– Я тебе нравлюсь? – прямо спросила я, вспомнив, как он допытывался о том, есть ли у меня парень. – Слушай, чувак, без вариантов. Ты не в моем вкусе. Прости. – Я помню, тебе нравятся безбородые девушки, – кивнул он, изучающе на меня глядя. Да что у него за взгляд такой?! Будто под кожу проникает. – Мне не нравятся никакие девушки, – вынуждена была признать я. – И ты тоже не нравишься, несмотря на шикарную бороду. Парня у меня нет, но есть тот, кто может им стать. Точка. – Понял, – кивнул Антон. – Держи, это тебе. Он всучил мне батончик и все-таки отсел. Теперь между нами было свободное кресло. Пассажиров еще раз настойчиво попросили пристегнуть ремни, и самолет начал разгоняться по взлетной полосе. Я смотрела в иллюминатор, за которым мелькали в ночной темноте огни аэропорта, и обеими руками сжала подлокотники, когда самолет мягко оторвался от асфальта. Я любила небо, но каждый раз испытывала чувство иррационального страха при взлете и посадке. Казалось, будто что-то случится – загорятся крылья или взорвется двигатель. Глупости, конечно, но было жутковато. – Все в порядке, – услышала я спокойный голос бородача, который словно прочитал мои мысли. – Ничего не случится, Наташа. Странно, но страх вдруг исчез. Я благодарно улыбнулась Антону и открыла батончик – очень уж была голодна, а игры в гордость были не по мне. Самолет набирал высоту, и я не могла оторвать взгляд от иллюминатора – хотелось увидеть ночную Москву с высоты птичьего полета. Однако из-за темных слоистых облаков и дождя этого у меня не получилось – внизу я видела лишь какие-то размытые блики, которые вскоре исчезли. Обидно, но ничего страшного. Когда-нибудь еще я увижу этот город в его ночном одеянии из ярких огней. Страх почти прошел. Я жевала батончик, который казался мне самой вкусной едой на свете, смотрела в иллюминатор, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темном небе, и настроение мое стремительно поднималось вверх. Жизнь налаживается! О том, что рядом со мной сидит бородатая неприятность, я совершенно забыла. Но неприятность сама о себе напомнила. – Все в порядке? – спросил Антон дружелюбным голосом. Я повернулась к нему и вздохнула. – Да, спасибо. – Самолеты – самый безопасный вид транспорта. Ну а если что-то произойдет, это произойдет быстро, – добавил он. – Мы просто упадем и все. Без мучений. – Ну, теперь я вообще ничего не боюсь, – хмыкнула я. – Просто поверь мне. Я часто летаю. Несколько раз Антон пытался завязать со мной разговор, но я не шла на контакт. Я слишком устала, и мне хотелось спать. Более-менее я пришла в себя тогда, когда стюардессы стали развозить закуски. Они разливали напитки и раздавали коробочки с бутербродами и печеньем. Однако мне досталась другая еда, которую принесла еще одна стюардесса. Это был целый поднос, на котором стояли несколько фарфоровых тарелочек с овощным салатом, изысканной холодной закуской, горячими блюдами и, в довершении всего, десертом – пиалой с клубничным мороженым. Все это выглядело так, словно я в мишленовском ресторане сидела, а не в эконом-классе пассажирского самолета на высоте одиннадцать тысяч метров. – Это что? – удивленно спросила я. Пассажиры рядом с недоумением на меня смотрели. Наверное, решили, что я заранее заказала спецобслуживание. – Ваш ужин, приятного аппетита, – улыбнулась стюардесса, которая все это принесла и почему-то посмотрела на Антона. В отличие от меня, ему досталась обычная коробочка, чему он был очень рад. – Но я… – Все хорошо, спасибо, – перебил меня бородач. – В смысле все хорошо? – нахмурилась я. – Я ведь… Он снова меня перебил – улыбнулся стюардессе и сказал