– Она ещё извиняется! Так, сядь. Я понятия не имею, что тут стряслось, эти двое ничего не объяснили, сослались на тебя. Короче, приходи в себя и – работай. Это жесткое «работай» мгновенно привело Агату в чувство. Откуда-то взявшееся кресло – по обыкновению серьёзный Франц беззвучно отступил назад – приняло ее в свое мягкое нутро, и девушка поджала под себя ноги. Сверху упал плед. Агата не стала разбираться, откуда он взялся. Просто закуталась. – Что ты хочешь знать, Макс? – Всё. С самого начала. И она рассказала. – Вот что, – прорезал тишину скрипучий голос Заславского. – Я хочу посмотреть на это сообщение. Которое от Папы Гены. – Оно было в моем коммуникаторе, Макс. В том, который я оставила в такси. Будь мы на легальном положении, восстановить труда бы не составило, сам знаешь, но… Что тебя беспокоит? Правильно ли я запомнила? Не волнуйся, правильно. Мне не веришь – вон Кондового спроси, – они вернули себе собственные имена после того, как Трейси заверил, что в помещении, контролируемом Гринбаттлом, можно всё. – Или Анатоля, он тоже при этом присутствовал. – Да тебе-то я верю… – Заславский, всё это время сидевший верхом на стуле, поднялся на ноги и прошёлся по гостиной. – Тебе – верю, а той цидульке – нет. Не шибко это всё на Папу Гену похоже. Он, конечно, тот ещё жук, но несколько слов – это даже для него маловато. – Хорошо, допустим. Если не Папа Гена – то кто? Твои соображения? Ловушка? А смысл? Вот был бы ты контрагентом – послал бы ты сообщение какой-то там докторше, на хвосте которой, помимо всего прочего, висит полиция? – Не знаю… – Заславский скривился, потирая ладонью затекшую за время рассказа Агаты шею. – Тогда, за неимением лучшего, давай будем исходить из того, что всё так, как нам видится. Иначе можно сразу поднять лапки, а мне слишком дорого далось самоуважение, чтобы сейчас потерять его вот так просто, за здорово живёшь. – Вы высокого мнения о себе, доктор, – с едва заметной насмешкой проговорил Леон. – Научилась! – исподлобья зыркнула на него Агата. – К делу, господа. У нас две проблемы… – Как, всего две? – теперь Аскеров не скрывал сарказма. – У нас две проблемы, – с нажимом повторила девушка. – Как вытащить с Дина матрицу; и куда ее приспособить. Нам нужно тело. Франц, здесь, на Манки, можно вырастить биоаутентик? Спутник приподнял бровь: – Здесь, на Манки, можно всё, но чей генетический материал ты предлагаешь взять за основу? – Димин, конечно, – судя по интонации, Агата сочла вопрос дурацким. – Ты полагаешь, там, на Дине, сохранили тело? И рассчитываешь его отыскать? И тем более – без потерь вытащить если не его, то хотя бы клеточный образец? – На Дине – нет, а вот в полицейском морге… да что это с тобой, Франц, ты поглупел? – Чёрт возьми, – прошептал мужчина и вдруг спрыгнул со стойки, на которой до сих пор сидел. Отойдя в дальний угол гостиной, он пробежался пальцами по браслету и заговорил, отрывисто и жёстко: – Ларри! Мне нужен образец тканей в идеальном состоянии. Полицейский морг Южного округа, клиент – Дмитрий Десница с Земли. Да. Да. Подчеркиваю, Ларри, в идеальном состоянии, ты меня понял? Доставить на Манки в клинику Хадсона. Когда-когда… вчера! Так, – развернулся он к остальным, – этот вопрос закрыли. Месяц, не больше – и у вас будет новенькое, с иголочки, тело. Быстрее никак, процессор у Хадсона слабоват. Справятся, но потребуется время, не взыщи. – Какая роскошь, – мечтательно пробормотала Агата. – Новенькое… с иголочки… печень, небось, здоровая… то-то командир удивится! – Угу, – отозвался Варфоломей. – Удивится. А потом удивит. Печень. С размаху. И с размахом. – Я ему удивлю. Я ему так удивлю – не обрадуется! – кровожадно пообещала доктор Ставрина. Она хотела сказать что-то ещё, но не успела – пустая кофейная чашка подпрыгнула от взрыва дружного хохота. Громче всех смеялся Франц, которому изменила его обычная сдержанность. В конце концов, он прислонился к стене и