— Госпиталь святого Варфоломея, это в Сокольниках. — Хорошо, буду… Во сколько у вас процедуры? К десяти закончатся? — Жду. И Парсонс отключился. Пока хозяин дома беседовал с господином «решателем вопросов», инспектор и Макс на два голоса успели рассказать Софье о происшествии в доме напротив. Она ахала, ужасалась и смотрела на Глеба и Суржикова в поиске поддержки, словом, вела себя как Правильная Слабая Женщина. Именно так подумал Алекс, остановившись в дверях столовой и глядя на эту жанровую сцену. Не слишком яркий свет, которым люстра заливала середину круглого стола, выхватывал яркие пятна — вишнёвые искры вина в хрустале, золотой оттенок чая, красные ягоды клубники и белоснежные взбитые сливки, светло-оливковую скатерть — и освещал лица, оставляя в тени остальную комнату. «Странно, — подумал он, — еще две недели назад после отъезда детей в доме было тихо и пусто, оставались лишь мы с Аркадием. А сейчас полон дом народу, и это ещё Бахтин не пришёл…» — Значит, Хранитель считает, что имена обозначают владельцев книг… — задумчиво сказал инспектор. — Я бы предположил ещё, что это могут быть заказчики проверки, — подхватил Алекс. — Ну, предположим, ты хочешь купить… что там у нас есть такого, для холостого стражника подходящее? О, «Аттические ночи»! — Щас получишь, — сквозь зубы пообещал Никонов. — Ладно, пусть это будет альдина, — покладисто согласился Верещагин; глаза его лукаво блестели. — Но сердце тебе вещует, что это сокровище может оказаться липой, и ты затеваешь проверку. — Понял и согласен, может быть и так. — Слушай, а что, стража не может по имени и фамилии выяснить, кто это такой? — спросил вдруг Суржиков. Оба его собеседника с одинаково недоуменным выражением на него посмотрели и постучали по лбу — Алекс точно посередине, а инспектор ближе к виску. Потом последний пояснил: — Если знать, что интересующий нас имяноситель живёт в Москве, Нью-Амстердаме или, скажем, Монтевидео — можно. А обшарить весь шарик в поисках конкретного Ренато Феррейра Сильва, сам понимаешь, затруднительно. — Н-да, — Суржиков потёр пальцем усы. — Погоди-ка… Всё-таки крутится у меня в голове эта монография Выготского… Издание Московского университета, так ведь? Может, там могут знать, кому принадлежит эта книга? — Или кто ею интересовался не так давно, — кивнул инспектор. — Спасибо, это хорошая мысль. — Боюсь, если буду спрашивать я, мне не ответят, — с сожалением покачал головой Влад. — И не надо! Я официальный запрос направлю. И для скорости сам лично его отвезу. Мужчины замолчали. Ночь давно вступила в свои права, слышно было, как проехал по Сретенке запоздалый экипаж. — «Сон, смерть дневных тревог, купель трудов, — негромко произнёс Суржиков. — Бальзам больной души, на пире жизни Второе и сытнейшее из блюд…» — И правда что, пора спать, — Глеб выбрался из глубин мягкого кресла, с сомнением посмотрел на так и не открытую бутылку келимаса и покачал головой. — Нет, завтра с утра к начальству, не стоит давать ему повод завидовать. Откупорим, когда закроем дело. ГЛАВА 7 4 мая 2185 года от О.Д. «Время, милый друг, время доставит удобный случай, а случай дает человеку двойные шансы на выигрыш: чем больше вы поставили, тем больше выиграете, если только умеете ждать» (Александр Дюма, «Три мушкетера») Алекс только налил себе вторую чашку чая и потянулся за яблочнsv вареньtv, когда произошло разом несколько событий: в окно влетела белая птичка магвестника и упала перед Софьей, ровно такая же птичка, но побольше размером — не голубок, а чайка — оказалась перед Максом, а у самого хозяина дома засигналил коммуникатор. Софья потянулась к письму, но Алекс остановил её: — Погоди секунду! — он выскочил из столовой, добежал до кабинета, вытащил из ящика стола запечатлевающий кристалл и вернулся с ним наготове. — Вот теперь давай! На листе белой бумаги было всего три строчки, уже знакомые всем присутствующим: «Шестой лунный день совпадёт с Литой, и наследник Верховного должен своей рукой срезать омелу. Максимилиану надлежит явиться в Дом не позднее двадцатого. В противном случае жизнь и смерть его будут исторгнуты из общины. Nead’dim Ond’duuve Ouend Eekhl Sah’Fair». Прочитанное письмо тут же рассыпалось пеплом, но Алекс успел сделать магоснимок. — Угрожающее письмо с личной подписью — очень, очень весомо для Службы