– Чего? – вытаращился на меня Кирилл. – Этот твой абьюзер, от которого мы бегаем, еще и музыкант?! – Это другой парень, – слабо улыбнулась я. – Боже, я со счету сбился из-за твоих парней. Смотрю, ты не страдала от одиночества, лапуля. – Как и ты, – ответила я с вызовом. – Суперзвезда, вокруг которой всегда миллион поклонников, не может быть одинокой, верно? Наши глаза встретились. Мы оба были одинокими, и оба знали это. – Понял тебя, – вздохнул Кирилл. – Давай закажем еще что-нибудь? Не хочу домой. – Давай, – согласилась я. Мы позвали официанта, дурачась, сделали заказ, и стали болтать ни о чем, время от времени по привычке подкалывая друг друга. В какой-то момент Кирилл взял свой телефон и зашел в инстаграм – выложил в сторис фото бокала с пивом, по которому бы никто не догадался, где находится музыкант. – Знаешь, что мне всегда было интересно, – сказала я с интересом, заглядывая в его телефон без всякого стеснения. – Как выглядит директ знаменитости с миллионами подписчиков. – Посмотри, – беспечно отозвался Кирилл и протянул телефон мне. Я взяла его, открыла инстаграм и увидела бесконечный поток сообщений, отметок в сторис и реакций. Я листала, и листала, и листала вниз, а конца и края этим сообщениям просто не было. Чтобы на это ответить, нужно было потратить не часы, а дни. Количество лайков и комментариев в ленте также было просто огромным. – Кошмар, – честно сказала я, в очередной раз пораженная его популярностью. – Кошмар – это когда уведомления включены, – усмехнулся Кирилл. – Покажи? – загорелись у меня глаза, и он выполнил мою просьбу – включил уведомления в инстаграме. Телефон тотчас запищал, и с этого мгновения стал издавал звуки без перерыва. Каждую секунду Кезону либо кто-то писал, либо ставил лайк, либо отправлял реакцию на сторис, и его телефон просто не замолкал. Казалось, что сейчас телефон разорвет на части. – Извините, вы не могли бы выключить звук? – раздался голос за соседнем столиком. Несмотря на то, что в кафе играла музыка, звуки телефона Кирилла мешали другим гостям заведения. – Без проблем, – тотчас отозвался музыкант и, наконец, отключил уведомления. Телефон замолчал. Я с облегчением вздохнула. – Тяжело тебе живется. Может быть, тебе нужен помощник для соцсетей? – улыбнулась я. – Чтобы отвечал на сообщения фанатов. – У меня есть помощник. Он по большей части занимается всем, что связано с рекламой и некоторыми постами. А если будет отвечать на сообщения, с ума сойдет, – отмахнулся Кирилл. – Ты же понимаешь, что твои поклонники хотят, чтобы ты им ответил? – Ты же понимаешь, что это чисто физически невозможно? Я переписываюсь с кем-нибудь иногда, когда скучно. Но у меня бывают прямые эфиры, где я болтаю со всеми. А разорваться я не могу. Либо сижу в соцсетях, либо занимаюсь музыкой и просто живу. Я выбираю второе. – Разумно, – согласилась я. – А на улицах тебя узнают? Мне было интересно узнать о его жизни. Той жизни, о которой мечтал Сережа. Ведь Кезон был его кумиром. – О, гений логики и анализа, как думаешь, зачем я все время таскаюсь в солнцезащитных очках, как наркоман? – насмешливо протянул Кирилл. – Разумеется. В России это может быть некритично, но в США или где-нибудь в Великобритании узнают все. Думаешь, я выпендриваюсь? Да ни фига! После того как один раз побегаешь от толпы, начинаешь вести себя осторожно. Знаешь, сколько всего с нами было, лапуля? Знаешь, зачем нам столько охраны? На Гектора однажды напал неадекватный фанат с ножом. Дочь Феликса пытались похитить, чтобы запросить выкуп. Сестру Марса преследовали ненормальные фанатки, решив, что она его девушка. Ее столкнули с третьего этажа, но, слава богу, все обошлось. – Какой кошмар… А что было у тебя? – с любопытством спросила я, предвкушая еще одну пугающую историю. – У меня? Ну, у меня… Воровали нижнее белье несколько недель, – со вздохом признался Кирилл, и я зашлась в смехе. – В смысле?! – В прямом. Кто-то методично таскал трусы из корзины. Не то чтобы мне было их жалко, но как-то неприятен сам факт того, что в твоем доме кто-то шурует. А, да, этот чел иногда жрал мою еду. – Ничего себе, – всплеснула руками я. – Кто же это оказался? – Мы с Октом понаставили камер и устроили засаду, – буркнул Кирилл. – Это было… привидение. – И он неожиданно ткнул меня в бок, заставив вскрикнуть – решил напугать. Я тотчас ударила его по плечу – не больно, по-дружески, и осеклась. Как