как ни в чем не бывало: – Будьте любезны, принесите чуть позднее винную карту. – Да, конечно, – любезно ответила та, посмотрела на меня оценивающим взглядом и ушла в переднюю часть самолета, в которой находился бизнес-класс. А две другие стюардессы вместе с тележкой направились по проходу дальше. – Не поняла, – хмуро посмотрела я на Антона. – Это что было? Почему ты мне слова сказать не дал? – Зачем говорить, если нужно есть? – спросил он, распаковывая бутерброд и с интересом вертя его, словно видя впервые. – Почему мне принесли эту еду? Это еда из бизнес-класса. – Наверное, ты им понравилась, – пожал он плечами, но я так на него посмотрела, что он рассмеялся. – Ладно-ладно, не гневайся. Это я постарался. На самом деле я должен был лететь в бизнес-классе, но уговорил милых барышень пустить меня в эконом. К тебе. Вообще, это мой ужин, но я попросил их отдать его тебе. Ты голодная, а я ел в аэропорту. – Что-что-что? – сощурилась я. – Ты серьезно? Знаю я, как он уговорил. Заплатил им, наверное! Или достал – как я уже убедилась, Антон в этом мастер. – Еще как. Мне неловко перед тобой за то, что я наехал на тебя в зале ожидания. Действительно нужно было поблагодарить за то, что ты подняла мой телефон, а я рассердился, нес чушь и… В общем, Наташа, просто ешь! – велел Антон. – Считай это моими извинениями. Такого поворота событий я не ожидала. Но его голос был таким искренним, а от блюд на подносе исходил такой манящий аромат, что я решила принять его извинения. – Хорошо, – медленно сказала я. – Пусть будет так. В конце концов, кто в твердом уме и добром здравии отказывается от бесплатной еды? Только скажи, почему ты не в бизнес-зале сидел, а в общем зале? – Там скучно, – честно ответил он. – Знаю, мой ответ покажется странным, но там реально скучно. Я посмотрела на него, как на психа, но промолчала. Наверное, он действительно богатый парень, а у богатых, как говорится, свои причуды. Каждый сходит с ума по-разному. Блюда из бизнес-класса существенно отличались от еды из эконома. Если честно, не во всех ресторанах так кормили, как здесь! Я съела все за исключением мороженого – оно в меня уже просто не влезло, да и холодно стало. Стюардесса из бизнес-класса унесла поднос и принесла вино – Антону и мне. Белое, полусладкое и, судя по всему, дорогое. На вкус оно было насыщенным, но мягким. Я пила его крохотными глоточками, укутавшись в теплый плед, который также принесли по инициативе моего соседа, который перестал мне казаться неприятным. В самолете выключили верхний свет, чтобы дать пассажирам возможность поспать, и атмосфера в салоне стала какой-то уютной и камерной. От вина меня разморило, на тело мягкими волнами накатила приятная усталость, и захотелось свернуться калачиком. Единственное, что причиняло дискомфорт – иллюминатор, от которого веяло холодом. – Сядь рядом со мной, – сказал Антон, увидев, что я зябко ежусь. – Теплее будет. Не знаю зачем, но я послушалась его. Села рядом и даже поделилась пледом. Он улыбнулся и, прижавшись своим предплечьем к моему, укутался в мягкую ткань. От него едва уловимо пахло дорогим одеколоном с водными свежими нотками. Этот аромат был звонким, прозрачным и прохладным, и при вдохе в моей голове рисовался вечерний остывающий пляж, на нагретую гальку которого находят морские волны. Одеколон Антона был ветреным, задорным и очень манящим. Я прежде никогда такой не встречала. – Наверное, в бизнес-классе теплее, – сказала я. Спать больше не хотелось. Почему-то хотелось смотреть на звезды. Мне нравилась мысль, что сейчас я гораздо ближе к звездам, чем на земле, хоть и не вижу их. – И комфортнее, – улыбнулся