— Есть что-нибудь для меня? — спросил Антиквар у него, но продолжил смотреть на меня. — Здесь — нет, — ответил он вкрадчиво. — Иногда можно обнаружить что-то совершенно внезапно. То, что должно было принадлежать тебе с момента появления в этом мире. То, что на заре существования имело одну ценность, но со временем изменило ее, как и своё предназначение. Время циклично, мой друг. Но в каждом цикле есть мгновенье, когда оно бесконечно, — я чуть не прыснула от такого заявления и вышла из транса. Если первая часть речи была больше похожа на скрытую угрозу, то сейчас мужик просто заговаривается или пытается заговорить зубы нам. Оказалось, ни то, ни другое, потому что он продолжил: — И если поймать этот момент, если знать как, оно остановиться и тогда, как известно, можно жить вечно. Он развернулся и неспешно пошёл к выходу, а я повернулась к Мише и состроила рожицу: — Чокнутый. Он улыбнулся, но тут же вновь принял серьезно-грозно-надменный вид, только взгляд выражал немой укор. Я оглядела зал и обнаружила от силы пять человек, среди которых был Николай, двое из машины и двое из дома и широко улыбнулась. — Тебе повезло, — шикнул мне на ухо. — Это хмырь распугал всех клиентов, — а потом объявил: — По домам! Присутствующие залпом допили содержимое бокалов, быстро собрали развешенные вещи, оставшиеся практически нетронутыми и служащие скорее декорацией, затолкали их в освободившиеся коробки и вышли, оставив нас вдвоём в ярко освещённом и абсолютно пустом помещении. Миша неторопливо дошёл до двери, закрыл ее на ключ, окинул взглядом окна, удостоверившись, что жалюзи все ещё опущены, и вернулся ко мне, подведя к самому центру комнаты, где на полу был выложен причудливый орнамент. Обнял одной рукой и хмыкнул: — Ревнуешь, значит? — Это ты велел ему так сказать, да? — вздохнула в ответ. — Нет, — поморщился Миша. — Чистой воды самодеятельность и я ещё не придумал, чем ему ответить поинтереснее. Но твоя реакция мне понравилась. А знаешь, что понравилось больше всего? — в его голосе был металл, я хотела слегка отстраниться, но он не позволил. Уставился в глаза, метая молнии, и явно ждал встречный вопрос. — Что? — пискнула в ответ. — Что ты переспросила у меня! — рявкнул мне в лицо, а я зажмурилась. — Это же так просто! Миша, какого хрена?! Миша, что за баба?! Миша, как прошёл твой день?! Миша, ты не возражаешь, если я с полуголыми сиськами буду разносить пьяным мужикам алкоголь в хрустальных бокалах?! — Миша, можно в туалет? — спросила со вздохом. — Ты так кричишь, мне вдруг резко захотелось. — Иди, — буркнул недовольно и отпустил меня. Я кинулась в уборную, куда в самом деле хотелось уже довольно давно, а когда вернулась, обнаружила его лежащим на полу с раскинутыми руками. Пристроилась сверху, он тут же сомкнул на мне руки и вздохнул: — Сам виноват. Надо было позвонить и сказать, что все в порядке, ты бы не притащилась и не надумала всякого, — я не стала его переубеждать и говорить, что мой телефон сел так давно, что я забыла, как он звонит, а он спросил: — Как тебе представление? — Драма и комедия в одном флаконе, — фыркнула, повеселев. — А могут ещё сильнее разозлиться? — Думаешь, а не прострелят ли мне башку? — Я больше думала о своей, — вновь состроила рожицу, а он фыркнул. — Тебя резона нет убивать, они твои постоянные клиенты и вряд ли захотят это менять. А вот подгадить — за милую душу. — Ты единственная женщина, с которой я появился на публике за последние… лет семь. Плюс то сопливое видео. Если тебя хоть пальцем тронут, я их всех перестреляю к чертовой матери и, уверен, они это уже поняли. А кто не понял — разъяснит Колян, у него спецзадание. — То есть… — промямлила, отведя взгляд, а он хмыкнул: — То есть, к утру каждая шавка в городе будет знать, что ты моя. И если кто-нибудь рискнёт подойти ближе, чем на полметра, сначала окажется без порток, а потом, если рискнёт вновь — в ближайшей канаве. Что-то не устраивает? Помимо внутреннего протеста из-за того, что я назвал тебя своей. Это не принуждение, просто действовать нужно было быстро. — Я подумаю, — ответила жеманно, а он сурово нахмурился. — Ну хоть немножко можно повыпендриваться? — вздохнула, а он смилостивился: — Немножко можно. Вставай, пока я себе почки не отморозил. Думал, будет прикольно, но факту — неудобно и дико холодно. Я фыркнула и неловко слезла, а он оперся на руку и вновь с недоумением посмотрел на своё запястье, не увидев часов. — Херня какая-то… — пробормотал недовольно, а я неторопливо пошла за своими вещами. Не сопротивляйся, это бессмысленно Он отвёз меня в свою квартиру, а едва я сделала шаг, не успев даже осмотреться, тут же стянул