же, это же суперзвезда и мой, можно сказать, работодатель. – Какое еще привидение? – рассерженно спросила я. Кирилл расхохотался. – Да никакое, в общем-то. Это была горничная. – И зачем ей твои трусы?! Перешивала под себя?! – Продавала, – хмыкнул Кирилл. – Оказалось, она брала не только их, но и другую одежду. – Невероятно, – не могла поверить я в эту дичь. – Ты серьезно? – Серьезно. Без шуток – она продавала мои вещи на аукционе. Есть, знаешь ли, нелегальные аукционы с вещами знаменитостей. – Вот стерва, – искренне возмутилась я наглости горничной. – На самом деле она делала это ради дочери – девочка заболела, а страховка не покрывала лечение, – вдруг серьезно сказал Кирилл. – Я попросил администрацию отеля не вызывать полицию. Сам с ней поговорил. – Ох, ничего себе, – выдохнула я. – И чем все закончилось? – Я оплатил лечение ее дочери, – ответил Кирилл, поднося к губам бокал. – Теперь Тереза присматривает за моим бунгало в Калифорнии. – Серьезно? – изумленно выдохнула я. – Серьезно, – пожал плечами он. – Ты удивительный человек, – призналась я неожиданно для самой себя. – Иногда ты совершаешь абсолютно идиотские поступки, а иногда поражаешь. В ответ Кирилл лишь улыбнулся. А мне вдруг показалось, что глаза его наполнены светом. Или во всем виноват алкоголь? Хотя и выпила я совсем немного. Мы отправились домой – неспешно шагали по улице, и наши предплечья касались друг друга, а я поймала себя на мысли, что мне хочется, чтобы Кирилл взял меня за руку. Хочется почувствовать тепло его твердой узкой ладони. – Тебе нравится этот город? – спросил он, явно не зная, о чем я думаю. – Очень, – улыбнулась я. – А тебе? – Не знаю. Когда-то я мечтал путешествовать. А потом поймал себя на мысли – для меня все большие города стали похожими. Рим, Париж, Лондон, Нью-Йорк… Но, надо признать, здесь неплохо. По крайней мере, сейчас. – А я хочу побывать в Риме, – призналась вдруг я. И почему я становлюсь рядом с ним такой откровенной. – Рим? Что такого в Риме? – спросил Кирилл с любопытством. – Ты как дурачок. Это же один из древнейших городов с богатой историей и архитектурой, – начала было я, но меня перебили: – А если честно? – хитро прищурился он, словно видел меня насквозь. – Хочу попробовать настоящую итальянскую пиццу и пасту, – призналась я. – С детства. Кирилл засмеялся. За руку он меня все же не взял. А если бы взял, я бы вырвала свою ладонь из его пальцев. Уснула я снова мгновенно, едва легла в кровать с влажными после душа волосами, но сквозь сон слышала, как Кирилл выходил на лоджию и долго стоял там. То ли не мог уснуть, то ли не хотел. Я разлепила глаза рано утром от того, что в спальне пахло свежесваренным кофе. Аромат был столь ярким и соблазнительным, что я приоткрыла один глаз. Напротив меня на стуле сидел Кирилл и, уткнувшись щекой в кулак, гипнотизировал взглядом. – Доброе утро, лапуля, – громко сказал он, увидев, что я проснулась, подорвался и распахнул шторы, впуская в спальню солнечный свет. – Я еще сплю, – простонала я, укрывшись одеялом до самого носа. Лучи попадали прямо в глаза. – Хватит спать, Наташенька, вставай и иди совершать подвиги! – Я что, рыцарь? – фыркнула я, с жадностью вдыхая соблазнительный кофейный аромат. – А почему бы и нет? – улыбнулся Кирилл. – Тогда ты будешь моей принцессой, – объявила я и все-таки поднялась – да так резко, что едва не перевернула белоснежный поднос, стоящий на второй половине кровати. На подносе я увидела кружку кофе, который расплескался по его деревянному дну, зефир и две алые розы. – Ну спасибо, – мрачно сказала я, дотронулась до цветка и тотчас уколола палец. – Хочешь, чтобы я умерла? – Что? – изумился Кирилл. – Два цветка дарят на похороны, – зевнула я. – О, пресвятые галоши, – закатил глаза музыкант. – Точно. Я и забыл, что у вас есть эта дикая традиция с четным и нечетным количеством. – Тебе повезло, что я несуеверная. Что ты хочешь? – прямо спросила я Кирилла. Не просто же так он приперся с утра пораньше с кофе. – Да тут Октавий придумал одну штуку, – забормотал Кирилл, пряча глазки. – Вот я и подумал… Он замолчал. – Давай, смелее, – подбодрила его я, чувствуя, что Октавий этот ничего хорошего точно придумать не мог. – Окт сфоткал свою Лилит без одежды, мне теперь тоже нужно, – невинным тоном ответил Кирилл и еще более невинно поморгал. Это было так потешно, что я даже рассердиться как следует не смогла.