сполз по ней, стирая ладонью выступившие слёзы и пытаясь перевести дыхание. Тем временем Агата, которой, видимо, надоело сидеть в кресле и смотреть на всех снизу вверх, заняла освободившуюся стойку. В пальцах замелькал нож, и, в отличие от игры с патроном, ничего медитативного в движениях не было. Они стали недвусмысленно резкими, и Алекс фон Строффе вдруг почувствовал себя неуютно. Лишним он себя почувствовал. Никчемным. Пока «Ревель» добирался до Триангла, пока мужчины, отрекомендовавшиеся друзьями Агаты и Варфоломея, вели их вниз, он полагал себя рыцарем, спешащим спасти прекрасную деву от дракона. Реально и на местности же очень быстро выяснилось, что дева по-прежнему прекрасна, но спаситель ей совершенно определённо не нужен. Соратник – нужен, спаситель – нет. – Отлично, – голос прекрасной девы был холоден и решителен. – Со второй проблемой разобрались. Что по первой? Я тут ночью кое-что полистала… остров Дин представляется мне хорошо защищенной крепостью. Я права, Франц? – Права. Он и всегда-то был крепостью, а после того, как месяца полтора назад случилась небольшая заварушка… короче. На Дине окопался некто Мануэль Хо, личность весьма и весьма примечательная. Один из ведущих топ-менеджеров «Vitae Serve». С точки зрения официального закона чист, как новорожденный младенец. Но это, повторяю, официоз. На деле же, насколько нам известно, все исследования в области техники переноса сознания инициированы им. Выброс на рынки Триангла и окрестностей потрясающих тел с минимальным разумом, а также дешевых синтетических наркотиков – его заслуга. Ни одно убийство людей, так или иначе мешающих корпорации, ни одна силовая акция в последние лет восемь не обходятся без прямой санкции господина Хо. Извините, мистер Трейси, мне не следовало… – Ничего, мистер Орбан. Всё в порядке, продолжайте, – проскрежетал Анатоль. Спутник покачал головой: «порядок» являлся последним словом, которое, с его точки зрения, было применимо к сложившейся ситуации. Однако оскорблять адвоката недоверием Франц не стал. Либо Трейси справится, либо нет, но помочь тут ничем нельзя. Полтора года назад Нед Молбери официально обратился к Тони Кертису с просьбой о содействии. Просьба была первой и последней, выполнить её не удалось, и Бельмастого (а, как следствие, и его помощника) чувство вины не то чтобы грызло… но покусывало – определённо. – Да, ну так вот. За его голову Семьи объявили награду в десять миллионов экю, что само по себе говорит о многом, и в частности – о системе безопасности. Посторонних на острове Дин не бывает, сам Хо прилетает и улетает, минуя планетарные космопорты и Манки. Продукты частично выращиваются на месте – корпорация ведь занимается и вполне легальными вещами, вроде выведения новых сортов и пород, – частично завозятся, но не с планеты. То же касается всего остального. Членов экипажей прибывающих кораблей опекают очень плотно, мышь не проскочит. – Что, совсем никаких внешних контактов? – прищурилась Агата. – Ну, почему же… Служба охраны работает посменно, многие отдыхают на планете, как и прочие работники, но… – Внедриться пробовали? – вступил в разговор Аскеров. Судя по лицу бывшего полицейского, в данный момент он прокачивал все возможные варианты. Девушка ощущала исходящие от него флюиды и была уверена, что в голове Леона крутятся сейчас такие неблаговидные, но крайне эффективные понятия, как «насилие», «подкуп», «киднеппинг» и «шантаж». – Пробовали, – покладисто кивнул Франц. – Глухо. Идейные соображения тут не катят, деньги… страх сильнее, мистер Аскеров. По-моему, напугать человека больше, чем это делает господин Хо, невозможно. Потерять тело, стать лишь матрицей, которая может быть записана на хотя бы относительно живой носитель, а может и не быть на него записана… или записана в урезанной, уродливой форме… Не говоря уж о том, что эти его роботы – а таких среди низового звена большинство – запрограммированы