с меня платье. Возражать я не стала, следом на пол полетел бюстгальтер и снова звякнули о кафель два перстня. — Так, это уже странно, — заявил, отстраняясь. — Давай выкладывай. — У меня в гараже Инга хранила памятные вещи, — скривилась в ответ, — кое-что приглянулось и мне. — А в белье то зачем? — удивленно вскинул брови, а я пожала плечами: — Для сохранности. Если в квартире с завидной регулярностью кто-то шарится, то по моему белью — только ты. — Если бы, — поморщился в ответ, а я буркнула: — Бюстгальтер не снимал. — Я счастлив, — ответил язвительно и нервно скинул ботинки, проходя в квартиру, — Располагайся, — сказал на ходу, а я поспешила одеться, отдав предпочтение шортам и майке. Квартира была двухэтажной и выглядела настоящей холостяцкой берлогой. Стильный современный ремонт в темных тонах, кожаная мебель, стеклянный столик, огромный телевизор, бар за высокой стойкой, полное отсутствие каких-либо личных вещей и святая святых на втором этаже, куда я подниматься не стала, дав ему время немного остыть. Он спустился через минут двадцать, с мокрыми волосами и одних шортах, плюхнулся на диван и сграбастал мои ноги, переложив их себе на колени. — Если ключи стащили, чтобы найти что-то в квартире, но не нашли, то заглянули бы и в гараж. И даже если искали что-то другое, выгребли бы все ее запасы под чистую, просто из жадности. Полагаю, там прилично скопилось. К тому же, у тебя такой замок… лично убедилась, что надобность в ключах при желании отпадает, — заговорил размеренно, а я задумалась, вслушиваясь в каждое слово. — Искали что-то конкретное, — слегка пожала плечами, а он поморщился: — Тогда сначала бы спросили где оно, то самое конкретное. А ее просто пырнули трижды. — Откуда знаешь? — нахмурилась, напрягшись, а он посмотрел с укором: — Возвращаемся к версии, что это я ее убил? А мотив не подскажешь или такие мелочи тебя не интересуют? — Да я просто спросила… — пробубнила в ответ. — Сам сказал… — Отмазалась, — фыркнул недовольно, но ответил: — Навёл справки, если знакомства. Кстати, дело закрыли. В притоне под домом нашли сумку, с паспортом во внутреннем кармане, прямо подарок судьбы. — Как интересно, — хмыкнула в ответ, — когда я держала ее в руках, она была совершенно пуста. А вот паспорт Инга хранила дома, никогда с собой не брала. — Вот и причина, чтобы влезть. Но это во второй раз, когда мужик сиганул с балкона. — Не сходится, когда он влез, наркоманов уже погрузили и подвал обследовали. — Знаешь, сколько там возни? — поморщился, скривившись. — Мог стоять наблюдать, потом увидел возможность и начал рвать подмётки на ходу. — Или паспорт забрали в первый визит, а подложили когда наркоманы обдолбались. — Зачем столько тянуть? Спихнули бы на них сразу и дело с концом. — Не хотели убивать прорву людей без особой нужды? — А с чего она вдруг появилась, если знали о том, что ты к ним потащилась, по твоим же словам, всего трое? Если конечно ее не твой дружок пришил, тогда логично. Он явно падок на блондиночек, а вот Инга могла и отказать, — я поморщилась, а он продолжил: — Разозлился, подкараулил ее, пырнул. Увидел наркоманку, она его, забрал ключи и ушёл. — И что дальше? — спросила язвительно, а он невозмутимо пожал плечами: — К ментам бы она не побежала, а вот на имущество позарилась бы, народ такой, всегда деньги нужны. Решил, что дважды два сложат и без него, обшарят притон, найдут сумку и дело закроют. Но им стало впадлу. И вроде забыли все, но вот незадача, ты начала волну поднимать. Пришлось действовать, но чтоб наверняка. Ключи лежат, паспорт достать не проблема, когда ты на работе ему прекрасно известно. Сделал дело, а что влезли потом — совсем другая история. — А те, что влезли до этого? — спросила хмуро. Подозревать друга не хотелось, но звучало довольно правдоподобно. — А может и не было никого. У меня были, да, а что у тебя — вилами по воде, это я же и предположил. — То есть, у тебя были твои, ладно. Но зачем после влезли ко мне? — Говорю же, другая история. Сосредоточимся на одной. — Не мог Генка ее убить, — нахмурилась в ответ. — Он… безобидный. Мы с детства дружим. — А я неразговорчивый, черствый и жесткий. Но вот, сижу, пальчики твои на ногах оглаживаю и тихо дурею с этого, пытаясь отвлечься разговорами о трупах. Сердце ускорило темп, а дыхание сбилось. Я уставилась на него, разглядывая шрам на щеке, сглотнула и спросила, чтобы дать себе время прийти в себя: — Откуда это? — С велика в детстве упал неудачно, — ответил со смешком. — Неожиданно? — Весьма, — фыркнула в ответ. — А это правда? — Чистейшая. Но если расскажешь кому — тебе крышка, — ответил серьезно, но в глазах плескался смех.