К счастью, великий кулинар только обронил: — Добрый вечер, месье, вам у нас понравилось? И Путифар, чувствуя себя полным идиотом, ответил: — Спасибо, все было очень вкусно… Следующие несколько дней Робер и его матушка ломали голову в бесплодных поисках подходящей мести. У мадам Путифар идей было более чем достаточно, но все были одна другой нелепей. Какое-то ребяческое хулиганство. Она предлагала, например, отравить кушанья, полить пол жидким мылом, чтобы официанты поскальзывались, взорвать посреди зала вонючую бомбочку… Удивительная это была картина: старая дама восьмидесяти восьми лет лежит в постели и совершенно серьезно предлагает: — А что, если подложить на стулья подушки-пердушки, а, Робер? — Мама! — обреченно стонал Путифар. — Что «мама»? — кипятилась она. — Я хоть что-то предлагаю! А ты вообще ничего… Он и правда ничего не предлагал. Да и что ему было предлагать, когда ничего путного не приходило в голову? Так прошла неделя, а потом вмешался случай. Малолитражка Путифара стала постукивать на ходу. Постукивало, как ему казалось, где-то впереди слева. И вот он поехал на малой скорости, чтобы не усугублять неисправность, к своему кузену Жерару, владельцу авторемонтной мастерской «Гараж на площади», до которой от его дома было рукой подать. Как обычно, встретил его Буран, большущий лохматый беспородный пес, который тут же вскинул лапы ему на грудь. Это неимоверно прожорливое, вечно грязное животное размером с теленка не знало удержу в проявлениях восторженного обожания: раздирало когтями одежду, лизалось, норовя обслюнявить все лицо, и лаяло как заведенное, бешено молотя хвостом. Отвязаться от него можно было только одним способом — кинуть подачку. Все равно какую. Лучше всего что-нибудь съедобное, но с тем же успехом срабатывал комок бумаги или горсть сухих листьев, стоило сказать: «На, ешь!» — Отстань, Буран! — отбивался Путифар, радуясь, что надел старую рабочую одежду, которую не жаль отдать на растерзание любвеобильному псу, и бросил ему горбушку черствого хлеба. Потом принялся осторожно пробираться между лужами машинного масла и засаленной ветошью, раскиданной по полу. Тем временем Буран, буквально обезумевший от радости, что пришел друг, задирал лапу и метил все, что попадалось на его пути: открытый ящик с инструментами, автомобильное сиденье, аккумулятор, поставленный на подзарядку… Всякий вошедший в мастерскую, еще не видя Жерара, уже его слышал. Этот сорокапятилетний здоровяк за работой практически все время ругался: — Чтоб те …, … ржавая! Или: — Щас как …, разъ…, … тачка! Он специализировался на дешевом ремонте старых заезженных машин, за которые уже не брались солидные сервисные центры. Он приводил их в чувство, лупя молотком и ругая на чем свет стоит. А когда хозяин приходил забирать свое транспортное средство, рявкал, саданув башмаком по ржавому корпусу: — И больше мне ее не пригоняй! Глаза бы мои не глядели на этот металлолом! Из-под одной из таких машин — помятого «ситроена» — Жерар и вылез. В знак приветствия он протянул Роберу локоть, еще более замурзанный, чем кисть, и гаркнул: — Чего пришел, кузен? — С машиной непорядок. Стучит что-то. По-моему, спереди слева. На обратном пути, пока он шел пешком до дома, и зародилась в голове у Путифара блестящая идея. Она так его развеселила, что весь день он не мог сдержать чуть заметную улыбку. За ужином он все еще улыбался. — Что это с тобой сегодня? — спросила мать, которая, полусидя в постели, подпертая двумя подушками, прихлебывала по глоточку овощной суп. — У тебя такой вид, будто ты что-то затеваешь. — Так и есть, мама. Я, кажется, нашел свое семь на девять… — Твое семь на девять? — Ну да! Ты вспомни: тогда, тридцать два года назад, в день инспекции, Лелюк всего лишь спросил меня, сколько будет семь на девять. Всего-то-навсего! И пошла цепная реакция катастроф. Я хочу отплатить ему той же монетой, и моим семь на девять будет… кузен Жерар! — Твой кузен Жерар? — Ну да! Ты же знаешь это чудо природы! Я запущу его в «Старую усадьбу», как козла в огород, как слона в посудную лавку, как гориллу в операционную… От него можно ждать чего угодно. Ты только представь, мама! — Да уж, представляю… — протянула мадам Путифар, плотоядно жмурясь. — И Буран с ним