— Полтинника хватит. Барт и Вилли полезли в фургон, а Сальваторе направился в забойный цех, вставив в уши затычки, чтобы не слышать наполнявшего помещение шума. Он подошел к Марку, старшему по конвейеру. — Сейчас пройдет еще одно животное, — закричал он, перекрывая грохот, — но только на мясо, кости не нужны. Понятно? Марк поднял вверх большой палец, показывая, что все понял. Затем через звуконепроницаемую дверь Сальваторе прошел в административную зону. У себя в кабинете он снял каску и халат и сел заполнять бумаги. Погрузившись в работу, он совершенно забыл о времени, но тут в дверь заглянул Джед: — У нас небольшая проблема. — Ну что там еще? — нахмурился Сальваторе. — Да голова той последней коровы сорвалась с крюка. — Кто-нибудь из контролеров это видел? — спросил Сальваторе. — Нет, — сказал Джед, — они все в раздевалке. — Тогда повесь ее обратно и обдай из шланга. — Хорошо, — сказал Джед. — Я просто подумал, что ты должен об этом знать. — Конечно, — кивнул Сальваторе. — На всякий случай я заполню бланк о нарушении процесса. Какие номера у партии и головы? Джед заглянул в блокнот. — Партия тридцать шесть, голова пятьдесят семь. В забойном цехе он знаками приказал двоим рабочим поднять освежеванную стофунтовую коровью голову с пола и водрузить ее обратно на крюк. Пока она двигалась мимо него, Джед поливал ее мощной струей воды. Даже бывалому Джеду вид освежеванной коровьей головы с бельмом на глазу показался пугающим. Но зато ее удалось более или менее отмыть, и на въезде в разделочную она выглядела уже относительно чистой. Глава 1 Пятница, 16 января Торговый центр «Стерлинг плейс» сиял мрамором, латунью и полированным деревом шикарных магазинов. Хорошо одетые люди в ботинках от Гуччи и костюмах от Армани пришли сюда в пятницу вечером обозреть товары, выставленные на послерождественскую распродажу. В любой другой день Келли Андерсон с удовольствием провела бы часть вечера в торговом центре: тут было не в пример приятнее, чем во многих местах, куда обычно посылали тележурналистку. Но именно в эту пятницу ей здесь не попалось ни одного стоящего кандидата на интервью. Келли раздраженно вздохнула. «Как назло», — сказала она Брайану. Брайан, долговязый флегматичный негр, был ее оператором: она выбрала лучшего из всех, кого могли предложить на УИНИ-ньюс. Келли Андерсон было тридцать четыре. Она была умной, деловой, напористой женщиной, надеющейся сделать карьеру в общенациональных новостях. Многие полагали, что у нее для этого были все шансы. Внешне она была что надо: живые глаза, правильные черты лица, светлые кудри. Поддерживая профессиональный имидж, она безупречно одевалась. Келли посмотрела на часы. — Вдобавок ко всему у нас почти не осталось времени. Скоро пора забирать дочку с фигурного катания. Келли и Брайан взвалили на плечи оборудование и зашагали вглубь торгового центра. — Совершенно очевидно, — сказала Келли, — что никого не волнует проведенное компанией «АмериКэр» слияние больницы «Самаритянин» и университетского медицинского центра. — Тема не самая зажигательная, — согласился Брайан. — Ни тебе криминала, ни секса, ни знаменитостей. — Напрасно я вставила ее в одиннадцатичасовые новости. Пройдя по одному из коридоров торгового комплекса, Келли и Брайан оказались в его просторной центральной части. Посреди огромного зала, под нависавшим на высоте третьего этажа стеклянным куполом располагался овальной формы каток. С десяток детей и несколько взрослых в беспорядке носились по льду. Средняя группа заканчивала занятия, а старшая начинала, так что на катке царил хаос. Углядев ярко-красный костюмчик своей девятилетней дочери, Келли помахала ей рукой. Кэролайн махнула в ответ и подъехала к краю катка. Ступая на кончики коньков, она подошла к скамейке и села. — Я хочу пойти в «Онион ринг» и съесть гамбургер. Ужас как проголодалась. — С этим к отцу, дорогуша, — сказала Келли, — у мамы нет ни минутки. Она наклонилась, достала из рюкзака ботинки Кэролайн и поставила их на скамейку. — Ого, вот это фигуристка, — сказал Брайан. Келли выпрямилась: — Где? — Посередке, — показал Брайан. — В розовом. Девочка примерно одного возраста с Кэролайн разминалась под любопытными взглядами покупателей. — Ух ты, — сказала Келли, — профессионал, да и только. Кто она такая? — Ее зовут Бекки Реггис, — сказала Кэролайн, стаскивая конек. — В прошлом году она выиграла первенство штата среди юниоров, а в этом ее зовут на чемпионат США. — Реггис? А это не дочка доктора Кима Реггиса? — Папа у нее врач, я знаю, — сказала Кэролайн. — Она ходит в нашу школу — на класс старше меня. — Отлично, — пробормотала Келли. — У меня идея, — она повернулась к Брайану. — Доктору Реггису наверняка есть что сказать о слиянии больниц. Он был начальником отделения кардиохирургии в «Самаритянине», а тут — бац, и он уже один из университетских. — Да, но захочет ли он с тобой разговаривать? — сказал Брайан. — В том твоем сюжете «Бедные богатенькие детки» он выглядел не очень-то хорошо. — Сам виноват. Эти кардиохирурги, со своей шестизначной зарплатой, все не возьмут в толк, что причитания о низких выплатах со стороны страховых фондов только раздражают людей. В любом случае, что мы теряем? — Наклонившись к дочери, Келли спросила: — Дорогая, не знаешь, мама Бекки здесь? — Вон там, в красном свитере, — показала Кэролайн. — Как по заказу, — сказала Келли, поглядев туда. — Ты, цыпленок, пока надевай ботинки, а я сейчас вернусь. Келли обогнула каток и подошла к матери Бекки, с головой погруженной в чтение какого-то учебника. На вид она была ровесницей Келли. — Извините, — сказала Келли, — я не помешала? Мать Бекки оторвалась от книги и подняла глаза. Волосы у нее были темные, с рыжеватым отливом. — Нет, нисколько, — сказала она. — Вы миссис Реггис? — Можете называть меня Трейси. — Спасибо, — сказала Келли, — кажется, вы читаете что-то чересчур серьезное для такого места. Трейси показала обложку: «Оценка личности в детском и юношеском возрасте». — В прошлом семестре я опять пошла учиться, а до того, как социальному работнику, мне приходилось заниматься психотерапией, по большей части с детьми и подростками. — Это очень интересно, — сказала Келли. — Но я не представилась. Меня зовут Келли Андерсон, и я из УИНИ-ньюс. — Я знаю, кто вы, — сказала Трейси. Их внимание привлек промчавшийся мимо розовый вихрь. Затем Бекки пронеслась обратно и, ко всеобщему восхищению, сделала идеальный тройной аксель. Келли присвистнула. — Ваша дочь — нечто особенное. Моя говорит, ее пригласили на чемпионат США? Из этого можно было бы сделать хороший материал для УИНИ. — Не думаю, — сказала Трейси. — Она решила не ехать. Ее отца это не обрадовало, а я как раз довольна. Соревнования такого класса требуют огромной самоотдачи, а это не под силу десятилетней девочке и может плохо повлиять на ее психику. Много риска и мало пользы. — Хм, — пробормотала Келли. — Об этом я не подумала. Между тем у меня есть более неотложное дело. Мне нужно сделать сюжет для одиннадцатичасовых новостей. Сегодня ровно полгода с момента слияния «Самаритянина» и университетского медицинского центра. Я пыталась узнать, как люди относятся к этому событию, но натолкнулась на всеобщее безразличие. Как вы думаете, может быть, ваш муж захочет поговорить на эту тему? — Я даже не знаю, что вам сказать, — ответила Трейси. — Видите ли, мы уже несколько месяцев в разводе.