— Да к черту это! — в сердцах бросил он. — Черт! Это несправедливо! Я сдохну здесь, он что, не понимает? Я покачала головой. Жаль парня не было. Ни капли. — Он перекрыл все мои счета, представляешь? — с мукой в голосе произнес Шейн. Я хмыкнула. Ну да, по закону он еще несовершеннолетний. — Все, до цента! Я не могу купить себе долбаную банку кока-колы! Нищий бомж в переходе сейчас богаче меня! И все мои тачки! — красивое лицо исказило настоящее страдание. — Мои любимые автомобили! Это же было святое! Он не оставил мне даже задрипанного мазератти! Я не выдержала и усмехнулась. Шейн посмотрел с обидой. Право, злиться на него невозможно, он просто мальчишка с голосом и внешностью ангела. Если бы Шейн захотел стать звездой экрана, это удалось бы ему в два счета, только работать парень катастрофически не желал. Обладая идеальным лицом, телом, слухом и голосом, Шейн обладал такой же идеальной ленью. Я подпрыгнула, когда он бросился ко мне, правда, не коснулся, лишь уставился умоляюще в глаза. Ландар в свое время отбил ему охоту ко мне прикасаться. Кулаками. И фиолетовые гематомы на прекрасном лице вкупе с выбитым зубом тогда повергли Шейна в такой ужас, что он долго обходил меня десятой дорогой. — Ди?! Поговори с ним. Умоляю! Ну, пожалуйста! Скажи, чтобы отпустил! Я умру здесь, ты понимаешь? — патетика в голосе начала приближаться к критическому уровню. — Умру! Ты хочешь увидеть мой хладный труп? Тебе будет меня жалко, вот увидишь! Вам всем будет жалко меня, но будет поздно! Я закатила глаза. — Шейн, когда ты уже повзрослеешь? — Ди, ну, пожалуйста! Вот хочешь, я перед тобой на колени встану? Вот смотри. Он картинно упал, словно трагический герой на сцене. И даже прижал ладонь к груди. Я же не знала, хохотать или восхититься его талантом. — Шейн, тебе на сцену надо, — фыркнула я. — Встань немедленно! И ты переоцениваешь меня, даже если я за тебя вступлюсь, это ничего не изменит. Парень отчетливо фыркнул. — Переоцениваю? Издеваешься? Все знают, что вы теперь вместе. А раз так, ты можешь просить его о чем угодно. Я скривилась. — Все знают, что мы теперь вместе? — Ну да, — Шейн легко поднялся, видимо, решив, что уговорил меня. — Главная новость в Башне, как ты орала, когда князь тебя наконец… Он осекся, увидев мое лицо. Запоздало сообразил, что ляпнул что-то не то. Я развернулась на каблуках и пошла прочь из конюшен. Плохая была идея прийти сюда. Совсем хреновая. — Диана, постой. — Шейн догнал меня у выхода, схватил за рукав. — Подожди! Я замедлила шаг. Извиняться будет? — Так ты поговоришь с ним? Попросишь за меня? Я стряхнула его руку и вышла, раздумывая, что будет, если я ударю Шейна по лицу? Он даст мне сдачи? Нет, наверное. Но не оттого, что не бьет женщин. Просто побоится снова получить от Ландара. К счастью, наш белокурый ангел оставил меня в покое. От Башни и ее обитателей меня уже тошнило. Мне дико, просто до одури хотелось уехать. Сесть на первый попавшийся самолет и свалить отсюда, не видеть это здание из серого камня, не видеть князя, Шейна, Хаоса, никого из одаренных и ненормальных нелюдей этого места. Сумасшедшие полубоги или свихнувшиеся демоны — вот кто они все. И я чертовски от них устала. Уехать бы. Но кто же меня отпустит? Я сижу на поводке — цепная собака князя. Присутствие я скорее почувствовала, чем увидела. Обернулась. Ян. Стоит в отдалении, не приближаясь. Занятая своими мыслями, я успела дойти до пустыря, что располагался за Северным крылом — сейчас обрушенным. Черно-серые руины, еще не затянутые