— Жаловаться теперь поздно: ведь я предупреждала тебя. — Я не жалуюсь; скажи только, в котором часу мне приехать за тобой завтра. — Об этом не беспокойся, Руис. Мариано сам проводит меня домой. — И на этот раз, нинья, я поступлю иначе. Убей меня бог, если я хоть на шаг отстану от вас! — воскликнул тигреро. — Неужели ты уже гонишь меня, жестокая? — шутливо произнес дон Руис. — Нет, отчего же! Отдохнешь, закусишь немного… На все это тебе дается час времени. После чего… исчезни, испарись! — И на том благодарю, сестренка! — засмеялся Руис. Все вошли в ранчо. Старуха Санхес успела уже, с проворством и радушием хозяйки мексиканского ранчо, поставить на стол разные прохладительные напитки: пульке, мескаль, каталонскую водку, оранжад и тамариновую настойку. Гости, измученные жаждой, не стали, конечно, отказываться и, к великому удовольствию гостеприимных хозяев, без всяких церемоний налегли на обильное угощение. Дон Руис, ласково поддразнивая донью Марианну, в глубине души не сомневался, что решение сестры остаться в ранчо не было простой прихотью, а вызывалось серьезными соображениями. Развеселившись, дон Руис не скупился на остроумие. Заметим тут кстати, что образованные мексиканцы свободно общаются с простым людом, не опасаясь быть непонятыми, чего нельзя сказать о французах, остроумие которых угасает, лишь только они садятся за один стол с простыми людьми. Когда день стал клониться к вечеру, дон Руис попрощался с хозяевами, вскочил на коня и помчался обратно в асиенду. Вечер в Мексике, как и во всех субтропических странах, — самое приятное время суток; неудивительно, что здешний народ предпочитает проводить его на открытом воздухе, а не взаперти. С наступлением темноты люди рассаживаются на лавочках у своих ранчо, беседуют, поют, пляшут и до трех часов ночи даже не помышляют о сне. Донья Марианна любила проводить так вечера в гостях у кормилицы. Однако на этот раз она тотчас же после отъезда дона Руиса стала зевать и вообще обнаруживать такие явные признаки усталости, что старики предложили ей отправиться на покой, да и сами вскоре последовали ее примеру. Молодой тигреро предпочел открытый воздух комнатам, не остывшим еще от дневного жара. После обычного обхода ранчо он подвесил гамак у ворот и как был в одежде, так и повалился спать. Спустя час, когда все в ранчо, в том числе и тигреро, крепко спали, Мариано ощутил сквозь сон ласковое прикосновение чьей-то руки к своему плечу. Он раскрыл глаза: перед ним стояла донья Марианна. — Что случилось? Что с вами, токайя? — Тсс!.. Говорите тише, — шепнула она. — Ничего не случилось, все спокойно, Мариано, просто мне надо поговорить с вами. — Слушаю вас, токайя! — шепнул тигреро, одним прыжком соскочив с гамака на землю. — Мне так было жаль, Мариано, вспугнуть ваш сладкий сон. Я простояла около гамака с четверть часа, не решаясь разбудить вас. — Ну, это вы напрасно, нинья! — засмеялся тигреро. — Наш брат, лесной бродяга, спит так крепко, что за один час славно высыпается. А я, если не ошибаюсь, залег часа два назад. Итак, говорите, нинья, я весь внимание. С минуту донья Марианна собиралась с мыслями. — Вы любите меня, Мариано? — неуверенно произнесла она наконец. — Как родную сестру! Постыдились бы задавать такие вопросы! — Это потому, Мариано, что я хочу просить вас оказать мне большую услугу. — Говорите, нинья, не бойтесь: отказа не будет. Вы знаете, что я предан вам душой и телом. — Берегитесь, Мариано! Не связывайте себя слишком твердыми обещаниями: есть вещи, перед которыми люди отступают, — с лукавой усмешкой произнесла она. — Возможно, нинья, вполне возможно; но для меня ничего такого не существует, коль скоро речь идет о вас. — Скажите, Мариано, вы дружны с охотником по прозванию Твердая Рука? — Очень, очень дружен с ним! — Он благородный человек? — спросила донья Марианна. — Признаться, я не совсем понимаю ваш вопрос, нинья. — Ну, можно ли на него положиться? Умеет он держать свое слово? Иначе говоря, хороший ли он человек? — Сеньорита, — проникновенно начал Мариано, — однажды я находился в таком отчаянном положении, что мне оставалось только положиться на господа бога. Мне помог Твердая Рука, он спас мне жизнь. Да разве только мне! Я видел не раз, как этот человек совершал ради людей подвиги, невероятные по своей дерзости и отваге. Он для меня больше, чем друг… даже больше, чем брат. В любую минуту я готов отдать за него жизнь. Вот что я думаю, нинья, об охотнике по прозванию Твердая Рука! — И вы часто видитесь с ним? — Всякий раз, когда у меня имеется надобность к нему, а у него — ко мне. — Значит, он живет где-то поблизости? — Не так давно он гостил несколько дней у нас. — Неужели?! Может быть, он собирается вновь побывать у вас на этих днях? — Не знаю. — А что же он тут делал? — Не знаю точно; думаю, что он охотился, хотя за все время его пребывания в ранчо он ни разу не приносил дичи. — Вот как! — задумчиво протянула донья Марианна. После минутного размышления она снова заговорила: — А вы сумели бы, Мариано, найти этого охотника, если бы мне понадобилось повидать его? — Надеюсь. — Надеетесь? Значит, не совсем уверены? — Простите, нинья, я не так выразился. Конечно, я найду его: есть такое место, где мы обычно встречаемся. — Но может случиться, что как раз в этот день его там не окажется. — Что же тогда? — Тогда я отправлюсь в другое место, где уж наверняка застану его. — Что же это за место? — Деревня, в которой он живет. — Далеко отсюда? — Всего в нескольких лье. — И как называется эта деревня? — Это папагосское селение, нинья. — Папагосское?! — Да, я забыл сказать вам, нинья, что хотя Твердая Рука по своему происхождению белый человек, он, по неизвестным мне причинам, сблизился с индейцами; одно могущественное индейское племя даже усыновило его. — Как все это странно! — прошептала донья Марианна. — Не правда ли? — подтвердил тигреро, сейчас меньше, чем когда-либо, понимавший, к чему клонися этот длинный разговор в такой поздний час, да еще под открытым небом. — Мариано, — произнесла она наконец, энергично тряхнув при этом головой, — я уже сказала, что намереваюсь просить вас оказать мне услугу. — Да, и я обещал исполнить вашу просьбу. — Так вот чего я жду от вас: мне надобно повидаться с Твердой Рукой. — Очень хорошо. Когда? — Сейчас же. — Как вы сказали? — Уже отказываетесь? — Нисколько. Но… — А!.. Есть одно «но»? — Оно бывает при любых обстоятельствах. — Так! Какое же у вас «но»?