— Нет, индейцев там нет. — Ну уж на этот раз, Мариано, я попрошу вас ответить: откуда вам это известно. — Не надо быть волшебником, чтобы разгадать такую простую вещь. — Вот как! Вы полагаете, что это очень просто? — Конечно! — Тогда потрудитесь объяснить мне; учиться, говорят, никогда не поздно. — Вы все шутите, токайя, а между тем это так: никогда нельзя пренебрегать уроками прерии. — Ладно, без нравоучений, токайо! Я жду вашего объяснения. — Так слушайте же. Индейцы, из опасения быть тотчас же обнаруженными, никогда не разводят костра на мексиканской границе. В тех редких случаях, когда обстоятельства вынуждают их к этому, индейцы принимают всевозможные меры предосторожности. Они разводят костры только в глубоко вырытых ямах и употребляют для этого лишь самое сухое дерево, которое они берут с собой в поход. Из глубокой ямы вырывается едва приметное пламя, а сухое дерево горит без дыма и не дает искр. Понятно? — Но и этот костер едва приметен, мой друг. — Но он все же виден издалека. И будь это индейцы, они дорого заплатили бы за такую неосторожность! — Верно, приятель! Сразу виден бывалый человек, — раздался в нескольких шагах от них грубый, но не лишенный добродушия голос. Путники невольно вздрогнули и, пугливо озираясь, увидели человека, стоящего на тропе. Он опирался обеими руками на ствол ружья. В эту критическую минуту Мариано не растерялся: молниеносным движением он вскинул свой карабин и навел его на незнакомца. — Эй, дружок! — продолжал между тем тот, нисколько, по-видимому, не смущаясь враждебными намерениями тигреро. — Смотри, что делаешь! Этак недолго и убить старого приятеля. — Гм!.. Голос как будто знакомый, — сказал тигреро, не опуская, однако, ружья. — Еще бы! Тебе да не узнать его! — Неужели Свистун? — Наконец-то! Он самый и есть, — усмехнулся канадец. — Это друг, — сказал тигреро и закинул ружье за спину. — Кто он? — спросила донья Марианна. — Траппер, канадский охотник, типичный сын своего народа. — Вы в нем уверены? — Как в самом себе; честнейший парень. — Канадцы недаром слывут за порядочных людей! Спросите его, что он тут делает. — Хо! Это уж мое дело, — ответил Свистун на вопрос Мариано. — Скажите лучше, куда вы мчитесь ночью в таком неподходящем обществе да еще в такое смутное время? — А я, как видите, путешествую, — ответил ему в тон Мариано. — Возможно. Но каждое путешествие предпринимается с какой-нибудь целью. А я, откровенно говоря, не возьму в толк, куда это вы так стремитесь по этой тропе? — А туда, где мы надеемся встретить человека, которого ищем. — Гм… Неохота мне что-то допрашивать вас как следует, хотя я, может быть, имею на это право; но вам лучше повернуть назад, чем двигаться вперед. Так я полагаю. — А это не от меня зависит, Свистун, — отвечал тигреро. — Почему? — Потому что не я командую этой экспедицией. — Не вижу никого другого: ведь вас тут всего двое! — Вы забываете, сеньор, — вмешалась в их разговор донья Марианна, — простую вещь: когда из двух одна — женщина… — …то она и командует, — прервал ее Свистун. — Простите, сеньорита, мою забывчивость! — Прощаю великодушно, — в том же шутливом тоне произнесла донья Марианна. — Но при условии, что вы ответите на некоторые мои вопросы. — Я слушаю вас, сеньорита. — Я хотела бы знать, что это за бивак там, вдали? — Это стоянка охотников, сеньорита. — Вы знаете этих людей? — Еще бы, сеньорита! Я сам из их числа. — Видите ли, сеньор, — после минутного колебания произнесла донья Марианна, — по некоторым важным соображениям мне необходимо немедленно повидаться с одним охотником. Может быть, он находится среди ваших товарищей. — Вы знаете его лично, сеньорита? — Да. Его зовут Твердая Рука. Услышав это имя. Свистун быстро приблизился и пристально взглянул на девушку. — Вы, кажется, сказали, что у вас важное дело к Твердой Руке? — Очень важное, повторяю вам, сеньор. — Тогда, значит, вы и есть донья Марианна де Могюер? — Как вы узнали? — Не удивляйтесь, сеньорита. Твердая Рука — мой друг. Он предупредил меня, что вы, быть может, будете разыскивать его здесь. — Он знал? — пробормотала донья Марианна. — Но как он мог знать? Загадочная осведомленность охотника обо всем, что касалось ее жизни, начинала пугать донью Марианну. — Он не смел этому верить, сеньорита, он только надеялся, — сказал охотник, словно прочитав ее мысли. — И меня он предупредил о вашем возможном посещении, не вдаваясь ни в какие подробности, поверьте мне, сеньорита. Просто он не хотел затруднять вас излишними розысками и поручил мне оказать вам в этом содействие. — В таком случае, сеньор, — с обычной своей решимостью произнесла донья Марианна, — прошу вас проводить нас к этому биваку. — Охотно, сеньорита. Могу вас заверить, что вам окажут там радушный прием, несмотря на отсутствие вашего друга. — Как?! — воскликнула пораженная донья Марианна. — Его там нет? — Да вы не волнуйтесь, сеньорита, он скоро вернется. — Боже мой! — простонала девушка. — Разрешите мне отправиться вперед, сеньорита, чтобы подготовить все к вашей встрече. — Да, но Твердая Рука… — Скоро вернется, — успокаивал ее Свистун. — Я сам уведомлю его. К утру он будет на месте. — Даете слово, сеньор? — Честное слово охотника прерий! — Тогда идите… С богом! Свистун вежливо поклонился и, взяв наперевес свое ружье, пригнулся и нырнул в кустарник. — Ну, токайя, теперь мы можем смело двинуться вперед. Я хорошо знаю Свистуна — это добрый и честный парень. Слово его верное. — Только бы мне встретиться с Твердой Рукой! — «Встретиться»! Сами видите, какие меры приняты на случай вашего появления в этих краях. — Вот это-то и пугает меня. Но будь что будет! Едем! С этими словами она стегнула свою лошадь и помчалась вперед. За ней последовал тигреро, так же мало понимавший смысл этого восклицания, как не мог он раньше постичь желания доньи Марианны немедленно увидеться с охотником.