огромные городские кварталы, целый район Аш-Шамийя. Пока этот район был обитаем, его жители во многих местах обустраивали частные колодцы, откуда выкачивали воду. Что бы там ни говорили об исключительном происхождении воды в священном колодце Зам-Зам, но ей всё равно неоткуда взяться, кроме как из этой долины. Частные колодцы заметно понижали общий уровень подземных вод. Но теперь их нет, и Зам-Зам полноводен как никогда. Разве что эти ваши террористы смогут остановить его воды? Но ведь это, как вы сами понимаете, невозможно… Виктор, до этого хранивший молчание, спросил: – Невозможно, потому что колодец священный? Или есть какая-то другая причина? – А разве одной только этой недостаточно? Знаете ли, не всякий колодец может считаться священным. Здесь, в Аравии, к любому колодцу относятся с особым почтением, но Зам-Зам всегда был первым среди источников. Говорят, что первая вода появилась здесь, когда ангел Джабраил ударил о землю своим крылом. И с тех пор колодец не пересыхал ни разу. Ни разу не менялся вкус его воды. Я даже представить себе не могу, что случится, если вдруг он иссякнет… Если подумать, то этот колодец был причиной всех причин. Без него не было бы и Мекки – ведь именно вокруг источника, чудесным образом возникшего посреди безжизненных скал, и стали когда-то селиться люди. Сначала это была станция караванного пути, а затем и целый город вырос в долине. Мне кажется, ничто на свете не сможет остановить его. Это уникальная система водосбора с огромной площади почти в 60 квадратных километров, до сих пор мало изученная. Высказывались мнения, что Зам-Зам каким-то образом сообщается с Красным Морем, но это полная чушь – до моря 75 километров. Когда-то давно мне самому приходилось спускаться в колодец, и я всегда удивлялся, как быстро он восстанавливается даже после машинной откачки воды. Всего несколько минут – и он снова полон! А сколько на его дне скопилось разных старинных монет! За эту коллекцию любой нумизмат отдал бы всё на свете! Но сейчас туда уже не бросишь монетку… Виктор рассматривал увеличенное фото внутреннего двора Мечети: – Где здесь колодец? Как он выглядит? – Сегодня уже никак. От него остались одни только трубы и насосы, да и на них посмотреть не получится – всё это находится под землёй, в служебных помещениях Мечети, куда нет доступа. Но ещё полвека назад колодец выходил прямо на поверхность примерно в двадцати метрах от Каабы. При таком расположении он очень сильно мешал тавафу – традиционному семикратному обходу Каабы. Особенно это стало заметно с резким ростом числа паломников. Тогда, при очередном расширении Мечети, его перенесли с верхнего уровня вниз, куда можно было спуститься по двум широким проходам. Наверху какое-то время оставалась надпись на мраморных плитах пола, указывающая на его расположение, которую потом убрали. Сам колодец был отгорожен, а вода подавалась к пунктам раздачи вроде питьевых фонтанчиков. Но и этого оказалось недостаточно. При следующем расширении Мечети доступ к нижнему уровню был закрыт, и теперь вся вода доступна только из крана. Сам колодец превратился в подобие устья буровой вышки, весь опутанный трубами, вентилями и насосами. Как исторический памятник он уже не существует. Вода выкачивается в накопительные резервуары, фильтруется, обрабатывается ультрафиолетом, и только после этого подаётся в распределительные системы. Таким образом получилось утолить жажду физическую, но не жажду духовную. Вода течёт уже не из Рая, а из крана. Да и, по правде говоря, вкус у неё какой-то уже не тот… Со всей этой чудовищной стройкой водоносный слой в долине неизбежно был нарушен, и я не удивлюсь, если вскоре в колодце начнутся проблемы… Генерал взял в руки линейку и приложил её к карте. Тонкая линия аккуратно соединила две точки. Предполагаемый маршрут туннеля выглядел теперь вполне правдоподобно. Карандаш медленно двигался над улицами, дорогами и домами, пока не остановился у стен Запретной Мечети. Генерал задумчиво произнес: – Здесь он должен проходить под галереей