– Хорошо… А теперь я задам несколько вопросов о квартире и злоумышленнике, – простонал полицейский. У него тоже выдался тяжелый день. Участок у них, конечно, маленький, ресурсы – скромные, но компетенция – на самом высоком уровне. Это он сразу после ситуации с захватом заложников тщетно пытался объяснить по телефону начальнику начальника своего начальника. Начальник намеревался направить следственную группу из Стокгольма, чтобы дело передали ей. Начальник делал ударение не на «следственной группе», а на слове «Стокгольм», будто волшебная суперсила может прибыть только из столицы. Да это, черт побери, диагноз, подумал полицейский. Он сильнее надавил на веки. Это последний шанс доказать начальству, что он способен и сам во всем разобраться, но разве с такими свидетелями что-то докажешь? – Окидоки, – прощебетала риелтор, словно в шведском языке есть такое слово. Полицейский заглянул в свои записи. – Странное время вы выбрали для показа. За день до Нового года. Риелтор усмехнулась, покачав головой: – Для агентства «Респект» плохих дней не существует. Полицейский сделал несколько интенсивных вдохов и выдохов. – Понятно. Продолжим разговор. Какой была ваша первая реакция при виде злоумы… – Вы же сказали, что сначала будете спрашивать о квартире. Вы так и сказали: «о квартире и злоумышленнике». Вот я и подумала, что сначала… – Ладно! – прорычал полицейский. – Ладно! – прощебетала риелтор. – Поговорим о квартире. Вы хорошо знакомы с ее планировкой? – Разумеется, я же риелтор! – воскликнула риелтор, поборов желание добавить «…агентства недвижимости «Респект», потому что мы уважаем своих клиентов», поскольку полицейский явно жалел о том, что вычислить по пуле его табельное оружие не составит труда. – Опишите ее, пожалуйста. Риелтор просияла: – Квартира мечты! Уникальная возможность приобрести эксклюзивное жилье в спокойном районе, но вместе с тем неподалеку от самого сердца города. Открытая планировка! Оптимальная освещенность! На этой фразе полицейский ее перебил: – Я имею в виду, есть ли в квартире чулан, подсобные помещения, которые не бросаются в глаза, – что-то в этом роде… – Вам не нравится открытая планировка? Вам нравятся стены? Что ж, в этом нет ничего плохого! – попыталась подбодрить его риелтор, хотя в ее голосе слышалось разочарование: стены любят только крайне ограниченные люди. – Может быть, в квартире есть гардеробы, которые не… – А я уже говорила про освещенность? – Да. – Исследования подтверждают, что свет делает человека счастливее! Вам это известно? Полицейскому явно не хотелось, чтобы его счастье зависело от освещенности. Некоторые предпочитают сами определять меру счастья в собственной жизни. – Давайте по существу. – Окидоки! – Есть ли в квартире скрытые помещения, не обозначенные в плане? – А район просто создан для семьи с ребенком! – Какое отношение это имеет к делу? – Я просто хотела добавить штрих к картине. Респект во всем. Это место – просто рай для детей! Впрочем, конечно… если не считать сегодняшнего происшествия. Так вот, не считая этого: район приспособлен для жизни с детьми! А дети, они такие, сами знаете, они обожают полицейские автомобили! Риелтор задорно взмахнула рукой и изобразила голосом полицейскую сирену. – Больше похоже на мелодию из фургона с мороженым. – Ну, вы меня поняли. – Я бы попросил вас просто отвечать на вопросы. – Извините. Так о чем это мы? – Каков точный размер квартиры? Риелтор растерянно улыбнулась: – А вы разве не хотите спросить о грабителе? Я думала, мы поговорим про ограбление. Полицейский напрягся так, словно мог дышать только ногтями на пальцах ног. – Да-да. Конечно. Расскажите о злоумышленнике. Какова была ваша первая реакция на… Риелтор рьяно перебила: – Грабитель? Точно! Он ворвался в квартиру прямо посреди показа и стал целиться в нас пистолетом! Знаете почему? – Нет. – Открытая планировка! Иначе он не смог бы целиться во всех одновременно! Полицейский помассировал брови. – Хорошо, давайте попробуем так: есть ли в квартире места, где можно спрятаться? Риелтор заморгала так медленно, будто только что научилась это делать, и отрабатывала новый навык. – Места, где можно спрятаться? Запрокинув голову, полицейский решительно уставился в потолок. Говорила ему мама, что полицейские – это мальчики, которые так и не смогли придумать себе новые мечты. Всех мальчиков в детстве спрашивают: «Кем ты хочешь стать?» – и в какой-то момент почти все отвечают: «Полицейским!» – хотя у большинства из них позднее появляются более интересные планы. На мгновение ему захотелось, чтобы подобные планы в свое время тоже созрели в его голове – возможно, тогда его жизнь стала бы проще, может быть, он даже обзавелся семьей. Надо сказать, мама всегда им гордилась, она никогда не критиковала его выбор. Мама была пастором и понимала, что не все профессии – только способ зарабатывать деньги. А вот папа всегда был против того, чтобы сын носил форму. Похоже, это до сих пор тяжелым грузом лежало на сердце молодого полицейского; он поднял усталый взгляд на риелтора: – Да. Именно это я и хотел сказать. Мы предполагаем, что злоумышленник остался в квартире. Глава 4 А дело было так. Грабитель согласился отпустить заложников – и риелтора, и покупателей. Когда они выходили, на лестнице стоял полицейский. Дверь за заложниками захлопнулась, и те со спокойной душой двинулись вниз по лестнице и вышли на улицу, где их ждали полицейские автомобили. Дежуривший у двери полицейский дождался, пока наверх поднимутся его коллеги. Переговорщик позвонил грабителю. После чего полицейские взломали дверь и обнаружили, что квартира пуста. Дверь на балкон и все окна оказались закрыты, а других путей к отступлению не было. И тут, блин, не надо приезжать аж из самого Стокгольма, чтобы сообразить: либо злоумышленнику помог скрыться кто-то из заложников, либо он остался в квартире. Глава 5 Так вот. Человек стоял на мосту. Теперь вы можете об этом подумать. Он написал письмо и отправил его по почте, отвел детей в школу, забрался на парапет и стоял там, глядя вниз. Спустя десять лет незадачливый грабитель возьмет восьмерых человек в заложники во время показа квартиры. С парапета был виден балкон той самой квартиры. Все это, понятное дело, не имеет к вам никакого отношения. Но тут такой момент. Ведь вы – обычный, хороший человек. Вот что бы вы сделали, увидев человека, стоящего на парапете? Подобрать нужные слова тут очень трудно, с этим не поспоришь. Но вы бы постарались любой ценой удержать его от прыжка. Пусть вы о нем ничего не знаете, но где-то глубоко, на уровне инстинкта в нас заложено стремление предотвратить попытку самоубийства. Вы попытались бы заговорить с ним, завоевать его доверие, не позволить ему спрыгнуть. Ведь и у вас в глубине души живет тревога, и у вас случались дни, когда боль поселялась в таком месте, которое не увидишь на рентгене, и у вас не хватало слов объяснить это людям, которые вас любят. Где-то внутри, где хранятся сокровенные воспоминания, в которых мы не решаемся признаться самим себе, мы знаем, что от человека, стоящего на мосту, нас отделяет лишь тонкая грань. У большинства из нас бывали черные дни, и даже по-настоящему счастливые люди, сами понимаете, не каждую минуту своей жизни настолько безумно счастливы. Вот почему вы бы попытались спасти человека, стоящего на мосту. Жизнь может оборваться нечаянно, но прыгнуть с моста – это сознательный выбор. Для этого надо забраться наверх и сделать один шаг вперед.