– Иногда забываю, – вздохнула я, – у нас тут тихо, поселок охраняется, и в особняке много людей. Вернее, их было много, пока не уехали. Никак не привыкну к одиночеству. – Чего с кошкой сделаешь? – поинтересовался Семен – Выгонишь? – В ледяном феврале? – возмутилась я. – На мороз? Вымою ее, покажу ветеринару и оставлю. Назову ее Фасей, в честь своей бабушки! – Ладно, – улыбнулся Семен, – если надоест, скажи, я ее заберу. У меня три кота живут, им подруга нужна. Глава 17 Едва я появилась в телецентре, как Тата и Ксюша схватили меня, завели в гримерку, заперли дверь и хором спросили: – Нашла Веру? Мне пришлось разочаровать режиссеров: – Пока нет, но иду по следу. Ксюша села на диван, откинула на спину длинные вьющиеся волосы и выпалила: – Нам повезло, хотя вряд ли стоит считать удачную беседу с хозяином везением. Я пошла к великому и ужасному во второй половине дня. Все рассчитала, он сова, а вынужден вставать в шесть утра. Ну какое у несыти может быть настроение до обеда? – Хватательно-глотательно-сжирательное, – заявила Тата, которая сегодня надела простое, но очень элегантное платье из ткани, имитирующей джинсовую, – некоторые сотрудники не знают про биоритм хозяина, бегут к нему сразу после выпуска «Вставай, страна». – Потом Кирка, его секретарша, мешок с обглоданными костями на помойку тащит, – с самым серьезным видом продолжила Ксю, – но я отправилась к нему после восемнадцати. Великий и ужасный уже наелся человечины, напился крови, подустал и был вполне мил. Услышал о болезни Орловой и снисходительно промурлыкал: «Сейчас грипп ходит. Сами не заразитесь. Отложите программу на неделю. Потом продолжите. Снимайте другие сюжеты, работайте по плану, помните, весной передача стартует в эфире». – У нас осталось шесть суток, – подвела итог Тата. – Гадкий и сладкий дал нам много времени, – оптимистично заметила я. – Если вы мне чуть-чуть сократите рабочий день, то, надеюсь, я успею отыскать Орлову. Уже раздобыла адрес ее лучшей подруги-одноклассницы. С большой долей вероятности, та знает, куда подевалась Вера. В дверь постучали, Тата встала и отодвинула шпингалет. В гримерку влетела Ядвига и, как всегда, молча сунула мне сценарий. – Красивые у тебя туфли, – заметила Тата. – Дорогие! На распродаже брала? Дай глянуть, похоже, они из последней коллекции «Трада». Сама хотела такие купить в Париже в магазине «Полетт», но моего размера не нашлось. Ядвига, не сказав ни слова, убежала. – Она немая? – предположила я. – Ни разу не слышала ее голоса. Ксюша округлила глаза: – Нет, конечно, она просто странная, работает молча, ни с кем не общается, только кивает. Не очень я ею довольна, то одно напутает, то другое. Пару дней назад я строго сказала: «Яда, еще один косяк, и ты уйдешь. Мне на проекте безголовые администраторы не нужны». Вот тогда она разговорилась, извинилась, пообещала больше не допускать небрежности! – Откуда у Ядьки туфли из последней коллекции? – недоуменно произнесла Тата. – Не стесняюсь признаться, я обувной маньяк, всегда людям на ноги смотрю. – Все просто, она их купила, – улыбнулась я, – «Полетт» – отличный магазин, но мне там больше всего нравится кафе в подвале. Суфле из баклажанов! М-м-м! – Интересно, лабрадор еще жив? – засмеялась Ксю. – Месяц назад собака, которая принадлежит управляющему, вполне бодро махала хвостом, – ответила я, – вот только передвигается она с трудом. Ей, похоже, лет пятнадцать. – Ядя не могла приобрести эту обувку, – не успокаивалась Тата. Я пожала плечами: – Ну почему же? За туфлями нет необходимости лететь в Париж, небось они представлены в столичных бутиках. – Нет в Москве подобных, – не согласилась Тата. – Я искала и не нашла! Увидела ботиночки у пары женщин