Марва-Сафа… – и замолчал. Он вспомнил, что галерея была тем самым местом, где смерть настигла его отца. Здесь сгорел его бронетранспортёр. Самир как будто угадал его тяжкие мысли и пояснил: – Старой галереи уже нет, она полностью снесена, и на её месте построена новая, многоэтажная, настоящий хайвэй с несколькими полосами движения. Там даже есть светофоры, иначе и не получится управлять столь огромным потоком людей. Что и говорить – сегодня весь этот огромный комплекс нуждается в тщательном регулировании и надзоре. Это же почти маленький город с населением, которое в дни хаджа доходит до нескольких миллионов. И за всем этим надо пристально следить и обеспечивать должный порядок. – Как только они окажутся внутри, о порядке можно будет забыть… – Это точно. Но сначала они должны там оказаться. А я всё никак не соображу – каким же всё-таки образом они собираются пройти через Колодец? Похоже, что Виктор знал ответ: – Я знаю, как они сделают это. – Да бросьте! Это же невозможно! – Всё возможно. Иногда внутри самой проблемы лежит её изящное, лаконичное решение. Надо всего лишь обратить в свою пользу свойства самого материала… На закате дня «Государство содержит и обслуживает Две Священные Мечети. Оно обеспечивает охрану и безопасность тех, кто посещает Две Священные Мечети таким образом, чтобы они могли совершать паломничество с лёгкостью и комфортом…» (Основной закон Королевства Саудовская Аравия, глава 5, статья 24) Начальник смены майор службы безопасности Нассер Аль-Сахли внимательно смотрел на мониторы. Запретная Мечеть в Мекке – одно из немногих сооружений на планете, постоянно открытых для доступа 24 часа в сутки 365 дней в году. Даже масштабная реконструкция и расширение не препятствуют нахождению верующих. Ежедневно тысячи, десятки тысяч людей проходят через это место, и требуется обеспечить им безопасность и порядок. Но во время хаджа эти цифры доходят до миллионов, и тогда приходится проявлять особенную бдительность. Это только с виду всё происходящее кажется благопристойным и возвышенным актом веры, глубоким порывом верующих душ в своём стремлении приблизиться к Богу. Так оно и есть, конечно же, – миллионы паломников именно для этого и прибывают в Мекку со всех континентов. Но встречаются среди них и откровенные проходимцы, безбожники, всякая падаль, которая не прочь извлечь выгоду из огромного скопления народа. Профессиональные воры-карманники, мошенники, попрошайки и мнимые калеки незаметно растворяются в общей массе одинаково одетых людей и творят там свои бесчинства. Они рассчитывают на суету и неразбериху, царящие в местах проживания паломников, на растерянность человека, впервые попавшего в незнакомую страну, на его незнание языка и местных законов. Кроме того, им хорошо известно, что применение силы в пределах запретной территории строго запрещено, и, в случае задержания, им не придётся отведать полицейской дубинки или кулаков жертвы. Потом, правда, последует суровое наказание. Если вина карманника будет доказана, то его ждёт отсечение правой руки. Но, несмотря на страх наказания, наглость и распущенность некоторых по-прежнему не знает границ. Женщинам-паломникам ни в коем случае не рекомендуется отходить от своих мужчин и оставаться без защиты в плотной толпе – они запросто могут стать объектами недвусмысленных прикосновений и домогательств. Такая мерзость случается даже во время тавафа – традиционного семикратного обхода Каабы. Что уж там говорить о всяких менее безобидных инцидентах вроде потерянных туфель и сумок; о недисциплинированных паломниках, расталкивающих всех локтями на пути к Черному Камню; о детях, катающихся по двору мечети на оставленных инвалидных колясках, – всего и не перечислишь. За всем этим нужен постоянный контроль и надзор. Порой бывает невозможно призвать к порядку огромные толпы людей разного возраста и уровня воспитания. Нередко случаются конфликтные ситуации и непонимание, незнание языка только усугубляет такие моменты, и после того всегда находятся недовольные, спешащие