– А, это. Не нравятся «Лорды»? – его голос стал насмешливым. – Группа хорошая. Или нет? – Не очень. Орут как ненормальные. Скачут по сцене, словно психи. И тексты ужасные. Квинтэссенция ненависти к миру, – зачем-то призналась я. Честно говоря, они порядком надоели мне за все то время, пока мы готовили их концерт, ведь их музыка все время играла в офисе. И для меня это было то еще испытание… – Вы слушали все их песни? – удивился бородач. – Я послушала достаточно, чтобы составить свое мнение. – Великий музыкальный критик Катя решила, что ее мнения достаточно, чтобы объявить группу Red Lords дерьмовой? – с непонятной горечью спросил бородач. Боже, по-моему, он фанат. И, кажется, обиделся. Окей, я перегнула палку. Я должна быть милой и доброй. Ведь наше агентство получит деньги за их концерт, о котором только ленивый не трубил в городе! – Не передергивайте. Я просто не люблю эту группу. Вот и всё, – холодно ответила я. – А что вы любите? – полюбопытствовал Антон, продолжая жевать батончик. – Рэп, поп-музыку, электронику, – пожала я плечами. – А я думал, вы слушаете церковное пение, – огорошил меня бородач. – Потому что я ангел? – хихикнула я. – Потому что вы демон, от которого пытаются избавиться. Так, снова мы говорим не о том, – спохватился он и сунул мне под нос батончик. – Откусите, он вкусный, – предложил бородач с неприятной улыбочкой. – А вдруг вы заразный? – отодвинулась на самый край я. – Клянусь, я здоров, как бык. Просто мне надоело смотреть, как вы жадно заглядываете в мой рот. – Уберите от меня свой батончик, – возмутилась я. – И сами уберитесь! Дальше этот безумный диалог не продолжился. На мой рейс вдруг объявили посадку и я, услышав объявление, тотчас подорвалась с места вместе с другими пассажирами. И бросилась к нужному выходу. Еще совсем немного, и я буду дома! И никакие бородатые Антоны мне не помешают. Как же далека я была от истины! 5 лет назад, Галаз В небольшой комнате царил беспорядок – вещи валялись на полу, кровать была не заправлена, а из распахнутого настежь окна, из которого был виден вдалеке кусок моря, дул соленый ветер. Громко играла музыка – ее было слышно даже с улицы. Тяжелый рок, дерзкий и импульсивный. Живая бас-гитара, мощные ударные и вокал – то бархатный, пробирающий до мурашек, то экстремальный, от которого внутри все разрывалось. Сидевший на полу молодой человек со спутанными светлыми волосами до линии подбородка качал головой в такт музыки и делал вид, что играет на басу. Взгляд его при этом был совершенно отсутствующий, а глаза – словно стеклянные. Он явно был не здесь – где-то далеко, в своих больных мирах. Одна песня в колонках сменяла другую, а молодой человек все улыбался и делал вид, что играет на гитаре, словно музыкант из группы, которую слушал. Он даже не пошелохнулся, когда дверь распахнулась и в комнату влетела тоненькая девушка с копной рыжих волос. Она остановилась, будто остолбенела, разглядывая парня, а после бросилась к нему. Буквально упала на колени рядом с ним и схватила за плечи. – Сережа! Сережа, ты что, с ума сошел?! – в отчаянии закричала она. Он улыбнулся ей, но его глаза оставались все такими же. Страшными и стеклянными. На глазах рыжеволосой девушки появились слезы. Пухлые губы задрожали. – Ты действительно эту дрянь принимаешь? Сережа! Сережа, прошу, ответь! Он оттолкнул ее от себя – так, что девушка упала. И закрыл глаза – началась его любимая песня, «Сладкая боль», которую он знал наизусть и подпевал бархатному вкрадчивому голосу солиста. Я ненавижу боль, как дьявола. Я ненавижу себя самого. Ведь мы одно целое. Глава 3 В салоне самолета я оказалась минут через сорок, уставшая, голодная, но довольная. Боже, еще немного, и я буду дома! Приеду в свою маленькую уютную квартирку, поем, высплюсь, а завтра поеду на любимую работу. Снова окунусь в дела и погружусь в атмосферу бесконечной спешки, когда все вопросы нужно было решить еще вчера. Мне нравится это. Нравится быть в центре событий. Я запихала рюкзак наверх, села в свое кресло у иллюминатора и заранее пристегнулась. За окном все еще лил дождь, но молнии больше не разрывали небо, а грома не было слышно. Сейчас мы взлетим, я выпью кофе, когда стюардессы будут разносить напитки, закрою глаза и открою их только тогда, когда мы приземлимся. Жаль, конечно, что с бородачом Антоном так получилось – все-таки забавный тип, хоть и достал меня. Я буду иногда вспоминать его с улыбкой. Будет о чем рассказать подружкам за чашкой кофе или по скайпу. Даже немножко жаль, что мы расстались так быстро. Надеюсь, его рейс тоже скоро объявят. Я так устала, что провалилась в зыбкий короткий сон еще до взлета. И очнулась тогда, когда у меня под ухом стали навязчиво шуршать фольгой. Я что-то пробормотала, но просыпаться не спешила. Шуршание усилилось. – Вставай, спящая красавица, – услышала я чей-то бодрый голос. – Мы сейчас