Антон. – Тут ужасные кресла, поверь. И ноги нормально не вытянуть. Как вы вообще летаете, сидя в этих убожествах? – Вернись в бизнес-класс, – лениво посоветовала я. Но почему-то мне не хотелось, чтобы он уходил. – И оставить тебя? Ну нет. Я с таким трудом оказался рядом с тобой, Наташа. От его слов на сердце стало теплее. Появилось странное чувство нужности мужчине. И я вдруг вспомнила, что женщина. Молодая, стройная, привлекательная – может быть, не красавица, но мне всегда отвешивали комплименты. Другое дело, что долгое время отношения мне были не нужны. Я в страхе бежала от них. – К тому же лететь нам не так уж и долго, потерплю, – продолжал Антон, не подозревая о моих чувствах. – А вот перелетать Атлантику в экономе мне бы не хотелось. – А что, часто перелетаешь? – полюбопытствовала я. – Часто. По работе – я мотаюсь по всему миру с командировками. – Поэтому так хорошо знаешь английский? – вспомнилось мне, как он бегло говорил на американском английском. – И это тоже, – ухмыльнулся бородач. – Я месяцами ни с кем не говорю на русском. Я хотела спросить, где он работает, повернулась к нему и вдруг увидела то, что заставило меня нервно хихикнуть. – Ты чего? – поинтересовался он, мягко на меня глядя. – У тебя борода отклеилась, – изумленно сказала я. – Что? – поднял Антон голову и, коснувшись лица, улыбнулся. – Черт, опять. Но ничего, до прилета выдержит. – Она накладная? – непонимающе спросила я. – Ага, – жизнерадостно ответил он. – Прости, но зачем? – рассмеялась я. – Своя не растет? – Растет. Просто маскируюсь, – подмигнул Антон. – Чтобы кое-кто меня не узнал. Я красавчик, когда без бороды. Ну и когда одет нормально. – Видя мое лицо, он расхохотался. – Не веришь? Серьезно, я классный. Просто не хочу лишнего внимания. Нет, странные они все-таки, эти миллионеры. Глава 4 Мы болтали о кино, о политике, даже о философии, и я поняла для себя, что Антон нравится мне как человек. Раздражение улетучилось. С ним стало легко и спокойно. Он смешно шутил и смеялся над моими шутками. А еще у нас оказалось много общего: мы оба любили фильмы Спилберга и Дени Вильнёв, книги Айзека Азимова и Терри Пратчетта, игры из сеттинга Мира Тьмы и скорость. А еще оба обожали «Друзей» и «Шерлока» с Бенедиктом Камбербэтчем. Наши вкусы разошлись разве что в музыке и в еде. Я ненавидела рок, а он терпеть не мог рыбу, которую я, надо сказать, готовила отлично. В какой-то момент Антон вдруг коснулся моего лица и убрал прядь волос, чуть задержав кончики горячих пальцев на щеке. Господи, какое-то жалкое прикосновение, а внутри вспыхнул жар. – У тебя такие красивые волосы, – сказал вдруг Антон бархатным шепотом и дотронулся до моих распущенных волос. – Цвет невероятный. Будто пламя. – В детстве меня дразнили рыжей-бесстыжей, я ревела, лупила обидчиков и просила у мамы покрасить мне волосы в другой цвет, – рассмеялась я, вспоминая прошлое. – А как-то раз стащила у нее тональный крем, чтобы веснушек не было видно. – Глупая, – покачал головой Антон, неотрывно глядя мне в глаза и играя с моими волосами. Жар внутри становился ярче, и мне с трудом удалось подавить желание коснуться его губ. Наверное, это все потому, что у меня давно никого не было. – Глупая, – легко согласилась я, зачарованная то ли этим человеком, то ли моментом. – Уже только подростком поняла, что у меня редкий цвет волос. И что веснушки – это не так уж и плохо. – Это твоя изюминка. Ты настоящая ведьма. Рыжие волосы, веснушки, зеленые глаза… Много парней околдовала, ведьма? – Скорее, прокляла, – горько усмехнулась я. – Я и сама словно проклятая. – Не верю. С чего ты так решила? Придумала?