Семен вытащил из кармана портсигар, добыл из него одну сигарету, затянулся и выпустил клуб дыма. Я незамедлительно закашляла. – Мешает? – улыбнулся Собачкин. – Я бросила курить, – призналась я, – и почему-то теперь плохо переношу дым. Семен встал, отошел к окну и открыл форточку. – Так лучше? Порыв холодного воздуха влетел в кухоньку. – Да, намного, – согласилась я. Игорь неожиданно засмеялся, я не поняла, что смешного нашел приятель в ситуации, а Семен продолжил: – С большой долей вероятности мы столкнулись с крокодилом домашнего типа. Собачкин говорил убаюкивающе монотонно, мне захотелось спать, но уже через секунду сон улетел прочь, потому что Семен заявил: – Муж сам решил захапать миллион. – Невероятно! – выпалила я. – Семья обожает Орлову. Сеня кивнул. – Верю. Но деньги тоже любит. Муж, по твоим словам, бабник. Жена очнулась после комы, хочет любви, внимания, страсти. А супруг отвык от семейной жизни, он уже пять лет как холостяк, не по паспорту, а по состоянию души. Могу представить дальнейшее развитие событий. Балалайкин поедет передавать кейс, ему дадут по башке, отнимут миллион, и ку-ку. – А Вера? – прошептала я. Собачкин засунул большие пальцы рук за пояс джинсов. – Большинство людей погибает в первые пять часов после похищения. Я говорю не о детях, а о взрослых. Если преступник получил выкуп, то жертва ему больше не нужна. Предположим на секунду, что Веру сцапал уголовник. Тогда я за ее жизнь не дам и копейки, она стопроцентно покойница. – Почему? – одними губами спросила я. Игорь и Семен переглянулись. – Помнишь ее фразу: «Меня не бьют, я спокойно смотрю телевизор»? – медленно произнес Игорь. – Конечно, – подтвердила я, – но в ней нет ничего ужасного, наоборот, преступник постарался создать пленнице комфортные условия. – Смотреть телевизор с завязанными глазами не получится, – снисходительно заметил Собачкин. – Тонкое наблюдение, – фыркнула я. Игорь положил руку мне на плечо. – Вдумайся. Вере не завязали глаза, следовательно, она в подробностях рассмотрела того, с кем вынуждена делить кров. Вопрос: сколько секунд она проживет после того, как в руках похитителя окажется «лимон»? Мерзавец не скрывает свою внешность, значит, он не боится, что после освобождения жертва его опознает. Почему? Ответ прост: Веру убьют. – Ой, мама, – прошептала я. Сеня растопырил пальцы. – Есть два варианта. Константин организовал похищение, Балалайкин для него выгодный свидетель, будет потом всем говорить, как его по башке огрели и бабки отняли. Тело Веры найдут неподалеку, или она исчезнет без вести. Второй вариант: муж с женой орудуют сообща, загребут деньги, и ищи ветра в поле. – Вторая версия полнейшая ерунда! – заявила я. – Ребята, – окликнул Игорь и показал пальцем на свой ноутбук. – У этой Веры с детских лет одни неприятности. Я порылся в ее биографии, интересная картинка получается. Прочитать? Мы с Семеном, неожиданно проявив трогательное единодушие, воскликнули в один голос: – Конечно. Игорь начал повествовать: – Отец Веры Иосифовой, Борис Арнольдович, трагически погиб во дворе родного дома, упал в незакрытый колодец. Тело его нашла Вера. Девочка увидела из окна, как папа возвращается с работы, побежала ставить на плиту картошку и накрывать на стол. Заботливая дочка даже успела почистить селедку, а отец все не появлялся. Вера вышла на крыльцо и увидела люк без крышки. Она не растерялась, полезла вниз, нашла тело отца, побежала домой и вызвала «Скорую». – Вера сказала мне, что Борис умер от алкоголизма, – прошептала я. – Кому захочется вспоминать пережитый ужас, – вздохнул Игорь, – и она права, Борис Иосифов квасил по-черному. Тут полно сообщений о его приводах в милицию. К Иосифовым два раза в месяц наряд выезжал. А! Ясно. Добрый муженек работал проводником на поезде Москва – Владивосток – Москва, он примерно четырнадцать суток в дороге. Отпашет смену, вернется домой, изобьет