Кирилл расплатился, щедро оставив таксисту на чай, а когда мы вышли, этот замечательный мужчина высунулся из машины и с укоризной мне заявил: – С мужем ласково обращаться надо, да. Не орать, как шакал. На этом под хохот Кирилла таксист умчался. Видимо, так хотел поддержать щедрого клиента. – Орать… – Сквозь смех говорил музыкант, едва ли не согнувшись пополам. – Как шакал… Я сейчас сам орать буду! – Ты его подговорил! – фыркнула я, недовольная, что нас приняли за мужа и жену. – Клянусь, нет! Респект мужику! Хочешь, я буду звать тебя шакалом, а? Или Шакаликом. Вместо лапули? – в край развеселился он. Да он сейчас лопнет от смеха! Скотина! А я его еще с Маленьким принцем сравнивала! Да он великовозрастная детина, вот кто! – Ты не в курсе, шакалы рыжие? – не успокаивался Кирилл, хоть и видел, что я злюсь. – Вроде рыжие… Хотя в «Короле льве» шакалы были какие-то серые в крапинку. А ты выть умеешь? Покажи мастер-класс? – Отстань! – Серьезно! – Если я шакал, то ты у нас кто? Благородный Симба? – Как знать, Шакалик, – не затыкался Кирилл. – Я знаю только одно – домой ты не попадешь, – милым голосом сказала я, ловко вытащила у него из кармана джинсов ключи, заставив прекратить ржать в одно мгновение, и рывком открыла подъездную дверь. Пока этот олух хлопал ушами, я захлопнула дверь у него прямо перед носом и в гордом одиночестве поднялась в квартиру. Почти тут же я оказалась на лоджии и, выглянув с нее, увидела Кирилла, так и стоящего внизу. Он больше не смеялся. Упер руки в боки и злобно смотрел на меня. Я со счастливой улыбкой показала ему язык. Пусть знает, как называть Наташеньку шакалом. – Открой! – приглушенным голосом потребовал Кирилл. Я помотала головой. – Открой, я сказал! Наташа! – Что, я больше не шакал? – спросила я с довольной улыбочкой. Мне нравилось мучить его. В отместку, разумеется. – Ты прекрасная фея, – сообщил мне Кирилл и, решив, что эти слова подействовали на меня, потянулся к домофону. Он заиграл в прихожей, однако я не побежала открывать дверь. Пусть помучается. – Открывай уже! – потеряв терпение, выкрикнул музыкант. Ему явно не хотелось проторчать во дворе всю ночь. Ну или в подъезде. Я с загадочной полуулыбкой, достойной самой Моны Лизы, покачала головой, глядя на него сверху вниз. – Быстро открой! – выкрикнул Кирилл громко, совсем позабыв, что на дворе ночь. Это у него получалось хорошо – не зря же он был вторым солистом в группе. – Хватит орать! – раздался из окошка на втором этаже недовольный женский голос. – Сейчас полицию вызову! У нас тут дом образцового содержания, а не богадельня. Глядя на меня, Кирилл молитвенно сложил ладони у груди, прося смилостивиться, и я, сжалившись над ним и решив, что на этом воспитательные меры можно прекратить, скинула ключи. Скинула, признаюсь, неудачно – они попали прямо в живописную клумбу, и Кириллу пришлось лезть в цветы, чтобы эти ключи отыскать. – А ну отошел от клумбы! – заорал все тот же женский голос. – Мы тут сажаем-поливаем, а вы топчите, наркоманы проклятые! Что ты там рыщешь, как псина?! – Ключи ищу, мадам, – вежливо ответил Кирилл, но его не расслышали. И додумали того, чего не было: – Чего-чего ищешь? Закладку, что ли? Ах ты образина бессовестная! Хоть бы молчал! Да как язык только повернулся мне такое сказать! Я зажала рот ладонью, чтобы не засмеяться в голос. Кажется, в каждом дворе есть своя Фроловна. Кирилл все-таки нашел ключи и юркнул в подъезд, а уже через пару минут оказался в квартире, крайне возмущенный. – Вот ты подлая, а, – заявил он мне. – Подставила меня! – Ты этого заслужил! – задорно ответила ему я и закрылась в ванной комнате – хотелось принять прохладный душ. Кирилл, правда, решил, что я спряталась от него. И пока я раздевалась, ломился в дверь, как молодой бычок. А зря. Когда на мне ничего не осталось, за исключением разве что банного полотенца в руках, он, сломав замок, распахнул дверь ванной. Не знаю, как у Кирилла это вышло – скорее всего, что-то было с замком. Он то ли слабым оказался, то ли сломанным – короче, не выдержал напора этого психа. Кирилл сам не ожидал, что у него получится сломать замок и открыть дверь, однако еще больше он не ожидал увидеть меня. – О май гад! – вскликнул он и закрыл глаза ладонью, пока я стояла, как вкопанная, сжимая несчастное полотенце так, что побелели костяшки. – Я не смотрю! Честно! Наташа, я ничего не видел! – Пошел. Вон. – Отрывисто сказала я, надеясь, что полотенце прикрыло хоть что-то. – Наташа, прости, пожалуйста! Я не думал, что… Больше ничего говорить ему я не стала – молча запустила гелем для душа. Промахнулась – попала в стену. – Понял-понял! – выкрикнул он даже без обычного своего веселья в голосе, а с вполне отчетливым раскаянием. – Прости, я придурок! В него полетел шампунь, но Кирилл умудрился выскочить за дверь, все так же прикрывая