будет, разумеется? — Ну конечно! — завопил Путифар. — Конечно, тут нужен Буран! Мама, ты гений! И, перегнувшись через поднос, так пылко расцеловал мать, что опрокинул миску с фруктовым пюре. — Ничего страшного, — сказала она. — Принеси мне еще, пожалуйста. И, знаешь, печенье тоже принеси. Что-то у меня, кажется, проснулся аппетит! Полночи они разрабатывали свой план. Буран в обеденном зале «Старой усадьбы» — одна только мысль об этом приводила их в восторг. Путифар в упоении топал ногами, а его мама так закатывалась, что чуть не задохнулась от смеха. — О! Представляю эту картину! Так и вижу! — повторяла она, держась за живот и вытирая выступившие слезы. Однако одна загвоздка омрачала их восторг: как провести собаку в ресторан? Они крутили и вертели эту задачку и так и сяк сто раз со всех сторон и в конце концов придумали, как им показалось, вполне осуществимый план. Два дня спустя зазвонил телефон, и в трубке грянул оглушительный голос Жерара: — Ну, починил я твою тачку. Там в кардане было дело. Если тебе еще нужна эта старая жестянка, приходи и забирай! Путифар бегом помчался в мастерскую, так не терпелось ему начать кампанию против Лелюка. Оплачивая счет в почерневшей от вековой грязи конторе, стены которой украшали календари пятнадцатилетней давности, он с невинным видом заметил: — А кстати, Жерар, ты уже сколько лет чинишь мою машину. Мне хочется тебя как-то отблагодарить. Как насчет обеда в «Старой усадьбе»? Приглашаю тебя и Монику. А? — «Старая усадьба»? Которую держит этот, как его… Люлёк? — Не совсем, — уточнил Путифар, — его зовут Пьер-Ив Лелюк. — Ну, Лелюк, без разницы. И ты готов раскошелиться на жрачку у этого Люлька? В лотерею, что ли, выиграл? — Ничего я не выиграл. Просто я думаю, вы заслужили праздник. Ну как, согласен? Мне это будет очень приятно, правда… — Ну, если так… ладно, уговорил. Домой приду, скажу Монике. Она с ума сойдет! Мы же, сам понимаешь, в ресторанах не бываем… Да и нигде, вообще-то, не бываем… Упомянув об этом, он сразу же вспомнил и о главном препятствии: — А собака-то? Куда мы Бурана денем? Он у нас знаешь какой трепетный — больше чем на четверть часа одного не оставишь. Без общества не может… тоскует…. — Мы с мамой за ним присмотрим. Жерар с изумлением воззрился на кузена. Чтобы кто-то по своей воле вызвался присмотреть за Бураном — такого еще не бывало. — Правда? А ты что, с нами не пойдешь? — Нет, — сказал Путифар. — Не люблю оставлять маму одну, и потом, пусть у вас с Моникой будет такой, знаешь, романтический ужин… Тут в мастерской что-то с грохотом обрушилось. Оба кузена бросились туда: Буран развалил штабель пятидесятилитровых металлических канистр, которые раскатились по мастерской, сшибая все на своем пути. Добрых полчаса они трудились, пока не восстановили хотя бы видимость порядка, потом вернулись в контору. — Так что ты говорил-то? — вернулся к теме Жерар. — Я сказал, что мы с мамой присмотрим за Бураном. Жерар в раздумье почесал в затылке черными ногтями. — А ты… э… ты не боишься, что он у вас что-нибудь разобьет? Мало ли… махнет хвостом… Путифар в тот же вечер забронировал в «Старой усадьбе» столик на две персоны на имя месье и мадам Самбардье. Ближайшей свободной датой оказалось 27 августа — как раз поужинать в день святой Моники, удачное совпадение. Вот только ожидание затягивалось… 5. Первая месть Лето подходило к концу. Между тем как все учителя и все учительницы Франции уже морально готовились к новому учебному году, Робер Путифар был бесконечно далек от этих забот. Он посвятил последние недели августа тщательной подготовке к долгожданному романтическому ужину. Издевательская ухмылка Лелюка-школьника, чью фотографию он вырезал и наклеил в «тетрадь мщения», действовала на него как стимулятор. «Подожди, мой мальчик, подожди… Может, я и не умею умножать на семь, зато уж, будь уверен, сумею умножить твои проблемы на двенадцать!» На следующих страницах он расписал по пунктам план и день за днем вносил пометки по мере продвижения к цели. 1. Разведка на местности: исполнено. 2. Приглашение Жерара и Моники: исполнено. 3. Заказ столика в «Старой усадьбе»: исполнено. 4. Предложение присмотреть за Бураном: исполнено. 5. Установка решетки в машине: исполнено. Инвентарь: