— Что такое? — Я слышу лошадиный топот… Это уезжает мой брат. Я хочу с ним еще раз проститься, пойдемте. Миледи открыла окно и движением руки подозвала к себе г-жу Бонасье. Молодая женщина подошла. Рошфор галопом мчался под окном. — До свидания, брат! — крикнула миледи. Всадник поднял голову, увидел обеих молодых женщин и на всем скаку дружески махнул миледи рукой. — Славный Жорж! — сказала она, придавая своему лицу нежное и грустное выражение, и закрыла окно. Она уселась на прежнее место и сделала вид, что погрузилась в глубокие размышления. — Простите, сударыня, разрешите прервать ваши мысли! — обратилась к ней г-жа Бонасье. — Что вы мне посоветуете делать? Боже мой! Вы опытнее меня в житейских делах и научите меня, как мне быть. — Прежде всего, — ответила миледи, — возможно, что я ошибаюсь и д'Артаньян и его друзья в самом деле приедут к вам на помощь. — Ах, это было бы так хорошо, что даже и не верится! — воскликнула г-жа Бонасье. — Такое счастье не для меня! — В таком случае, вы понимаете, это только вопрос времени, своего рода состязание — кто приедет первый. Если ваши друзья — вы спасены, а если приспешники кардинала — вы погибли. — О, да-да, погибла безвозвратно! Что же делать? — Есть, пожалуй, одно средство, очень простое и вполне естественное… — Какое, скажите? — Ждать, укрывшись где-нибудь в окрестностях, и сначала удостовериться, кто эти люди, которые приедут за вами. — Но где ждать? — Ну, это легко придумать. Я сама остановлюсь в нескольких лье отсюда и буду скрываться там, пока ко мне не приедет брат. Сделаем так: я увезу вас с собой, мы спрячемся и будем ждать вместе. — Но меня не выпустят отсюда, я здесь на положении пленницы. — Здесь думают, что я уезжаю по приказанию кардинала, и уверены, что вы вовсе не склонны сопровождать меня. — Ну? — Ну вот, карета подана, вы прощаетесь со мной, вы становитесь на подножку, желая в последний раз обнять меня. Слуга моего брата, которого он пришлет за мной, будет обо всем предупрежден — он подаст знак почтарю, и мы умчимся вскачь. — Но д'Артаньян? Что, если приедет д'Артаньян? — Мы это узнаем. — Каким образом? — Да ничего не может быть легче! Мы пошлем обратно в Бетюн слугу моего брата, на которого, повторяю, мы вполне можем положиться. Он переоденется и поселится против монастыря. Если приедут посланцы кардинала, он не двинется с места, а если д'Артаньян и его друзья — он проводит их к нам. — А разве он их знает? — Конечно, знает! Ведь он не раз видел д'Артаньяна у меня в доме. — Да-да, вы правы… Итак, все улаживается, все складывается как нельзя лучше… Но не будем уезжать далеко отсюда. — Самое большее за семь-восемь лье. Мы остановимся в укромном месте у самой границы и при первой тревоге уедем из Франции. — А до тех пор что делать? — Ждать. — А если они приедут? — Карета моего брата приедет раньше. — Но что, если меня не будет с вами, когда за вами явятся, — например, если в это время я буду обедать или ужинать? — Сделайте одну вещь. — Какую? — Скажите добрейшей настоятельнице, что вы просите у нее позволения обедать и ужинать вместе со мной, чтобы нам как можно меньше расставаться друг с другом. — Позволит ли она? — А почему бы нет? — Отлично! Таким образом, мы ни на минуту не будем расставаться! — Ступайте же к ней и попросите ее об этом. У меня какая-то тяжесть в голове, я пойду прогуляться по саду. — Идите. А где я вас найду? — Здесь, через час. — Здесь, через час… Ах, благодарю вас, вы так добры! — Как же мне не принимать в вас участия! Если бы даже вы не были сами по себе такой красивой и очаровательной, вы ведь подруга одного из моих лучших друзей! — Милый д'Артаньян, как он будет вам благодарен! — Надеюсь. Ну вот, мы обо всем условились. Пойдемте вниз. — Вы идете в сад? — Да. — Пройдите по этому коридору и спуститесь по маленькой лестнице — она выведет вас прямо в сад. — Отлично! Благодарю вас. Молодые женщины обменялись приветливой улыбкой и разошлись. Миледи сказала правду — она действительно ощущала какую-то тяжесть в голове: неясные еще замыслы хаотично теснились в ее уме. Ей надо было уединиться, чтобы разобраться в своих мыслях. Она смутно представляла себе дальнейшие события, и ей нужны были тишина и покой, чтобы придать своим неясным намерениям определенную форму, чтобы составить план действий. Прежде всего нужно было как можно скорее похитить г-жу Бонасье, укрыть ее в надежном месте и, если понадобится, держать там заложницей. Миледи начинала страшиться исхода этой отчаянной борьбы, в которую ее враги вкладывали столько же упорства, сколько она вкладывала ожесточения. К тому же она чувствовала, как иные люди чувствуют надвигающуюся грозу, что исход этот близок и неминуемо будет ужасен. Итак, главное для нее, как мы уже сказали, было захватить г-жу Бонасье в свои руки. Г-жа Бонасье была для д'Артаньяна все; ее жизнь, жизнь любимой женщины, была для него дороже собственной. Если бы счастье изменило миледи и ее постигла неудача, она могла бы, имея г-жу Бонасье заложницей, вступить в переговоры и, несомненно, добилась бы выгодных условий. Эту задачу она уже разрешила: г-жа Бонасье готова была доверчиво сопровождать ее; а если они обе укроются в Армантьере, миледи легко будет убедить г-жу Бонасье, что д'Артаньян не приезжал в Бетюн. Самое большее через полмесяца вернется Рошфор, а за эти полмесяца миледи придумает, как ей отомстить четырем друзьям. Скучать ей, благодарение богу, не придется — ей предстоит самое приятное времяпрепровождение, какое только могут доставить обстоятельства женщине с ее характером: довести до совершенства замысел своей мести. Размышляя, миледи в то же время окидывала взглядом сад и старалась запомнить его расположение. Она действовала, как искусный полководец, который предусматривает сразу и победу и поражение и готовится — смотря по тому, как будет протекать битва, — либо идти вперед, либо отступать. Через час она услышала, что кто-то зовет ее ласковым голосом. Это была г-жа Бонасье. Добрая настоятельница, конечно, изъявила полное согласие, и для начала молодые женщины отправились вместе ужинать. Когда они вошли во двор, до них донесся стук подъезжавшей кареты. Миледи прислушалась. — Вы слышите? — спросила она. — Да, у ворот остановилась карета. — Это та самая, которую прислал нам мой брат. — О, боже! — Ну полно, мужайтесь! Миледи не ошиблась: у ворот монастыря раздался звонок. — Подите в свою комнату, — сказала она г-же Бонасье, — у вас, наверное, есть кое-какие драгоценности, которые вам хотелось бы захватить с собою.