– Есть масса других болезней, – вздохнула я. – Например, гипертонический криз! Резкое повышение давления требует госпитализации, но диагноз не так страшно звучит, как кома! Костя потер ладонями лицо. – Надо знать маму. Она тут же помчится к Вере, захочет сидеть у ее постели. И как ей объяснить, почему к жене не пускают? Кома лучше, мать страшно испугалась, у нее разыгралась мигрень, она лежит в кровати. Скоро Вера очутится дома. Скажу, что врачи ошиблись. – Ваше поведение выглядит глупо, – не выдержала я, – вы нашли деньги? – Да, – кивнул Костя. – Не волнуйтесь. И очень прошу, не болтайте. Ситуация под контролем. – Зачем вам понадобился Балалайкин? – спросила я. – Похититель велел, чтобы чемодан с деньгами передал он, – объяснил Костя. – Почему не вы? – поразилась я. Орлов пожал плечами. – Спросите у него. Я хочу вызволить жену, поэтому согласился на любые условия. – Ага, – пробормотала я. Константин встал. – Надеюсь на вашу порядочность. Успокойте режиссеров и продюсера, скажите им, что кома – ошибочный диагноз. Мол, у Веры элементарная гипертония. У страха глаза велики, Наталья Петровна неверно поняла сына. Да, жена, наверное, была у Нади, она все узнала, мне предстоит скандал, но супругу похитили до того, как мы с ней поговорили. Можете мне не верить, но я люблю Веру и готов на все ради ее спасения. Секс с другими бабами – это просто секс! Когда Орлов ушел, я повертела в руке мобильный, набрала номер и сказала: – Здравствуй, Игорь, беспокоит Даша Васильева. – Приятная неожиданность, – обрадовались на том конце провода, – уж не чаял тебя услышать, ждал, ждал звонка и понял: дружбы не получилось. – Мог и сам звякнуть, – возразила я. – Пару раз тебе навязывался, – ответил Игорь, – предлагал сходить в кино, театр, а ты отнекивалась. Я решил, что неприятен тебе, как напоминание о деле Мурмуль[9], и загрустил. – Мне нужен совет, – перешла я к основной теме разговора. – Готов помочь, – отрапортовал Игорь Леонидович. – О чем пойдет речь? Еда? Одежда? Путешествие? Озвучь тему заранее, я подготовлюсь. – Похищение человека, – уточнила я, – знаю, ты на службе занимаешься другими проблемами, но мне больше обратиться не к кому. Я в растерянности. – Кто объект? Дочь? Сын? – начал сыпать вопросами Игорь. – Разве они не в Париже? – Украдена главная героиня шоу, которое я сейчас веду на кабельном канале. Ни родства, ни дружбы между нами нет, мы откровенно беседовали лишь один раз, но у меня появилось ощущение скорой беды. Я вижу море лжи. Мы можем встретиться? – Улица Маркина, дом десять. Успеешь добраться через час? – деловито спросил Игорь. – Постараюсь, – обрадовалась я, – а что там? Кафе, офис? – Квартира на пятом этаже, – пояснил Игорь, – сейчас пришлю эсэмэску с полным адресом. Жители блочной многоэтажки и не подозревали, что в их подъезде есть конспиративные явки спецслужб. Входная дверь квартиры ничем не отличается от соседних, но, переступив порог, вы понимаете, что помещение нежилое, его используют от случая к случаю, тут не пахнет супом-котлетами, не толпятся на полках милые безделушки, не висят картины. Более всего небольшая двушка походила на номер отеля средней руки, безликий и грустный. – Посидим на кухне? – предложил Игорь. – С удовольствием, – ответила я и продемонстрировала купленные по дороге банку кофе, пачку чая, пакет сахара и кекс. – Можем перекусить. – Сема! – крикнул Игорь. – Ставь чайник, Даша харч приволокла. Умная женщина, знает путь к сердцу мужчины. – Ты не один? – насторожилась я. В тесной кухоньке, спиной к