магбезопасности, — ухмыльнулся он. Софья махнула рукой. — Ничего они ему не сделают, были уже проверки и следователи… — Хрен ему в глотку, а не мальчика, — экспрессивно сказал Суржиков. — Извини, Соня. — Ладно, Макс, теперь твоё письмо… Развернувшийся лист бумаги имел более чем официальный вид, даже красная сургучная печать присутствовала. Приёмная комиссия биологического факультета московского университета сообщала господину Максимилиану Гребневу, что его прошение рассмотрено и по совокупности достижений он зачислен на третий курс для обучения по специальности «молекулярная физиология растений». Начало занятий с пятнадцатого сентября, и господину студенту надлежит до этих пор сдать те предметы, государственные оценки по которым у него отсутствуют, а именно… — Третий курс, мамочки… — прошептал Макс, после чего вскочил и заорал: — Третий, мама! И вылетел из комнаты. После непродолжительного молчания Суржиков откашлялся и произнёс: — Соня, поздравляю! Интересно, чем наш мальчик поразил приёмную комиссию? Софья нервно хмыкнула: — Ну, когда он будет в состоянии говорить, мы у него спросим. Я даже не знаю, что же теперь делать… — Если никакие иные методы не помогут, я попрошу аудиенции у его величества, — твёрдо сказал Алекс. — У нас ограничено время, — напомнил Влад. — Значит, попрошу срочной. — Алекс, у тебя сигнал был, давай посмотрим, — напомнила Софья. Сообщение, пришедшее на коммуникатор, ситуацию не упрощало — в Кракове, где училась племянница и гостили близнецы, была похищена четырнадцатилетняя девочка. Магбезопасность обнаружила следы ритуала запрещённой магии, почти вычислила очередного любителя продлить собственную жизнь с использованием крови девственницы и порекомендовала распустить школьников на каникулы на месяц раньше. — Стас написал, что они взяли билеты на послезавтрашний вылет, — Верещагин растерянно посмотрел на друзей. — И это значит, что в Москве они будут седьмого мая. — Ну, выходит, до седьмого мы должны закончить дело архитектора, разобраться с друидами и помочь инспектору Никонову выяснить, кто же убил двоих из дома напротив. Делов-то! — и Суржиков пожал плечами. Господин Парсонс уже не лежал в больничной кровати, а полусидел, опираясь на подушки, и что-то писал в блокноте. Кристалл у него на груди светился теперь не жутковато-фиолетовым, а весёленьким зелёным цветом, да и лицо казалось не измождённым, а просто худым. Словом, заказчик явно идёт на поправку, решил Алекс, здороваясь. Парсонс отложил в сторону ручку, сунул блокнот в ящик тумбочки и запер заклинанием. — Итак? — спросил он хмуро. — Итак, у нас есть ряд подозрений, — сообщил Алекс. — Но, прежде чем я расскажу о них, хотелось бы знать, что является истинной причиной вашего обращения ко мне? Потому что отсутствие светской жизни ни самого господина Казьмина, ни его семью особо не волнует, да и в профессиональной сфере у него всё отлично. Поэтому мне хотелось бы знать, что же обеспокоило вас, господин Парсонс, вас и ваших истинных заказчиков? В противном случае от работы я откажусь. Его визави усмехнулся. — И, разумеется, в этом случае вы не преминете упомянуть среди наших общих знакомых основания для этого отказа? — Ну, во всяком случае, у меня не будет ни причины, ни даже повода этого не делать, — вернул усмешку Верещагин. Тут Парсонс его удивил. Он расхохотался — весело, искренне, сверкнув белыми зубами и запрокинув голову, так, как и сам Алекс давно уже не смеялся. — А вам палец в рот не клади, — сказал он, успокоившись. — Конечно, не стоит. Это негигиенично, в конце концов. — Ладно. Думаю, Александр Михайлович говорил, что у него вот-вот состоится подписание контракта на следующий проект? Верещагин пожал плечами: — Упомянул мельком, настолько вскользь, что я решил, будто это что-то мелкое, типа городского особняка. — Нет-нет, вовсе нет. Следующий заказ поступил от конструкторского бюро Эриха Вангенера, точнее — от их головного офиса в Монакуме. Планируется строительство нового производства экипажей с усиленными двигателями, в них заинтересованы армейские… В общем, очень крупно и очень секретно. — И вы решили, что к Казьмину подбираются не из-за прошлых заслуг, а в преддверии будущих… — пробормотал Алекс. — Ага… Ну, тогда я, пожалуй, знаю, на кого нужно обратить особое внимание. И что ж вы сразу мне об этом не сказали?