обвинить власти в превышении полномочий. При этом смутьяны частенько забывают, что порядок начинается с них самих, и если они не могут даже выключить телефоны, чтобы не оглашать святое место развесёлыми рингтонами, то и не следует тогда требовать от властей снисхождений и попустительства. Майор был преданным слугой порядка. Что бы ни стояло за причиной конфликта, порядок был для него всегда на первом месте. Он с удовлетворением отметил, что в последнее время порядку уделялось особое внимание. На днях даже поступило распоряжение усилить охрану и установить несколько дополнительных постов наблюдения. Такое бывало и раньше. Достаточно вспомнить печально известный хадж 1987 года, когда в столкновениях было убито несколько сотен иранских паломников. Но майор знал, что сегодня всё вокруг находится под его неустанным и бдительным контролем. А в чрезвычайных ситуациях, если таковые возникнут, силы быстрого реагирования, оснащённые по последнему слову техники, немедленно придут к ним на помощь. Но всё было спокойно в этот вечер. Никаких признаков нарушения порядка не было замечено за весь день. Впрочем, если бы майор посмотрел повнимательнее, то он мог бы заметить некоторые упущения… Паломники, как обычно, брали одноразовые стаканчики, которых здесь за день используется до трёх миллионов, и подносили их к кранам, чтобы набрать воды, текущей из священного колодца Зам-Зам. Но почему-то из кранов вместо воды с шипением вырывался один только воздух и ни капли влаги. Верующие с недоумением бросали стаканчики в урны и переходили к другим точкам раздачи, но повсюду была одна и та же картина – вода куда-то исчезла. Несомненно, он бы обратил на это внимание во время планового обхода территории, который он как раз намеревался совершить. Майор уже собирался идти, как вдруг что-то привлекло его внимание на центральной камере, смотрящей на черный куб Каабы. Не только он один заметил эту странность – остальные сотрудники также прильнули к своим мониторам, пытаясь разглядеть происходящее. Примерно в двадцати метрах от Каабы творилось нечто странное. Начальник быстро вскочил со своего кресла и подбежал к экрану. – Что это? – Похоже на скопление людей у того места, где когда-то был Колодец. Наверное, кто-то упал или почувствовал себя плохо. Так бывает, подумал майор, – в плотном кольце людей вокруг Каабы даже воздуха становится меньше. Или вода колодца Зам-Зам, считавшаяся священной, пришлась кому-то не по вкусу. Воды его текут из самого Рая. Но хранятся в канистрах, где сухой лед. Ничего страшного, дежурные медики окажут помощь. Но лучше бы всем держаться на ногах и не давать повода для беспокойства. Он вспомнил, как отец рассказывал ему про ужасный случай с одним иранским паломником, произошедший в 1943 году. Молодому человеку стало плохо, и его, судя по всему, вырвало у Каабы. Или же организм подвёл его каким-то другим образом – то дело, по правде говоря, было тёмное. Но зато последствия его были вполне ясными. По решению суда бедняга был публично обезглавлен за неуважительное отношение к святыне, а другие иранские паломники выдворены из страны. Тогда это вызвало крупный международный скандал между Ираном и Королевством, и паломничество иранских шиитов прекратилось на целых пять лет. Потеря иранских паломников должна была больно ударить по доходам Королевства. Шла вторая мировая война, и поток верующих к святым местам и без того сократился в несколько раз по сравнению с мирным временем. Доходы от продажи нефти также резко уменьшились – путь танкеров на запад теперь был труден и опасен. Но в вопросах религии саудовские богословы не могли допустить никаких послаблений, и даже потеря паломников целой страны не смогла остановить их от наложения столь сурового наказания. Сейчас, разумеется, уже не те времена, и меч палача всё реже заносится над чьей-нибудь головою, но тот случай был показательным во всех отношениях. Майор подбежал к другому экрану: – Нет, здесь что-то не так… Мне это кажется или там действительно задымление? С этой камеры ничего