– В постели? – переспросил Бинабик, входя в комнату и закрывая дверь бедром. – Мне стало лучше – ну, почти. Нужно много сделать. – Он прищурился и оглядел комнату, а Саймон опустился на край кровати и принялся изучать свои босые ноги. – А ты знаешь, где сумка, которую мы сумели унести? – У-ррр, – проворчал Саймон, а потом махнул рукой в сторону пола. – Она лежала под кроватью, но я думаю, ее взял отец Стрэнгъярд, чтобы почитать книгу Моргенеса. – Наверное, она все еще там, – сказал Бинабик, осторожно опускаясь на четвереньки. – Священник из тех, кто легко забывает о людях, но вещи возвращает на место после того, как их использует. – Он забрался под кровать. – Ага! Нашел! – Тебе не стоило туда лазать после твоего ранения, – сказал Саймон, которому стало стыдно, что он не предложил достать сумку. – Так ты долго не поправишься. – Из тебя получилась бы превосходная мать-троллиха, – заявил Бинабик, не поднимая головы. – Ты и мое мясо будешь разжевывать для меня, Саймон? Кинкипа! Где кости? Саймон опустился на колени, чтобы отыскать свои сапоги, но задача оказалась непростой из-за волчицы, которая расхаживала по маленькой комнатке. – А почему бы Кантаке не подождать нас снаружи? – спросил он, когда она в очередной раз задела его боком. – Оба твоих друга будет рады уйти, если они доставляют тебе неудобства, Саймон, – чопорно сказал тролль. – Айа! Вот где они спрятались! Побежденный Саймон посмотрел на тролля. Бинабик, отважный, умный и добрый, к тому же он получил ранение рядом с Саймоном, – но он был таким маленьким. Саймон презрительно фыркнул и залез под кровать. – Зачем тебе понадобились кости? – Он заглянул через плечо Бинабика. – Моя стрела все еще здесь? – Стрела – да, – ответил его друг. – Кости? Наступило время принятия решений, и я поступил бы глупо, если бы отказался от мудрых советов. – Вчера вечером меня призвал принц, – сказал Саймон. – Я знаю. – Бинабик вытряхнул кости из мешочка и взвесил их на ладони. – Я беседовал с ним утром. Эрнистирийцы прибыли. Сегодня вечером будет совет. – Он тебе сказал? – Саймон немного расстроился, что оказался не единственным доверенным лицом принца, но почувствовал облегчение: теперь у него было с кем разделить ответственность. – И ты намерен на нем присутствовать? – В качестве единственного представителя моего народа, оказавшегося в стенах Наглимунда? Как ученик Укекука, Поющего троллей Минтахока? Конечно, я туда пойду. Как и ты. – Я? – Саймон удивился. – Но почему я? Что, клянусь именем доброго бога, я буду делать на… военном совете? Я не солдат. Я даже еще не взрослый мужчина! – Ну, ты определенно не спешишь им стать, – насмешливо заявил Бинабик. – Но даже ты не можешь вечно сопротивляться наступлению зрелости. К тому же твой возраст не имеет никакого отношения к происходящему. Ты видел и слышал вещи, которые могут оказаться важными, и принц Джошуа захочет, чтобы ты присутствовал. – Захочет? – вновь удивился Саймон. – Он про меня спрашивал? Тролль нетерпеливо сдул со лба волосы. – Не прямо… но он попросил прийти меня, а я возьму тебя с собой. Джошуа не знает того, что видел ты. – Клянусь кровью господней, Бинабик! – воскликнул Саймон. – Пожалуйста, не используй эйдонитские ругательства в моем присутствии, – проворчал тролль. – То, что у тебя есть борода… ну, почти есть… не дает тебе права на проклятия. А теперь, пожалуйста, помолчи немного, я хочу бросить кости в тишине, и тогда у меня появятся новости. Саймон уселся на кровать, встревоженный и огорченный. А если ему начнут задавать вопросы? Неужели придется говорить в присутствии баронов, герцогов и генералов? Ему, сбежавшему поваренку? Бинабик тихонько что-то напевал себе под нос, встряхивая кости, как солдат в таверне перед броском. Кости застучали, тролль рассыпал их по плиткам пола, внимательно изучил положение, которое они приняли, и бросил их еще два