на абсолютную преданность хозяину. И даже если мы сможем произвести внедрение, время… – Слабость любой крепости – те, кто её защищает и населяет, – негромко произнесла Агата. Теперь нож перелетал из руки в руку, накручивая в воздухе три с половиной оборота – не больше и не меньше. Лезвие, рукоять, снова лезвие… – Меня интересуют слабости господина Хо. Не говори мне, что у этого паскудника их нет. Не верю. Так не бывает. – И тем не менее… – Вздор, Франц. Не смеши мои сапоги, у них нет чувства юмора. – Он сластолюбец, но я не уверен, что это слабость. Скорее, пикантное дополнение. – Женщины? Мужчины? Дети? – девушка была серьёзна и конкретна, как врач, ставящий диагноз непростому больному. Или симулянту. – В основном женщины. Иногда – юноши. Но редко. – Излюбленный тип? Франц, не корчи из себя оскорблённую невинность, это совершенно не твоё амплуа. И не моё. Какие девушки в обозримом прошлом навещали Мануэля Хо в его возвышенном уединении и как они попадали на остров Дин? Спутник поморщился, но послушно развернул в воздухе большой дисплей. Оборудование, которое Пит Гринбаттл считал стандартной комплектующей обычной гостиной, превосходило очень многие профессиональные сеты. Агата соскочила со стойки – куда делся нож, заметил только Франц, да еще, пожалуй, Аскеров; может быть, и Заславский, но варианты возможны всегда – и застыла перед дисплеем. Пальцы она сцепила на затылке, локти выставила вперёд, как будто сознательно сужала себе поле зрения. Бедра вдруг бескостным змеиным движением качнулись влево. Потом вправо и снова влево. – Интересно. Более чем. Как это при таких комплексах господин Хо сумел занять высокое положение в иерархии компании? Сублимация, что ли? – Ты заметила, – трудно было сказать, вопрос это или утверждение. – Естественно, Франц. Конечно, мой золотой сертификат, выданный на Волге, по земным меркам и на медь-то тянет с трудом, но кое на что даже я способна. – Я не имел в виду… – Имел-имел. И правильно имел, кстати. Так как они туда попадают? – Некоторые необходимые для работы данные из других подразделений, расположенных на планете, доставляют туда по старинке, на носителях, с курьером. Обычно раз в три-пять дней. Небольшой атмосферный катер… не доверяют электронным средствам передачи. Разумно, в принципе: кто-нибудь вроде нашего Пита вполне мог бы вклиниться. Собственно, такие попытки предпринимались неоднократно, именно поэтому, в конце концов, и остановились на курьерской доставке. Ещё до того, как после налёта на штаб-квартиру господин Хо окончательно перебрался на Дин. Правда, никогда заранее не известно, повезут информацию или только подарок для господина Хо. И будет ли контейнер действительно чем-то ценным или пустышкой. – Девчонка – курьер? – Курьер пилот катера, а девчонка… – Пилот и девчонка… – задумчиво процедила Агата, продолжая покачиваться перед дисплеем. – Пилот и шлюха… Платина, тебе это ничего не напоминает? Алекс вскочил на ноги, и неожиданно понял, что обыденность, с которой слово «шлюха» слетело с губ Агаты, возмутила только его одного. Фраза «Никогда так себя не называйте!» сначала замешкалась на языке, а потом и вовсе ретировалась подальше от поднявшегося в гостиной гвалта. Морально-этические аспекты сейчас не интересовали никого, в комнате, вдруг ставшей маленькой и тесной, обсуждались исключительно технические вопросы. – Да заменить катер и дело с концом! – Заменить не проблема, а как быть с системой идентификации? – Толковый программер… – А если они сверяют не только коды, но и внешний вид транспорта? – Значит, надо захватывать транспорт и менять только пассажиров! – Ну да, ну да… а в это время отправляется сигнал тревоги или просто прерывается подача сообщения «всё в порядке». – Накрыть полем! – Пропадёт с радара… нельзя… – И не забывайте, что данные пассажиров тоже наверняка передаются! Вот будет здорово, если на остров вылетит блондинка, а прилетит брюнетка!