жену Аллу и снова в рейс. Так, справки из травмпунктов, у Аллы сломана рука, гематомы, выбит зуб. – Почему его не сажали? – возмутилась я. Семен кашлянул. – Супруга заявления не писала, не хотела «родименького» свободы лишать. Таких много, надеются, что благоверный образумится. – После смерти Бориса не прошло и года, как умерла его мать, – пересказывал прочитанное Игорь. – В подъезде с лестницы упала и сломала шею. Вскоре погиб и отец, Арнольд, он свалился на кладбище, наверное, поскользнулся, угодил виском о надгробье, и все. Старший сын Иосифова, Степан, женился на вдове брата. Недолго отчим девочку воспитывал. Едва Вера окончила школу, как Степана долбануло током. Он полез чинить телевизор, забыв выключить его из розетки. И бумс! Нету дяди. – Детство и отрочество Веры трудно назвать счастливыми, – прогудел Семен, – мать-то хоть своей смертью померла? От старости? – Алла Мамалыгина жива, она еще не немощная старуха, – заговорил Игорь, – родила дочь в юном возрасте, могла сойти за ее старшую сестру. Алла Ивановна сейчас содержится в частной лечебнице для психических больных. – Упс! – выпалил Сеня. – Лучше сдохнуть, чем в дурке очутиться. – Согласен, – кивнул Игорь, – не повезло Вере, мало ей смертей близких было. – Видно, она железная баба, раз все пережила и разбогатела, – заметил Сеня, – вызывает уважение. – А потом она впала в кому и, чудом очнувшись, стала жертвой покушения, – дополнила я. – Больше никогда не пожалуюсь на свою плохую судьбу. Моя жизнь – просто мармелад в шоколаде... Игорь, где ты раздобыл столько информации о Вере? – В базе данных, – не моргнув глазом сообщил приятель. – Хочешь сказать, что на каждого гражданина собрано досье и любой праздный любопытный может прочитать документы, войдя в Интернет? – поразилась я. – К этой информации допущен лишь очень узкий круг, это специальная база. Досье на всех россиян не составить, но кое на кого они есть. – В том числе на Веру? – поразилась я. – Чем она привлекла внимание особых структур? Игорь чуть склонил голову. – Ты слишком любопытная. В свое время в СССР существовала программа отбора кандидатов для работы в одной конторе. Специально обученные люди присматривались к школьникам, студентам, искали тех, кто обладает необходимыми качествами. Сначала тщательно изучали биографию молодых людей, если она оказывалась незапятнанной, их приглашали на собеседование, а уж после, в случае, когда человек подходил по личностным параметрам его отправляли учиться. Вера была в этой программе, но ее для беседы не звали, отмели после составления досье. – Почему? – не успокаивалась я. – Причины не указывались, – пояснил Игорь, – не подошла, и точка. Но бумаги никуда не исчезают. Более чем подробный отчет о Вере лежит где надо. Сама она не знает, что некоторое время находилась под пристальным наблюдением. А я в курсе существования этой базы и всегда, если возникает интерес к кому-либо, просматриваю ее. Иногда, как сегодня с Орловой, выпадает большой пакет. – Надо помочь Вере, ну, пожалуйста, придумайте что-нибудь, – тихо сказала я, – хватит с нее несчастий! – Ко мне никто не обращался, – напомнил Собачкин, – ты совет спрашивала у Леонидовича. Я умоляюще посмотрела на Игоря, тот исподлобья глянул на Сеню, Собачкин сел на табуретку. – Ну вот! Опять я виноват! Злой я и жестокий! Я изменила манеру общения с парнем и льстиво заявила: – Вовсе нет, ты очень даже замечательный, лучший специалист по поиску пропавших. – Это правда, – без ложной скромности согласился Семен. – Вере не на кого рассчитывать, – с чувством произнесла я, – она не ждет помощи. Сеня, она и так много пережила, за что ей новая беда? Собачкин провел ладонью по пластиковой столешнице. – Сейчас подумаем, изучим историю. Глава 12 Довольно скоро я снова очутилась в маленьком кафе, где некоторое время назад беседовала с Константином. На этот раз в компании с Семеном.