раза. Потом, поджав губы, некоторое время изучал последний результат. – Тучи на Перевале… – наконец, задумчиво проговорил он. – Бескрылая птица… Черная расселина. – Он вытер губы рукавом и стукнул ладонью себя в грудь. – Интересно, что я должен понять из такого результата? – Это имеет какой-то смысл? – спросил Саймон. – Что означают произнесенные тобой слова? – Это названия определенных сочетаний-схем. Мы трижды бросаем кости, и всякий раз получаем разные смыслы. – Я не… я… ты можешь объяснить? – попросил Саймон, который едва не свалился вперед, когда Кантака проскочила мимо, чтобы положить голову на бедро Бинабика. – Тогда послушай, – сказал тролль, – первое: Тучи на Перевале. Это означает, что с того места, где мы сейчас стоим, трудно видеть далеко, но впереди нас ждет нечто, отличающееся от того, что осталось позади. – Ну, это и я мог бы сказать, – проворчал Саймон. – Помалкивай, тролленок, – строго сказал Бинабик. – Неужели ты хочешь вечно оставаться глупым? А теперь второе – Бескрылая Птица. Второе – это преимущество, но сейчас оно означает нашу беспомощность, что само по себе может оказаться полезным, во всяком случае, так я сегодня читаю кости. И последнее, чего мы должны опасаться… – Или бояться? – уточнил Саймон. – Или бояться, – спокойно согласился Бинабик. – ЧернаяРасселина- нечто очень странное, такого результата я никогда прежде для себя не получал. Это может означать предательство. Саймон втянул в себя воздух, вспоминая. – Как «фальшивый посланец»? – Верно, – кивнул тролль. – Но такой бросок имеет и другие смыслы, очень необычные. Мой наставник учил меня, что такая комбинация может предупреждать о появлении чего-то из других мест и с других сторон… Возможно, это как-то связано с тайнами, которые мы открыли… норны, твои сны… ты понимаешь? – Немного. – Саймон встал и потянулся, потом принялся искать рубашку. – А что о других новостях? Тролль, продолжавший задумчиво поглаживать Кантаку, далеко не сразу поднял голову. – Да, – сказал он и засунул руку внутрь крутки. – У меня есть кое-что для тебя. – Он вытащил смятый пергамент и протянул Саймону. Когда пергамент коснулся его пальцев, юноша почувствовал легкую дрожь. Письмо было написано изящным мелким почерком – всего несколько слов на развернутом листе. Для Саймона Это благодарность за твою отвагу во время нашего путешествия. Пусть добрый бог всегда дарует тебе удачу, друг. Письмо было подписано единственной буквой М. – От нее, – медленно проговорил Саймон. Он и сам не знал, что почувствовал: разочарование или удовольствие. – Оно ведь от Марии, верно? И это все, что она прислала? Ты ее видел? Бинабик кивнул. Он выглядел печальным. – Да, но совсем недолго. Она также сказала, что мы с ней еще увидимся, но сначала нужно довести до конца другие дела. – Какие дела? – удивился Саймон. – Она заставляет меня злиться… нет, я не то сказал. Она еще здесь, в Наглимунде? – Она ведь передала для тебя письмо, разве нет? – Бинабик неуверенно поднялся на ноги, но Саймон был поглощен своими мыслями и не обратил на это внимания. Она написала! Она о нем не забыла! Однако весточка от нее совсем короткая, и она не пришла, чтобы его повидать, поговорить, провести вместе время… «Усирис, помоги мне, неужели это любовь?» – внезапно подумал он. То, что с ним происходило, не имело ничего общего с балладами, которые он слышал, – это скорее выводило из себя, чем поднимало дух. Он думал, что влюблен в Хепзибу, совершенно определенно много о ней думал, но тогда его интересовала ее внешность и походка. Конечно, он помнил, как Мария выглядела, но ничуть не меньше его занимали ее мысли. «Что она думает! – Он был ужасно недоволен собой. – Я даже не знаю, откуда она, не говоря уже о ее мыслях! Я не знаю про нее самых простых вещей… и, если я ей нравлюсь, почему она даже не подумала написать об этом в письме». И он понимал, что это чистая правда. «Однако она сказала, что я был отважным, и назвала другом», – подумал Саймон. Он поднял глаза от пергамента и увидел, что Бинабик за ним наблюдает. Лицо тролля стало печальным, но Саймон не понимал причины. – Бинабик, – начал он, но потом так и не смог придумать вопроса, ответ на который помог бы ему разобраться в водовороте собственных мыслей. – Ну, – наконец, снова заговорил он, – ты знаешь, где найти капитана стражи? Мне нужен меч. Воздух по-прежнему был влажным, и тяжелое, серое небо низко висело над землей, когда они шли через внешний двор замка. У городских ворот образовалась страшная толкучка, все пытались как можно скорее попасть внутрь, одни несли на продажу овощи, лен и прочие товары, другие толкали перед собой неустойчивые тележки со сложенными на них жалкими пожитками. Спутники Саймона, маленький тролль и огромная желтоглазая волчица, привлекали к себе внимание: кто-то показывал на них пальцами и задавал тревожные вопросы на сельском диалекте, многие шарахались в сторону и делали на груди знак Дерева. На всех лицах Саймон видел страх – страх перед необычным и незнакомым, перед плохими временами, пришедшими в Эркинланд. Саймона раздирали противоречивые желания: он хотел им помочь, но ему совсем не нравились их простые недовольные лица. Бинабик расстался с ним возле караульного помещения, являвшегося частью приворотной башни, и направился в библиотеку замка, чтобы навестить отца Стрэнгъярда. А Саймон уже через несколько мгновений стоял перед капитаном стражи, усталым, встревоженным молодым человеком, который уже несколько дней не брился. Он сидел с непокрытой головой, а в его коническом шлеме лежали камни, с их помощью капитан пересчитывал солдат ополчения, входивших в замок через ворота. Его предупредили, что Саймон к нему подойдет, капитан сообщил ему, что принц его помнит, и сразу передал юношу в руки похожего на медведя стражника по имени Эйстан из Северного Эркинланда. – Не отрастил еще бороду, да, парень? – прорычал Эйстан, поправляя курчавую каштановую бородку и изучающе разглядывая долговязого Саймона. – Значит, быть тебе лучником, вот такая история. Меч, ясное дело, мы тебе дадим, но он будет недостаточно большим, чтобы от тебя был какой-то толк. А вот лук – это правильно. Они вместе прошли вдоль внешней стены к арсеналу, длинному узкому помещению, расположенному рядом с кузницей, откуда доносились звонкие удары молота. Когда хранитель повел их вдоль рядов побитых доспехов и ржавых мечей, Саймон с грустью отметил, что они едва ли послужат надежной защитой от сияющих легионов Элиаса, которые он, несомненно, выставит на поле боя. – Осталось не слишком много, – заметил Эйстан. – Тут с самого начала не хватало половины. Надеюсь, ополчение принесет что-то, кроме вил и лемехов. Хромавший хранитель, наконец, нашел меч в ножнах достаточной длины, чтобы он подошел Саймону. Клинок был покрыт засохшим маслом, и хранитель бросил на него недовольный взгляд. – Отполируешь, и у тебя будет отличное оружие, – заявил он. Дальнейшие поиски привели к тому, что хранитель нашел большой лук без тетивы, но хорошей формы и с кожаным колчаном. – Тритинги его сработали, – сказал Эйстан, указывая на оленей и зайцев с круглыми глазами, выгравированных на темной коже. – Отличные колчаны у них выходят, у тритингов. – Саймон решил, что стражник чувствует себя виноватым из-за того, что ему достался далеко не самый лучший меч. Позднее его новый наставник получил для Саймона тетиву и полдюжины стрел у квартирмейстера, а потом показал Саймону, как следует чистить и ухаживать за оружием. – Ты должен точить меч, точить, пока он не станет острым, – сказал дородный стражник, проведя клинком по точильному камню. – А иначе станешь девчонкой еще раньше, чем превратишься в мужчину. И вопреки всякой логике, под грязью и ржавчиной оказалась настоящая сталь.