на ногах и обзавидовалась. Откуда у Яди такие деньги? Она сумку всегда одну и ту же таскает, свитер с декабря не меняла, и вдруг ботильоны, которые мало кто может себе позволить. – Любовник подарил, – предположила Ксю. – Нашла Ядька обеспеченного кавалера, а он ее приодеть решил! – Почему только ботики купил? – спросила Тата. – Мог на хороший кашемировый кардиган разориться или на приличные джинсы. – Значит, он не особенно богат, – предположила Ксю. – Кто? – спросила гримерша Таня, вваливаясь в комнату с железными кофрами, набитыми косметикой. – О ком сплетничаете? – Ядька разгуливает в шикарных туфлях, – объяснила Тата, – вот мы и соображаем, где она их раздобыла. – Парень преподнес, – настаивала Ксю. – Купила, – повторила я свою версию. – Не, девочки, – сказала Таня, – у Яди мать очень больна, она на нее все деньги тратит, самой ничего не остается, и о мужиках она не думает. – А ты откуда знаешь? – удивилась Тата. – Неужели она рассказала? Татьяна принялась выкладывать на стол многочисленные коробочки с румянами. – Я услышала пару дней назад ее беседу по телефону. Ядя просила у кого-то в долг, ну прямо умоляла. Я возьми потом и спроси: – Тебе сколько надо? Всегда молчаливая Ядвига ответила: – Тысячу долларов. Как можно быстрее. Я их должна отдать. – Поумерь свой аппетит, – менторски посоветовала гримерша. – Живи по средствам. А то у одного просишь, чтобы другому вернуть. Заведи тетрадочку, записывай туда расходы, через месяц поймешь, где поджаться. Ну, например, ты постоянно в кафе ужинаешь или лишнюю блузку хапнула на распродаже! Ядвига опустила глаза: – Я не хожу по бутикам. Если совсем пообношусь, иду в секонд-хенд, где вещами на вес торгуют. Жаль, там обуви не бывает, у меня туфли совсем развалились, подметка отлетает. И «Веселый бургер» мне не по карману. Мама болеет, ей очень дорогие лекарства нужны, вся зарплата на них уходит, я по ночам подъезды мою, днем на программе работаю, и все равно не хватает. Тысячу долларов надо за ампулы витаминов. – Вот беда! – прошептала Тата. – Мы не знали. Почему Ядвига никому не сказала? – Гордая очень, – вздохнула Татьяна, – польская кровь в жилах течет. Не может она с протянутой рукой ходить. – Надо придумать, как ей помочь, – озаботилась Тата. – Может, пустить шапку по кругу? – От милостыни она откажется, – отмела эту идею Таня. – Даже пытаться не стоит! – Я поговорю с Клавой! – воскликнула Ксю. – Пусть она Ядю повысит до должности гостевого редактора, там зарплата вдвое больше. – Значит, она никак не могла купить обувь, – вернулась к старой теме Тата. – Дались тебе ее ботинки, – воскликнула я. – Какая разница, где бедная девочка ими разжилась! Ясно одно, в магазин «Полетт» она не заглядывала, на поездку в Париж у Яди денег нет. Тата вскинула голову. – У меня обостренная интуиция. Она мне подсказывает: ботильоны – очень важная деталь. – Почему? – не поняла я. – Не знаю, – вздохнула Тата, – понимаешь, иногда по моей спине ползают странные мурашки, холодные, острые, ну как мелкие, колкие льдинки. Мне стало весело. – А обычные мурашки какие? Тата поежилась: – Теплые, как пузыри от нарзана. А когда между лопатками появляется ощущение холода, жди беды или что-то важное произойдет. Ксю! Сестра, успевшая шагнуть к двери, остановилась, Тата спросила: – Помнишь, как я тебя в самолет не пустила? Ксения передернулась и сказала: – Необъяснимая история. Я собиралась в Лондон на лето, родители оплатили три месяца обучения в школе кинематографии. Татку они отправили в Париж, тоже с начала июня по конец августа, язык учить. Нам было тринадцать и четырнадцать лет. Тата улетела пятого числа, седьмого следовало отбыть в Лондон Ксюше, ее самолет вылетал около полудня.