налетом времени, не сглаженные молодой травкой или листвой, а свежие и раняще-угловатые, выглядели ужасно. Еще одно доказательство ненормальности некоторых… или меня? Ведь это я виновата? Сколько людей винит меня в том, что Ландар выместил свою злость? Ручаюсь, немало. — Что ты ко мне привязался? — я обернулась, сжимая кулаки. Моя злость тоже искала выхода. Я шагнула к нему — неподвижному, молчаливому. — Не таскайся за мной, понял! Отвали! Я хочу побыть одна! Могу я хоть немного побыть одна? Я ненавижу вас всех, всех! Проклятые одаренные, чтоб вас разорвал ваш чертов эфир, считаете людей игрушками, вещами? Ненавижу! Пошел прочь, проваливай! Видеть тебя не могу! Что тебе от меня надо? — я орала, как безумная, уже чувствуя подкатывающуюся к горлу истерику. — Тоже хочешь меня трахнуть, да? Вы ведь все такие! Каждому надо утвердить свою власть, подмять под себя, отыметь всеми возможными способами, чтобы доказать какой ты альфа-самец! Надо было дать тебе еще в горах, чтобы ты успокоил свое либидо и отстал от меня! Я орала еще что-то, всматриваясь в его застывшее лицо, ожидая, когда же он дрогнет, когда заорет в ответ, даст мне пощечину или сделает еще что-то… Черт, я ждала этого. Ну не может ведь мужчина просто стоять и слушать ТАКОЕ? А он лишь смотрел, давая мне возможность вылить на него всю эту грязь, к которой сам Ян не имел никакого отношения. И когда я выдохлась и замолчала, наклонил голову. — Легче? Я закрыла лицо руками. — уйди-и-и-и… Вот теперь стало стыдно. Просто до одури стыдно, что повела себя, как пустоголовая истеричка. И перед кем? Перед мужчиной, для которого хотела бы предстать в лучшем виде! Да уж, товар лицом, ничего не скажешь… — Мне жаль, Диана, — я услышала в его голосе что-то такое, что заставило меня вздрогнуть и жадно вслушаться, не отрывая ладони от лица. — Правда, жаль. И если тебе это важно — нет, я не хочу тебя трахнуть. Трахал я многих, вряд ли я найду в этом процессе что-то новое для себя. Это увлекает лишь поначалу, а через определенное время в памяти не остается ни лиц, ни имен. Там и нет — ни лиц, ни имен. В этом процессе вообще ничего нет, кроме самого процесса. От женщины мне уже давно нужно другое. Я хочу заниматься любовью, точно зная, с кем я и кто со мной. Если ты понимаешь, о чем я. — Он усмехнулся. Я услышала эту насмешку в его голосе. — Правда, это, кажется, уже не в моде. Но я хочу именно так. Боги, если я сейчас разревусь перед ним, как тупая школьница, я этого точно никогда себе не прощу. Злость схлынула приливной волной, оставив лишь оголенный песок моей души и выброшенных на берег дохлых медуз. Слова Яна не просто успокоили меня, они возродили. И это было так странно… Так нежно. Словно он погладил меня словами. Не тело — душу. Когда я открыла глаза, Яна рядом не было. Хотя я все равно чувствовала, что он где-то неподалеку. Но это ощущение не давило монолитной глыбой, не придавливало к земле. Оно было спокойным и ненавязчивым. Глава 19 Первым делом по возвращению в Башню я поднялась к Иону и попросила у него успокоительное. И, судя по тому, что врач не задал вопросов, не стал возражать, а просто выдал мне желаемое с инструкцией, я поняла, что оно мне действительно необходимо. Нервы были ни к черту, а превратиться в рыдающую истеричку мне что-то не улыбалось. Выпив сразу несколько таблеток, я забралась в нору из покрывал и подушек. Так и хотелось еще повесить перед кроватью табличку для Ландара: «Не будить»… но решила не провоцировать. «Я не хочу трахать, я хочу заниматься