Наська перевернула книжки, посмотрела на обложки. Сказала: – Надо же. А я и не догадалась! На обеих обложках, разумеется, были изображены дамы и джентльмены с лицами, исполненными любви и страдания. – Думаю, стоит прочесть обе, – сказал я примирительно. – Так и сделаю, – решила Наська. – Милана ушла, кстати. Они там щебетали с Дариной, потом Милана ушла. – Ага, – сказал я. – Ну… – Она тебе записку оставила. Я взял из рук куколки мятую бумажку, сложенную раза в четыре. Спросил: – Читала? – Ты с ума сошел, да? – возмутилась Наська. – Такое спрашивать? – Значит, читала, – кивнул я. – Ну, читала, – Наська отвела глаза. – Она же не запечатана… – Ясно, – сказал я, не разворачивая записку. – Наська, у меня к тебе просьба есть. Серьезная. – Ну? – Она заинтересовалась и даже отложила книжки. – Я заходил сейчас в соседний Комок. Хотел кое-что купить, но… в общем, не продали. – Кристаллов нет? – Кристаллы есть, но не продали, – я помолчал. – Но у меня там еще один заказ подвис. Это… ну, подарок Дарине. Продавец велел зайти утром, в девять. А я не уверен, что смогу. Заберешь? Тебе разрешают одной в Комок ходить? Наська фыркнула. – Разрешают. Теперь кто запретит? Тем более завтра Дарина как раз в Комок идет. Может, и я с ней… – Ну и здорово, – обрадовался я. – Я предупредил, Продавец отдаст тебе заказ. – Оки, – согласилась Наська. – Ты записку хочешь прочитать? – Я прочитаю, – успокоил я ее. – Обязательно. В темноте не хочу, у меня же глаза обычные. Протянув руку, я потрепал куколку по голове. – Ладно, пойду, дел по горло. Не буду мешать чтению. – Эй, Максим… – Голос Наськи стал чуть тревожным. – А у тебя всё в порядке? Я подмигнул ей: – У меня всё в порядке. Честно. – Я могу чем-то помочь? – Да ты и так мне помогла вчера, – сказал я. – Как мы со Слугами-то, а? Но Наська продолжала смотреть требовательно и настороженно. Я вздохнул и сказал: – Можешь, если у тебя есть двухцветный кристаллик. Или трехцветный. – Этих нет, – Наська покачала головой. – У меня вот такой есть… Она запустила под себя руку и вытащила шкатулку – дешевую пластиковую шкатулку для детской косметики и бижутерии, которую я когда-то ей подарил. Открыла – затренькала простенькую мелодию кружащаяся фигурка балерины. Шкатулка больше не была пустой – там лежали какие-то мелкие куколки, фигурки из «Лего», блескучие кольца с огромными «драгоценными камнями». Наська открыла крошечный отсек и достала кристалл – граненую пирамидку в сантиметр длиной. Какую-то мутную, непонятную… – Держи. Утром нашла один. Я осторожно взял кристалл и поднес к глазу. Прищурился и посмотрел сквозь него на тусклый свет люстры. Кристалл был радужный. Он переливался всеми цветами – от красного до фиолетового, удивительным образом соединившимися, но не смешавшимися. Как там говорил Джеймс Бонд: «Взболтать, но не смешивать»? Вот и здесь: горела рубиново-красная грань, апельсиновой коркой шла оранжевая полоса, сиял лимонно-солнечный желтый цвет, проступала сочная травяная зелень, небесно-голубая линия переходила в синее, будто морская вода, пятно – и везде проступали фиолетовые точки. Все цвета спектра в одном крошечном кристалле. – Наська… – выдохнул я. – Сгодится такой? – Не знаю, – ответил я. – Что я говорю? Сгодится. Продавцы от двухцветных трястись начинают… Наська, я не могу его взять. Знаешь, сколько это шоколада? – Сколько? – заинтересовалась она. – Целая фабрика. Наверное. – Много сладкого вредно, – куколка улыбнулась. – Бери, Максим. Он твой. – Почему мой? – Мне он не нужен, – серьезно сказала Наська. – А тебе очень, я вижу. Значит, твой. – Спасибо, – сказал я. – Правда, спасибо. Ты очень помогла. – Иди, занимайся делами, – Наська улыбнулась. – Я книжку хочу почитать. Я кивнул, встал. Глянул на возвращающуюся Же. Может быть, я только что получил шанс сам забрать подарок для Дарины. – Сумку возьмешь? – спросила Наська. Я взял. К «своему» Продавцу я решил не возвращаться. Во-первых, я был обижен – он очень резко отверг все мои просьбы продать еще боеприпасов, не говоря уж о каком-нибудь «особенном» оружии. Во-вторых, если его синтезатор и впрямь был занят сложным заказом, он мог просто не выдать мне оружие сразу. Да ладно, чего врать. Я решил его наказать. Комков в Москве много. Быстрым шагом я дошел до метро «Тверская». Но вместо того чтобы нырнуть вниз по ступенькам, присел на гранитное ограждение лестницы напротив одёжного магазина. Посидел немного, потом достал и развернул записку от Миланы. В общем-то я знал, что там написано. Почерк у Миланы был аккуратный, почерк девочки-отличницы, его даже студенческая жизнь не испортила. «Максим! Ты уже всё понял, да? Я была не права. Так нельзя. Я делаю больно тебе и Дарине. И себе тоже. Глупо всё получилось. Если будет нужна помощь – я всё для вас сделаю. Но просто так нам лучше не видеться. Поцелуй от меня Дарину. У вас всё будет хорошо, я знаю. Спасибо за прогулку по Луне. М.» И всё. Я достаточно ее знал, чтобы понимать – она не делает ничего, в чем не уверена. А когда уверена, то не тратит лишних слов. Я посидел, глядя на вывеску магазина «Армения» через дорогу. Потом порвал записку на мелкие клочки. И аккуратно выбросил в оказавшуюся рядом урну. Что я чувствовал? Печаль? Облегчение? Стыд? Наверное, всё сразу. А потом пошел по Страстному. Время у меня еще было. Наверное, я все-таки не совсем уверен, что Продавец выдаст мне волшебную чудо-пушку, которая позволит уложить полсотни Слуг. К родителям я зайти не рискну. Либо они что-то почувствуют, либо я сломаюсь – и Виталий Антонович будет зря дожидаться меня вечером в «Рэдке».