Вы хороший человек. Вы не пройдете мимо. Глава 6 Молодой полицейский потрогал шишку на лбу величиной с детский кулак. – Где это вы так приложились? – спросила риелтор. По всему было видно, что она едва удержалась, чтобы не добавить что-нибудь про респект. – Ударился, – буркнул полицейский и, посмотрев в свои бумаги, продолжил: – Как вам показалось – злоумышленник имеет навыки обращения с оружием? Риелтор удивленно улыбнулась: – Вы имеете в виду… пистолет? – Да. Он волновался – или было заметно, что он держит пистолет в руках не впервые? Полицейский задал этот вопрос, чтобы понять, не был ли преступник бывшим военным. Но в ответ риелтор, сияя улыбкой, ответила: – Что вы, что вы, пистолет был игрушечный! Полицейский, прищурившись, посмотрел на риелтора: она шутит или правда настолько наивна? – Почему вы так решили? – Да всем было видно, что это просто игрушка, разве нет? Полицейский молча уставился на риелтора. Она не шутила. В его глазах мелькнуло что-то вроде симпатии. – То есть вы… даже не испугались? Риелтор помотала головой: – Нет-нет-нет! Сами понимаете, чего тут бояться. Грабитель не нанес бы нам никакого вреда! Полицейский углубился в свои бумаги. Он понял, что риелтор – святая простота. – Воды? – сочувственно предложил он. – Нет, спасибо. Вы уже предлагали, – беззаботно прощебетала агент. Полицейский все же решил принести ей воды. Глава 7 Дело в том, что никто из заложников не знал, что произошло после того, как их выпустили, и до того, как полицейские взяли квартиру штурмом. Заложники сели в полицейские машины, и их повезли в участок, а полицейские тем временем собрались на лестничной клетке возле квартиры. Затем специальный переговорщик, назначенный стокгольмским начальником местного начальника, – потому что стокгольмцы полагают, будто по телефону никто, кроме них, разговаривать не умеет, – позвонил грабителю в надежде, что тот добровольно сложит оружие и выйдет из квартиры. Но грабитель не ответил. Когда полицейские взломали дверь, было уже поздно. Войдя в гостиную, они наступили в лужу крови. Глава 8 На кухне в полицейском участке молодой полицейский встретил старого. Молодой налил себе воды, старый пил кофе. Отношения у них были сложные, как это часто бывает между полицейскими разных поколений. В конце своей карьеры человек стремится к смыслу, а в начале – к цели. – Здрасте, – крякнул старый. – Привет, – огрызнулся молодой. – Предложил бы я тебе кофе, да ты небось по-прежнему не любитель? – Старый хмыкнул с таким видом, будто нелюбовь к кофе делала человека ущербным. – Не любитель, – ответил молодой с таким видом, будто ему предложили отведать человечинки. Старый и молодой кардинально расходились в вопросах еды и питья, как, впрочем, и во всех остальных вопросах, что было причиной постоянных раздоров, когда они патрулировали город в полицейской машине и наступал обеденный перерыв. Старый обожал сосиски с порошковым пюре, купленные на заправке, а когда они вместе с молодым ходили в местный ресторанчик и заказывали шведский стол, то вырывал свою пустую тарелку из рук официанта с криком: «Я еще не доел! Это ведь шведский стол! Как доем, сам увидишь – лягу под стол и свернусь клубочком!» Любимым блюдом молодого полицейского было – выражаясь языком старого – «всякая хрень, вроде водорослей, морской капусты и сырой рыбы – он, видать, вообразил себя раком-отшельником». Один любил кофе, другой – чай. Один смотрел на часы в ожидании обеда, другой – конца обеденного перерыва. Старший считал, что для полицейского главное – поступать по совести, младший – вести себя корректно. – Уверен? Могу сделать тебе это чертово фраппучино, или как там его. Я даже купил специально соевое молоко, вот только вопрос, кого они для этого доили! – Старший раскатисто захохотал, при этом искоса с беспокойством поглядывая на молодого. – Мм, – ответил молодой, пропустив саркастическое замечание мимо ушей. – А как поговорили с чокнутой риелторшей? – бросил старший таким тоном, будто просто сострил, а тема его ничуть не волнует. – Прекрасно! – заверил его молодой с плохо скрываемым раздражением и двинулся к двери. – Ты сам-то как? – спросил старший. – Я в полном порядке! – простонал молодой. – Точно? – Точно! – А это что? – старый посмотрел на лоб молодого. – Все в порядке. Ну все, мне пора. – Ну да, ну да. Может, помочь тебе с допросом той чокнутой тетки? – Старый выдавил улыбку, силясь отвести озабоченный взгляд от ботинок молодого. – Сам справлюсь. – А то смотри, я готов помочь. – Спасибо, не надо! – Уверен? – крикнул старый вслед молодому. Но ответом была тишина. Старый полицейский стоял на кухне один и допивал свой кофе. Когда ты старый, то не знаешь, как объяснить молодому, что ты за него волнуешься. Трудно подобрать слова, если все, что ты хочешь сказать, умещается в одной фразе: «Я вижу, что тебе больно». На полу, где стоял молодой полицейский, остались красные пятна. У человека подошвы до сих пор в крови, а он даже не замечает. Старый полицейский отжал тряпку и осторожно протер пол. Руки его дрожали. А может, молодой не соврал? Может, у него и правда все в порядке? А вот у старого-то нет. Глава 9 Молодой полицейский вернулся в допросную и поставил на стол стакан воды. Глядя на него, риелтор подумала, что полицейский из тех людей, которые открывают пиво коробочкой снюса. Разумеется, без осуждения, нет-нет, это совершенно нормально. – Спасибо, – сказала она неуверенно, обращаясь к стакану, о котором не просила. – Должен задать вам еще несколько вопросов, – извиняющимся тоном сказал полицейский и достал помятую бумагу, похожую на детский рисунок. Риелтор кивнула, но не успела она раскрыть рот, как дверь осторожно открылась и в комнату вошел старый полицейский. Риелтор про себя отметила, что для такого роста руки у него длинноваты, и если он сейчас прольет кофе, то максимум обожжет голени. – Здравствуйте, здравствуйте! Я к вашим услугам… – проговорил старый полицейский.