полетим! Я нехотя разлепила один глаз, чтобы увидеть того, кто посмел меня разбудить, и едва не подпрыгнула на месте от удивления. Опять он. Опять бородач! Сидит на кресле рядом со мной и улыбается, чтоб его чемоданом треснуло трижды и вешалкой прихлопнуло. – Ку-ку, – сказал он довольным голосом, убирая от моего уха тот самый кокосовый батончик, оберткой которого так старательно шуршал. В точности кот, которому пакет попался в ночи. И взгляд такой же хитрый. – Это приветствие или констатация факта сумасшествия? – хрипло спросила я, не понимая, что происходит. – В моем случае – первое, в вашем – второе, – невозмутимо ответил бородач. – Какого другого ответа я ждала?.. Что вы здесь делаете? – продолжала я. – То же, что и остальные. Улетаю, – пожал он плечами. – И как же так вышло, что улетаете вы в кресле рядом со мной? – нахмурилась я. Он реально странный. Навязчивый и наглый. А я еще жалела, что мы так быстро расстались! – Попросил одну почтенную даму поменяться со мной местами, – ответил бородач. – Она согласилась. И вот – я снова рядом с вами, мисс истеричка, то есть Катя. Или вас Наташей зовут? – Откуда знаете? – еще сильнее нахмурилась я. – Я экстрасенс. А если серьезно, в билете увидел. Случайно, разумеется. Зачем вы представляетесь чужими именами? – Какая разница? Почему я должна говорить свое имя первому встречному-поперечному? Может быть, мне еще и номер карты вам сказать? – прошипела я. До чего нудный, а! – Да ладно вам. Я рад, что вас зовут не Катей, – вдруг серьезно сказал бородач. – Это еще почему? – даже немного растерялась я, не в силах отвести взгляда от его темных глаз. Они гипнотизировали. – Это имя вам не подходит. А вот Наташа – очень даже. Обычное такое имя. Для обычной девушки, – ответил он, и уголок его губ приподнялся в полуулыбке. Удивительно, как быстро этот Антон менял тему разговора. И еще удивительнее, что я вдруг обозлилась. Даже руку в кулак сжала. Имя мое ему не понравилось, вы только посмотрите! – Что плохого в том, чтобы быть обычной? – сквозь зубы процедила я. – Я и не говорю, что это плохо, – ответил Антон спокойно. – Быть обычным – не плохо. И не хорошо. Это нормально, понимаешь? – Я понимаю одно. Ты, высокомерный засранец, меня бесишь. Немедленно пересядь, – ледяным тоном велела я. – Где стюардесса, черт побери! Они не разрешают пассажирам меняться местами во время полета. – Я все устроил, не переживай, – широко улыбнулся бородач, и я с трудом подавила в себе желание выдернуть ему все волосинки из бороды по одной. И когда это только мы на «ты» перешли? – Девушка! – закричала я, пытаясь привлечь внимание стюардессы. – Девушка! Однако ничего не вышло. Стюардессы уже начали рассказывать про ремни безопасности, кислородные маски и спасательные жилеты. Еще немного – и мы взлетим. Бородача от меня теперь точно не пересадят. – Не нервничай, Наташа, – со смешком посоветовал он мне. – Или ты боишься полетов? – Я боюсь психов рядом, – сердито ответила я. – Я защищу тебя от них, – заявил он уверенно. – Даже от себя самого? Отсядь от меня на соседнее кресло, – велела я, не понимая, чем так привлекала этого странного типа с бородой, который даже в самолете не снял очки, только шляпу стащил. Волосы у него были густые, чуть удлиненные, немного растрепанные и темные – цвета горького шоколада. – Меня посадили сюда, значит, я и буду сидеть здесь, – не торопился он пересесть на третье кресло, свободное. Я прошипела сквозь зубы парочку крепких слов и отодвинулась ближе к иллюминатору. – Давай начистоту, Антон. Что тебе от меня нужно? Как ты вообще в этом самолете оказался? Отвечай! – потребовала я, пока стюардессы повторяли все то же самое про ремень, маски и жилеты, только на английском языке. Когда-то давно я хотела быть стюардессой, я даже подавала документы в известное частное учебное учреждение дополнительного профессионального образования, где можно было пройти обучение. У меня было отличное здоровье, английский я знала идеально, но я не прошла первое же собеседование, на котором отбирали кандидатов на учебу. Я всего лишь закончила школу и провинциальный аграрный техникум, а остальные претендентки – хорошие университеты. Это меня тогда здорово подкосило, но я справилась. Я со всем научилась справляться – даже с несправедливостью. – Все просто. Я изначально летел этим же рейсом. Понял это, когда увидел твой билет. Хотел сразу предложить сесть вместе, но ты так быстро убежала, что даже шанса мне не дала. А когда я тебя увидел в салоне, ты уже сладко спала, – поведал бородач. – Я просто попросил одну пожилую леди поменяться со мной местами. Она с радостью согласилась. – Ты так и не ответил на вопрос – что тебе от меня нужно? – повторила я. Этот тип отлично умеет сбивать с толку! Он загадочно улыбнулся, продемонстрировав удивительно ровные и белые зубы. Такие обычно у голливудских звезд в глянцевых журналах.