не видно, нужен вид сверху, – он отстранил оператора и дрожащей рукою сам взялся за джойстик управления камерой на одном из минаретов. После быстрого поворота оптике потребовалось некоторое время на фокусировку. Картинка несколько раз дрогнула и, наконец, изображение стало четким. Увиденное заставило всех немедленно встать со своих кресел. Не может быть! На других камерах было видно, как охрана уже бежала к Каабе. Он не мог слышать звуки, но и так было понятно, что внизу все кричат. Началась паника, паломники разбегались кто куда. Люди падали, вставали; в образовавшейся давке белые одежды стали покрываться красными пятнами крови. Истинной причины происходящего по-прежнему не было видно, но и этого было достаточно, чтобы понять – ситуация критическая. Начальник смены включил микрофон системы оповещения: – Внимание всем службам внутри и снаружи Мечети! Объявляется общая тревога! Повторяю – общая тревога! Немедленная эвакуация всего уровня матааф! Пискнула рация. Докладывал охранник, бывший сейчас внизу, возле Каабы: – Вы не поверите, что здесь происходит… Скорее спускайтесь вниз! Пока он говорил, лицо майора приобретало землянистый оттенок. Он действительно не мог в это поверить. Но происходящее на экране было слишком очевидным. На том месте, где когда-то стоял священный колодец, на мраморных плитах пола образовалась глубокая трещина, и из неё поднимались клубы густого черного дыма. Несколько плит было вывернуто со своего места так, как будто их приподняло изнутри, снизу. – Что это такое? Откуда дым? Объявите пожарную тревогу на нижнем уровне! Почему молчит технический персонал Колодца? Срочно пошлите туда людей! Снова зашипела рация: – Мы уже внизу, у Колодца. Здесь один из техников. Похоже, он не в себе. Послушайте, что он говорит, – охранник передал рацию. Послышался взволнованный, сбивчивый голос испуганного человека, который повторял одну и ту же, невероятную по своему смыслу, фразу. Услышав её, все в комнате молча переглянулись. Это могло быть только чудом. Или же первым, зловещим признаком чего-то непостижимого… Майор больше не мог просто смотреть на мониторы. Он бросился вон из комнаты, чтобы лично увидеть это. Спотыкаясь на ступенях, он поспешил вниз, на сервисный этаж – туда, где, окружённый трубами и насосами, располагался священный колодец Зам-Зам. Через несколько минут он уже и сам смог убедиться в том, что произошедшее явно не было природным или техногенным явлением. Это определённо было делом рук людей. И несложно было догадаться, что эти неизвестные люди были уже где-то внутри Мечети… Майор понял, что ситуация не вписывается ни в один из возможных сценариев. Нужно было срочно связаться с Эр-Риядом. Вскоре он и его помощник двумя ключами открывали комнату спецсвязи. В этой комнате стоял единственный телефон, который появился здесь после событий 1979 года, но ещё ни разу не использовался по назначению. Теперь такой случай, похоже, настал. Майор поднял трубку. Дождавшись ответа на другом конце линии, он произнёс: – Ваше Высочество! У нас чрезвычайная ситуация в Масджид Аль-Харам. Я даже не знаю, как об этом сказать… В это невозможно поверить, но только что в колодце Зам-Зам полностью замёрзла вся вода! Туннель Зубейды Самир оказался прав. Вход в туннель находился именно там, где он и предполагал – в подвале одного из домов, предназначенных к сносу. Эти ветхие строения уже давно были покинуты жителями. Сами хозяева в них, скорее всего, никогда и не проживали, а сдавали внаём паломникам или нелегальным иммигрантам, коих в Мекке было предостаточно. Дома были построены без какого-либо архитектурного, а иногда и строительного плана, и ютились на склоне горы, нависая друг над другом, как ласточкины гнезда. Изначально большинство из них имело только один или два этажа, но со временем верхние этажи надстраивались, и получался причудливый архитектурный ансамбль, напоминающий неровные ступеньки. Здесь запросто можно было из открытого окна попасть на крышу соседнего дома, с неё спокойно перешагнуть на другую крышу