глаза ладонью. Интересно только, как он понял, что пора делать ноги? По звуку? Понял, что в него летит шампунь? Или как? Кирилл аккуратно захлопнул дверь и ушел, а я набрала полную ванну воды, со вздохом подобрала бутыльки, которые сама же швыряла и, чуть подумав, добавила в воду пену с ароматом мяты и каких-то трав. Произошедшее не то чтобы испугало меня или расстроило, скорее, заставило чувствовать неловкость. Мне нечего было стесняться – я любила себя такой, какой была, и знала, что выгляжу неплохо, но было так странно, что посторонний мужчина мог видеть меня без одежды. Что Кирилл мог видеть меня без одежды. Набрав полную грудь воздуха, я с головой погрузилась в ванную и вынырнула только тогда, когда сдавило от нехватки кислорода легкие. Вода помогла расслабиться – тонкий аромат мяты и трав приводили мысли в порядок, а вода приятно успокаивала кожу и расслабляла мышцы. Я и не заметила, как уснула прямо в ванне. А проснулась от того, что кто-то трепал меня за плечо. – Наташа, Наташа, – слышала я сквозь сон, не понимая, почему мне ужасно холодно. – Что? – спросила я и, зевнув, разлепила глаза. Прямо передо мной стоял Кирилл, снова прикрывая глаза ладонью. Увидев, что я проснулась, он тотчас торопливо сказал: – Я ничего не вижу! – Ты бессмертный, что ли? – лениво спросила я. – Какого лешего ты опять вломился ко мне в ванную?! – Тихо-тихо, лапуля, не нервничай. Уже пять утра. – Что? – моментально избавилась я от остатков сна. – В смысле? – В коромысле. Ты спала до трех утра в воде. Холоднючая, – окунул он в нее палец и тотчас получил шлепок по запястью. – Спасибо, что разбудил, а теперь уйди, – велела ему я. Кирилл послушно оставил меня в одиночестве, а я, чувствуя тяжесть во всем теле и головокружение, с трудом вылезла из ванны. Вода за несколько часов действительно остыла, и я очень замерзла – да так, что покрылась мурашками с головы до пят. Приведя себя в порядок и переодевшись в махровый халат, заботливо предоставленный хозяевами квартиры, я, наконец, покинула ванную комнату и, распространяя вокруг себя поднадоевший аромат мяты и трав, вошла в свою спальню. Там меня ждал еще один сюрприз – дверь на лоджию я не закрыла, и комната успела остыть. Более того, погода за окном резко поменялась. Стало прохладно, завыл ветер и заморосил дождь. Замечательно! Закрыв балконную дверь, я нырнула под одеяло, которое показалось непростительно тонким. По натуре я всегда была мерзлячкой, да еще и привыкла к южной жаре – ее я переносила гораздо лучше, чем холод. И теперь разве что зубами не стучала. Меня спас Кирилл. Деликатно постучав, он вошел в спальню все с тем же подносом и принес мне горячий чай. – Держи, согрейся, – поставил он поднос на кровать и сам сел рядом – сонный и взъерошенный. Видимо, понял, что я мерзну. – Спасибо, – не стала я наезжать на него за произошедшее в ванной и, включив ночник, потянулась за кружкой. – О ком заботится знаменитый Кезон из «Лордов»? – весело спросил музыкант, наблюдая, как я пью чай маленькими глотками. – О своей рыжей русской подружке. Чертовски привлекательный заголовок для газет, не находишь? Я пожала плечами. – Ты все еще злишься на меня? – со вздохом спросил он. – Слушай, лапуля, я не специально. Просто прикалывался. А этот замок возьми да сломайся. И дверь так внезапно открылась. Но я ничего не видел… – Мне все равно, – хрипло ответила я. – Видел ты что-то или нет. – Да? – озадачился Кирилл. – А почему? – Потому что я не вижу в тебе мужчину, – спокойно соврала я. – Ты мой босс, чью девушку я играю из-за дурацкого спора. И человек, который пообещал меня защитить. Я очень ценю это, правда. Поэтому все нормально. Извини, что кидалась в тебя шампунем. Это от шока. – Точно все в порядке? – удивился он. – У тебя температура? Может быть, ты заболела, а? – У меня хороший иммунитет, – коротко рассмеялась я. – Просто не хочу, чтобы ты из-за этого парился. Я испеку тебе пирожков завтра, как и обещала. В знак извинения за то, что кидалась в тебя. – Отлично, по рукам! – Кирилл пожал мне ладонь – его пальцы оказались горячими, в отличие, видимо, от моих. Только выглядел он озадаченным – я видела это в полутьме спальни. – Замерзла? – понял он. – Есть немного, – призналась я. – Хочешь, я буду спать с тобой? – вдруг предложил Кирилл. – Так будет теплее. – Нет, – тотчас отказалась я. – Как девушка ты меня тоже не интересуешь, – усмехнулся он. – Так что не беспокойся. Его слова меня напрягли, но я не подала вида. – Ладно, – зачем-то согласилась я. – Но если твои руки окажутся не там, я засуну их туда, где бывают лишь руки проктолога. Ясно? – Какая ты строгая, – усмехнулся Кирилл. – Ясно. Он принес свое одеяло и лег рядом, прижавшись ко мне горячим плечом. Мы молча смотрели в окно, за которым ветер гнул ветви деревьев и трепал их кроны. И одновременно заснули.