окну стоял парень, по виду чуть младше Аркадия, одетый в джинсы и серый пуловер. Игорь выхватил у меня кекс и, разрывая целлофановую обертку, заговорил: – Как ты верно заметила, похищения – не мой конек. Поэтому знакомься, Семен Собачкин. Несмотря на предстоящий серьезный разговор, я не смогла удержаться от смешка. – Собачкин? Чудная фамилия. Вы, наверное, любите животных? – По вашей логике, человек с фамилией Людоедов – каннибал? – парировал Семен. Я отправила мяч на его сторону поля. – Не встречала пока Людоедовых. – Это не значит, что их не существует, – не сдал позиций Семен, – или вы приверженка философского течения, которое считает: если я ничего не вижу, значит, этого нет? – Течение не может ничего считать, – фыркнула я, – не по-русски сказано. – Умный человек и на китайском поймет, – не остался в долгу Собачкин. – Ребята, вы же не ссориться здесь собрались, – вздохнул Игорь. – Начнем. Итак, дорогие телезрители! – Ой, не надо шутить на эту тему, – вздохнула я. – Ты стала фанаткой ящика? – удивился Игорь. – Извини, не хотел задеть твои чувства. Я села на полукруглый диванчик. – Все намного хуже. Я в шоу работаю ведущей, его начнут показывать весной. – А я спокойно стою, – заерничал Семен, – не упал на колени! Не знал, что нахожусь в компании звезды. Можно вас потрогать? Руки у меня чистые, я перед Новым годом душ принимал. Я открыла рот, но Игорь помешал мне достойно ответить Собачкину. – Это наш лучший спец по поиску пропавших, по имени Семен. Дарья Васильева, правая рука... – Она же нога и кошелек Дегтярева, – перебил его Собачкин, – наслышан. У вас в наших узких кругах репутация меценатки и... Я встала. – Спасибо, Игорь, кажется, я зря пришла. – Сядь, – велел приятель, – Сеня, перестань. – Она первая начала, – пожал плечами парень, – примоталась к моей фамилии. Я удивилась. Ну просто детский сад! Если он «лучший спец по поиску пропавших», то понятно, почему в России ежегодно без следа исчезает дикое количество людей. – Кого похитили? – спросил Игорь. Я в деталях изложила историю. – И почему вы напряглись? – поинтересовался Семен, узнав подробности. – А вам ничего не показалось странным? – воскликнула я. – Конечно, у меня нет звания лучшего из лучших, но соображать я умею. Какой похититель станет вести с мужем похищенной женщины беседы по телефону? Да еще разрешит ему болтать с женой? Преступники боятся, что их засекут, поэтому сводят разговоры с родственниками к минимуму. Максимум, что они могут позволить жертве, это крикнуть в трубку: «Я жива». А Орлова озвучила требования уголовника. – Бывает всякое, – равнодушно заявил Семен. – Теперь подумаем о Балалайкине, – не успокаивалась я, – он тут при чем? Выкуп обычно несет ближайший родственник, чем больше посторонних включено в дело, тем опаснее, преступник это понимает. – Или он дурак, – вновь заявил Семен. Я повернулась к Игорю. – Пусть Собачкин уйдет. Впрочем, лучше я сама удалюсь. Я рассчитывала на дельный совет, а не на агрессию. Семен плюхнулся на диванчик около меня. – Если человек с тобой не соглашается, значит, он озлобленное животное? – Мы успели съесть пуд соли и перешли на «ты»? – возмутилась я. – Просто я не люблю упираться в одну версию, – неожиданно миролюбиво произнес скандалист. – Похищение людей – искусство, часто это дело рук профессионалов, но встречаются и дилетанты. Я сказал, что ничего особенного в ситуации не вижу. Знаешь почему? Напрашивался ответ: потому что ты идиот. Но это высказывание показалось мне некорректным, и я просто пожала плечами.