— Неужели вы не простите Линду, кузен? Я так ее люблю! Старик улыбнулся, услышав такое оригинальное извинение, и обнял с нежностью обоих молодых людей. — Итак, — весело сказал алькальд, усаживаясь в кресло, — я вижу, что не совершил неловкости, приведя сюда Энкарнасиона! А у меня было это опасение. — Вы добрый и достойный друг, Рамон, вы мне доставили самый приятный сюрприз, и я благодарю вас от всего сердца. — Значит, все прекрасно. Должен признаться, монсеньор, что я долго колебался, прежде чем согласился исполнить просьбу вашего родственника. — Я знаю вашу осторожность. — В данных обстоятельствах всякая предосторожность обязательна. Эти проклятые гачупины разыскивают патриотов глазами рыси, их шпионы повсюду. — Будем надеяться, что хотя бы на этот раз вы их сбили со следа, — сказал дон Хосе. — Дай бог, монсеньор, — произнес алькальд, — иначе я был бы безутешен. — Что нового, Энкарнасион? — спросила донья Линда. — Увы, Линда, наше дело освобождения более чем когда-либо в опасности, — со вздохом сказал дон Энкарнасион. — Неужели вы начали сомневаться?! — вскричала она, гордо взглянув на него. — О нет! — возразил он. — Но, простите меня, в моем распоряжении лишь несколько минут и… — Как! Вы уже покидаете нас? — воскликнули и отец и дочь. — Поверьте, я делаю это против моего желания. Я только хотел лично убедиться в вашей безопасности. Теперь я успокоился. Меня призывает мой долг, хотя мне очень хотелось бы побыть еще с вами! — Вы уходите? — печально сказала молодая девушка. — Увы! Это необходимо. Я должен сегодня же ночью сделать попытку внезапного нападения. Если это удастся, мы освободимся от проклятых испанцев. — Знаете вы их начальника, Энкарнасион? — Немного, кузен. Это некий Горацио де Бальбоа — так он себя пышно именует, — один из ваших прежних тигреро, не так ли? — Да, мой друг, это так. Остерегайтесь этого человека, он — дьявол! Он вторгся в эту деревню только затем, чтобы захватить мою дочь и меня, я убежден в этом. — О-о! — воскликнул молодой человек, угрожающе сдвинув брови. — Благодарю вас, кузен, за сведения. Этот человек и раньше был мне отвратителен, но теперь, клянусь богом, пусть он не ждет пощады! — Энкарнасион, этот человек осмеливается поднять глаза на мою дочь, вашу невесту, и больше того, — добавил тихо старик, наклонившись к его уху: — он знает или, по крайней мере, подозревает о нашей тайне. Энкарнасион побледнел. — Положитесь на мою честь, кузен. Если этот человек знает нашу тайну, он умрет, — сказал он глухим голосом. — Вы нас спасете, не правда ли, Энкарнасион? — вскричала молодая девушка. — Клянусь вам, Линда, я сделаю это сегодня же ночью! Время не ждет, и я не хочу оставлять вас под угрозой оскорблений этого бандита. Я пришел к вам не только из-за моего беспокойства за вас, но и чтобы договориться по этому поводу… В состоянии ли вы сесть на лошадь, дон Хосе? — Если нужно, заставлю себя. Разве я не старый солдат? — Так будьте готовы отправиться по первому сигналу. Через два часа вы обо мне услышите. — Да хранит вас бог, Энкарнасион, в тех опасностях, которые вам грозят! — И путь он вам поможет, Энкарнасион! — сказала молодая девушка, подставляя ему лоб для поцелуя. — Это дает мне силы! — весело сказал Энкарнасион, целуя ее. — Еще одно слово, мой милый! — Говорите, кузен. — Вы мне ничего не сказали о моем сыне. — Правда! — смеясь ответил он. — Меня так обрадовала встреча с вами, что я забыл о своем друге! — С ним ничего не случилось? — Вы увидите его сегодня же ночью. — Значит, он близко от нас? — Он меня ждет. — Время отправляться, — напомнил алькальд. — Еще мгновение, Энкарнасион! — Опоздание может все погубить. — Тогда уходите, и до скорой встречи! — До скорой встречи! — вскричал Энкарнасион и поспешно вышел вслед за доном Рамоном. V. ЭКСПЕДИЦИЯ Следуя за доном Рамоном, Энкарнасион вскоре оказался на улице. Через четверть часа, расставшись с алькальдом, он вернулся в дом; к этому времени там все окончательно перепились. Молодой человек бесшумно вошел в зал, очень ловко втерся в группу гостей — ни один из них даже не взглянул на него — и уселся за стол рядом с офицерами. Никто не заметил, что он отсутствовал больше часа. Испанцы дошли до той степени опьянения, когда люди уже ни на что не обращают внимания. Мгновенно оценив окружающую обстановку, Энкарнасион решил, что наступил момент действовать. Подойдя к капитану, он тихо сказал ему: — Разрешите, командир? Одно слово!.. — Говорите, друг мой, — ответил тот, откидываясь в кресле. — Позвольте вам заметить, что вы как будто совершенно потеряли память. — Что? Что вы хотите этим сказать? — Ведь этой ночью нам предстоит экспедиция! — Вы правы, черт меня возьми! — вскочив, закричал капитан. — Успокойтесь, — сказал Энкарнасион, осторожно водворяя его на место. — Время еще не наступило. Если вы мне доверяете, я предлагаю подождать. Пусть те, кого мы хотим захватить, уснут покрепче. — Да-да! Мы двинемся через час. — А не лучше ли, капитан, прежде всего проверить расположение противника? — Гм!.. Хорошая мысль, — произнес дон Горацио с важностью пьяного человека. — Но кто приведет ее в исполнение? Я не вижу здесь ни одного человека, который… — А я? Ведь я здесь! — Ну, конечно, ведь вы здесь!.. Действительно, почему бы вам не заняться этим? Энкарнасион с трудом удержался от радостного восклицания. — Я счастлив служить вам, капитан, — сказал он. — Молодой человек, вы служите не мне, а королю! — Моя жизнь принадлежит ему! — Хорошо сказано! Я вижу, что сделаю из вас человека! — Я надеюсь на это, — иронически улыбаясь, ответил Энкарнасион.