любовью…» Усмехнулась, уплывая в страну Морфея. Да, Ян, ты катастрофически не моден… Нынче все предпочитают первое и страшно этим гордятся… Утро для меня наступило ближе к обеду. И я с изумлением поняла, что Ландара в моей комнате нет и, похоже, даже не было. Быстро приняла душ, натянула на себя черные хлопковые штаны и светло-бирюзовую блузку. Есть хотелось неимоверно, все-таки вчера я пропустила и обед, и ужин. Так что первым делом отправилась туда, где кормят. В красивом помещении с плетеной мебелью и роскошным букетом роз на столе упоительно пахло свежей выпечкой и горячим шоколадом. Правда, в дополнение к завтраку прилагался еще и Хаос, в одиночестве сидящий у окна. Я помялась, размышляя, чего во мне больше — голода или нежелания общаться с краснокрылым? Возле его стула уже накапала целая лужа багрового цвета. Понимаю, что это лишь иллюзия, а не кровь, а все равно противно. Но тут наша кухарка Грета вынесла блюдо с горячими пирожками, и я не сдержалась. Села напротив Хаоса, пытаясь не смотреть на его крылья. Черт, и какого демона он не прячет свою суть? — Доброе утро, — буркнула я, кивнув благодарно Грете, которая без слов поставила передо мной тарелку и чашку кофе. Мне хотелось добавить: как поживают твои трупы, но что-то не замечала в Хаосе чувства юмора. Так что решила молча вгрызться в мясной пирожковый бок. — Возможно, и доброе, — бесцветно произнес он, рассматривая омлет в своей тарелке. — Или нет. Я подумала, а не слинять ли мне, прихватив несколько пирожков. Вот правда. Откуда-то издалека донесся равномерный гул. — Что это? — встрепенулась я. — Стену восстанавливают, — меланхолично отозвался Хаос. — Какую стену? — За складами. От них тоже ничего не осталось. — Не поняла? — я отложила пирожок в сторону. — Новичок ночью пытался выбить из Ландара немного пыли, — так же безучастно протянул Хаос. С отвращением покосился на омлет и отодвинул тарелку. Да, аппетитом он тоже не отличался. — Ну, или Ландар из новичка. У них это получалось с переменным успехом. — И как? — я сглотнула. — Все живы? — Угу, — похоже, это даже несколько удручало Хаоса. Кто знает, может, его заветная мечта расчленить странника и проверить, что у того внутри? Ой, зачем я об этом подумала… Отложила надкусанный пирожок и взялась за кофе. — Слушай, — не знаю, почему я решила это выяснить именно сейчас. — А почему ты никогда не скрываешь свою суть? Ведь умеешь же… я знаю, что умеешь. — Скрыть суть? — он посмотрел на меня с удивлением. Моргнул. И багровые крылья исчезли вместе с лужами крови. — Прости. Я не подумал, что тебе это мешает. Я смотрела на него во все глаза. Вот так просто? Не подумал? Всего лишь? Все эти годы я избегала общения с ним, боялась до дрожи, а этот мужчина просто не подумал? Без своих ужасающих крыльев он выглядел даже привлекательно. Светловолосый, чисто выбритый, с ясным взглядом прозрачных серо-зеленых глаз. Одет в джинсы и простую футболку, словно обычный человек. — Ты странно на меня смотришь. Я сглотнула. — Ну да. Черт. Я ни разу не видела тебя за этими крыльями. Они меня… безумно пугали. — Почему не сказала? — резонно спросил Хаос. Я задумалась. Нет, ну, в целом ответ у меня был… — Решила, что мужик, проводящий все свое время в подземелье за какими-то непонятными и страшными делами, тебя не услышит? — уточнил он. Похлопал себя по карману, вытащил тусклый черный портсигар, выбрал сигарету и засунул в рот, хотя поджигать не стал. Просто держал губами, глядя на меня. — Примерно так, — слегка ошарашенно пробормотала я.