и оказаться перед дверью третьего дома. Сейчас на крышах были установлены щиты, оповещающие о том, что этот район подлежит сносу. На верхней части горы, уже полностью зачищенной, деловито копошились экскаваторы, сгребая в кучу обломки. Похожую картину можно было наблюдать и на склонах соседних гор; вообще весь центр города представлял из себя одну большую строительную площадку. Как только они прибыли на место, генерал рассредоточил своих людей, и они начали действовать по указанию Самира: – Осматривайте подвалы. Ищите что-либо, похожее на устье колодца. Я думаю, что нужный нам подвал когда-то мог быть самостоятельной постройкой, на которую уже со временем наслоились жилые этажи. Возможно, первые хозяева и пытались найти в нём воду, но безуспешно, потому что наткнулись на некую преграду, ну а временным жильцам до него и подавно не было дела. Начните с середины склона. Виктор оставался в машине, подальше от посторонних глаз. Он уже чувствовал себя намного лучше; ему обработали раны, и впервые за несколько дней он смог как следует выспаться и нормально поесть. Его по-прежнему тревожила боль в глазах; происходящее он видел в каком-то пятнистом тумане. Ещё одним раздражителем было непонятное ощущение инородного тела где-то в области лопатки. Там была небольшая рана, края которой, в отличие от остальных порезов на его теле, почему-то оказались аккуратно зашиты… Но Виктор не придавал значения внезапно возникшему дискомфорту. Боль и так пронизывала его тело со всех сторон. Если бы Виктор мог знать, что находится внутри этой раны, то он, без сомнения, поспешил бы избавиться от столь нежелательного предмета… Но другие люди, находящиеся сейчас на другом конце города, точно знали о причине его беспокойства. – Этот дьявол совсем близко! Мы засекли сигнал его маяка! – это был голос того самого «Бесноватого», который более всех воспылал ненавистью к Виктору, и ждал только случая, чтобы с ним расправиться. Он и подчиненная ему группа притаились в одном из домов на окраине Мекки и внимательно следили за всеми передвижениями Виктора по городу. На какое-то время сигнал от миниатюрного передатчика был потерян, когда машина с Виктором проезжала через транспортные туннели, но на склоне горы он вновь проявил себя отчётливо. Бесноватый быстро связался со своим человеком, который выполнял роль наблюдателя в центре города: – Мы обнаружили их к востоку от Мечети. Сигнал неподвижен. Пересылаю точное положение. Быстро отправляйся туда и постарайся их найти. Будь осторожен, не привлекай внимания! Пока разведчик на машине спешил по переполненным улицам города, Бесноватый ещё раз тщательно обдумал план своих действий. Он командовал группой, которая должна была первой оказаться в Запретной Мечети, пройдя через подземный туннель. В его задачу входило непосредственно проникновение и занятие ключевых позиций внутри комплекса. Первоочередной целью была операционная комната, в которой размещался пост сил безопасности, и где были сосредоточены все средства управления и наблюдения за Мечетью. Это был ключ от всех дверей и всевидящее око, вооружённое огромным количеством видеокамер. Завладев этим объектом, можно было даже малыми силами контролировать весь огромный комплекс Масджид Аль-Харам и координировать свои действия. Невозможно сказать, входило ли это изначально в планы Мансура, или же он только недавно принял решение, но момент появления самого Черного Камня он отложил до прибытия второй группы под своим командованием. Возможно, он просто не хотел рисковать всеми силами сразу и полагаться на непроверенную возможность с туннелем. Возможно, на то были и другие причины, но, так или иначе, Мансура не было сейчас с ними. Ещё рано утром он и несколько его помощников уехали из города, взяв с собой контейнер с Камнем. Даже Саид ничего не знал о планах своего брата, и только какие-то неясные предчувствия тревожили его душу… Джон переживал за Виктора, о котором у него не было никаких известий, Саид знал ненамного больше. Вскоре разведчик доложил обстановку: