Размышления Ярнауги прервало движение с южной стороны, довольно далеко, там, где начинались деревья, росшие на западной границе Вилдхельма. Он прищурился, затем медленно кивнул и поднялся на ноги. Пока он надевал куртку, ветер изменил направление, а еще через мгновение на севере возникло далекое бормотание грома. Потом оно повторилось, подобно глухому рычанию просыпающегося зверя. И сразу вслед за ним, но с противоположного направления звук копыт приближавшихся с юга всадников превратился в грохот, заполнивший белый лес холодным громом, словно кто-то начал бить в ледяные барабаны. Глава 29 Охотники и жертвы ♕ Глухой рев реки оглушил Саймона, и на мгновение ему показалось, что движется лишь вода – а лучники на дальнем берегу, Мария, он сам, все замерли после того, как стрела задрожала в спине Бинабика. Затем другая стрела пролетела мимо побелевшего лица Марии, с треском ударила в разбитый карниз из сияющего камня, и все снова пришло в движение. Смутно воспринимая стремительное движение лучников через реку, Саймон преодолел расстояние до девушки и тролля в три прыжка. Он наклонился, и какая-то отстраненная часть его сознания отметила, что мальчишеские штаны Марии порваны на колене, а стрела пробила его рубашку под рукавом. Сначала ему показалось, что она пролетела мимо, но в следующее мгновение почувствовал, как боль обожгла грудь. Новые стрелы проносились мимо, ударяли в плитки перед ними и отскакивали от них, точно камни, брошенные в озеро. Саймон быстро наклонился, подхватил затихшего тролля на руки, чувствуя, как страшная жесткая стрела трепещет между пальцами. Потом повернулся так, чтобы его спина оказалась между троллем и лучниками – Бинабик был таким бледным! – и встал. Боль в груди снова обожгла, он пошатнулся, и Мария поддержала его под локоть. – Клянусь кровью Локена! – выкрикнул одетый во все черное Инген, и его далекий голос прозвучал слабым шепотом в ушах Саймона. – Вы их убьете, идиоты! Я сказал, не дайте им уйти! Где барон Хаферт?! К ним подбежала Кантака, Мария попыталась отогнать волчицу, когда они с Саймоном бежали по лестнице, ведущей в Да’ай Чикиза. Еще одна стрела ударила в ступеньку за их спинами, а потом все успокоилось. – Хаферт здесь, риммер! – послышался голос на фоне криков одетых в доспехи воинов. Поднявшись на последнюю ступеньку, Саймон обернулся, и сердце сжалось у него в груди. Дюжина мужчин в доспехах пробежала мимо Ингена и его лучников, направляясь прямо к вратам Оленей, мосту, под которым Саймон и его спутники проплыли перед тем, как сошли на берег. Барон следовал за солдатами на своем рыжем коне, держа над головой длинное копье. Они не сумели бы убежать даже от пеших солдат – не говоря уже о том, что лошадь барона догонит их через три вздоха. – Саймон! Беги! – Мария дернула его за руку, когда он споткнулся. – Мы должны спрятаться в городе! Однако Саймон понимал, что этот план не сулил им никаких надежд. К тому моменту, когда они доберутся до первого укрытия, солдаты барона их догонят. – Хаферт! – раздался у них за спиной крик Ингена Джеггера, голос которого едва не затерялся за рокотом реки. – Ты не можешь! Не будь глупцом, эркинландер, твоя лошадь!.. Остальное заглушил шум воды; если Хаферт и услышал Ингена, он никак не отреагировал на его слова. Через мгновение ноги солдат застучали по мосту, а вслед за ними послышался грохот копыт по камню. Шум преследования стал громче, Саймон споткнулся о торчавшую из земли плиту и начал падать вперед. «Копье в спину… – падая, подумал он. – Как это случилось?» А потом он рухнул на плечо, почувствовал сильную боль и сразу перекатился, чтобы защитить прижатое к груди тело. Саймон лежал на спине и смотрел на пятнышки неба, проглядывавшие между густыми кронами деревьев. Немалый вес Бинабика давил ему на грудь. Мария тянула за рубашку, пытаясь поднять. Он хотел ей сказать, что теперь это уже не имеет значения и больше не нужно ни о чем беспокоиться, но после того, как приподнялся на локте, придерживая тролля другой рукой, увидел, что внизу начали происходить странные вещи. Посреди длинной дуги моста барон Хаферт и его люди перестали двигаться; нет, не совсем так, они раскачивались на месте – солдаты жались к перилам, барон продолжал сидеть на лошади, Саймон не видел его лица, но поза Хаферта наводила на мысль о том, что он спит. Через мгновение, по причине, которую Саймон не сумел определить, лошадь встала на дыбы и помчалась вперед; солдаты последовали за ней и теперь бежали еще быстрее. А сразу вслед за этим у них за спинами возникло движение – Саймон услышал оглушительный треск, словно гигантская рука переломила ствол, чтобы сделать зубочистку. Средняя часть моста исчезла. Перед потерявшими дар речи Саймоном и Марией стройная дуга Врат Оленей рухнула вниз, сначала середина, потом все остальное, камни с грохотом падали в ревущую воду. В течение нескольких биений сердца казалось, что Хаферт и его солдаты сумеют добежать до противоположного конца моста; затем обломки полетели вниз, руки, ноги, бледные лица, судорожно дергавшаяся лошадь среди кусков молочного халцедона исчезли в брызгах зеленой воды и белой пены. Через несколько мгновений голова лошади с отчаянно выгнутой шеей появилась несколькими локтями ниже по течению, но почти сразу скрылась в стремительном потоке. Саймон медленно повернул голову и взглянул на противоположный берег. Два лучника опустились на колени, они не сводили глаз с реки; за ними стоял Инген в черном капюшоне и смотрел вслед своим спутникам. Казалось, его бледные глаза находятся всего в нескольких дюймах… – Вставай! – закричала Мария, потянув Саймона за волосы. Он с трудом оторвал взгляд от Ингена Джеггера, ему даже показалось, что он слышит, как рвется веревка, поднялся на ноги, продолжая крепко держать тролля; они повернулись и побежали прочь от реки, окруженные эхом и высокими тенями Да’ай Чикиза. Через сотню шагов у Саймона начали отчаянно болеть руки и возникло ощущение, будто кто-то вонзает ему в бок нож и тут же вытаскивает; он изо всех сил старался не отставать от Марии, оба следовали за мчавшейся по развалинам города ситхи волчицей. С тем же успехом они могли бежать по пещере с деревьями и сосульками, по лесу с вертикальным мерцанием или темному, поросшему мхом рассыпающемуся коридору. Повсюду лежали разбитые плиты, невероятной красоты разрушавшиеся арки заросли паутиной. Саймону казалось, что его проглотил какой-то немыслимый великан-людоед с внутренностями из кварца, нефрита и перламутра. Журчание реки у них за спиной стало тише, и звук их хриплого дыхания сливался с топотом ног. Наконец им показалось, что они добрались до окраины города: высокие деревья, болиголов, кедр и вздымавшиеся сосны теперь стояли близко друг к другу, а вымощенное плиткой покрытие под ногами сменилось тропинками, петлявшими у подножия лесных гигантов. Саймон остановился, перед глазами у него стало темнеть, он стоял на месте и чувствовал, как раскачивается под ногами земля. Мария взяла его за руку, и они вместе сделали несколько неуверенных шагов к оплетенной плющом груде камней – Саймон, к которому стало постепенно возвращаться зрение, понял, что это колодец. Он осторожно опустил тело Бинабика на заплечный мешок, который несла Мария, потом наклонился над краем колодца, мучительно втягивая воздух в так нуждавшиеся в нем легкие. Бок продолжал болеть. Мария присела на корточки рядом с троллем, отпихнула в сторону нос Кантаки, которым волчица прижималась к хозяину, – та непонимающе заскулила, потом улеглась на землю, положив голову на передние лапы. Саймон почувствовал, как по его щекам полились горячие слезы. – Он жив, – сказала Мария. Саймон посмотрел на нее, потом на бледное лицо Бинабика. – Что? – переспросил он. – Что ты сказала? – Он жив, – повторила она, не поднимая головы. Девушка была права: грудь тролля едва заметно приподнималась и опускалась. Пенистые кровавые пузырьки на нижней губе пульсировали. – Усирис Эйдон, – прошептал Саймон, вытирая пот со лба. – Нужно вытащить стрелу. Мария бросила на него быстрый взгляд. – Ты сошел с ума? Если мы так сделаем, жизнь быстро его покинет! У него не будет никаких шансов! – Нет. – Саймон покачал головой. – Я помню, доктор говорил, но я не уверен, что сумею это сделать. Помоги снять с него куртку. После нескольких осторожных попыток они поняли, что куртку снять невозможно, не вытащив сначала стрелу. Саймон выругался. Ему требовалось что-то острое, чтобы разрезать куртку. Он взял спасенную сумку и принялся в ней рыться. И несмотря на печаль и боль с радостью отметил, что Белая Стрела, завернутая в тряпку, все еще с ним. Он вытащил ее и принялся разворачивать. – Что ты делаешь? – резко спросила Мария. – Разве с нас недостаточно стрел? – Мне нужно что-то острое, – проворчал он. – Как жаль, что мы потеряли вещи Бинабика… у него был нож. – Так вот что ты делаешь? – Мария засунула руку под рубашку и вытащила небольшой нож в кожаных ножнах. – Джелой сказала, что я должна постоянно держать его при себе, – объяснила она, вынимая нож из ножен и протягивая Саймону. – Но против лучников он нам не помог. – А лучники не сумели помешать мосту упасть, слава Усирису. – Саймон принялся пилить ножом шкуру, из которой была сшита куртка. – Ты думаешь, что больше ничего не произошло? – спросила Мария через некоторое время. – Что ты имеешь в виду? – спросил задыхавшийся Саймон. Работа оказалась тяжелой, ему приходилось резать куртку снизу, минуя стрелу, и постепенно их глазам открывался участок с запекшейся кровью. Саймон медленно продвигался к вороту. – Ты думаешь, мост просто… упал. – Мария посмотрела на свет, который просачивался сквозь густую листву. – Может быть, ситхи разгневаны из-за того, что произошло с их городом. – Тьфу. – Саймон стиснул зубы и разрезал последний участок шкуры. – Уцелевшие ситхи здесь больше не живут, а если они не умирают, как говорил доктор, здесь нет духов, способных заставить мост упасть. – Он расправил половинки разрезанной куртки тролля и поморщился. Всю спину Бинабика покрывала засохшая кровь. – Ты слышала, что риммер кричал Хаферту: он не хотел, чтобы тот въезжал на лошади на мост. Проклятье, а теперь дай мне подумать! Мария взмахнула рукой, словно хотела его ударить; Саймон поднял голову, и их глаза встретились. Только сейчас он заметил, что девушка, как и он сам, плакала. – Я дала тебе мой нож! – сказала она. Смущенный Саймон покачал головой. – Просто… дьявол Инген может найти другое место, чтобы перебраться через реку, – сказал он. – С ним по меньшей мере два лучника, и кто знает, что стало с псами… а… этот маленький человек мой друг. – Он повернулся к окровавленному троллю. Некоторое время Мария молчала. – Я знаю, – наконец ответила она. Стрела вошла в спину под углом, на ладонь в сторону от центра. Осторожно повернув маленькое тело, Саймон сумел просунуть под него руку. Его пальцы быстро нашли острый железный наконечник, торчавший из-под руки Бинабика, рядом с ребрами. – Адский огонь! Стрела прошла насквозь! – Саймон отчаянно пытался придумать решение. – Сейчас… сейчас… – Нужно отломить острие, – предложила Мария, и ее голос прозвучал спокойно. – Конечно! – возбужденно воскликнул Саймон, у которого слегка кружилась голова. – Конечно. Ему пришлось изрядно помучиться, прежде чем он срезал наконечник стрелы, к этому моменту маленький нож успел затупиться. Когда Саймон закончил, Мария помогла ему положить Бинабика так, чтобы стрела сохраняла максимальную гибкость. Затем, вознеся безмолвную молитву Эйдону, Саймон ее вытащил, и из раны потекла свежая кровь. Посмотрев на ненавистный обломок, Саймон отшвырнул его в сторону. Кантака подняла массивную голову, проводила стрелу взглядом, тихонько заскулила и снова положила голову на лапы. Они сделали Бинабику повязку из оставшихся от Белой Стрелы тряпок, использовав также полоски, отрезанные от его куртки, после чего Саймон поднял едва дышавшего тролля и пристроил у себя на коленях. – Джелой сказала, что нам нужно подняться на Стайл, – сказал Саймон. – Я не знаю, где он находится, но полагаю, мы должны продолжать идти в горы. Мария кивнула. Солнце, появившееся в просветах между деревьями, рассказало им, что наступил полдень, когда они покинули старый колодец. Они быстро пересекли окраину разрушенного города, и уже через час обнаружили, что земля под их усталыми ногами начинает уходить вверх. Тролль снова стал нелегкой ношей, однако гордость заставляла Саймона молчать, но он обильно потел, а спина и руки болели почти так же сильно, как раненый бок. Мария предложила прорезать дыры для ног в мешке, чтобы Саймон мог нести Бинабика на спине. После недолгих размышлений он отказался от этой идеи. Во-первых, беспомощного, потерявшего сознание тролля будет трясти, во-вторых, им бы пришлось выбросить часть содержимого мешка, а оно, главным образом, было едой.