В заушнике взревело, и я в красках вспомнил огромного змея, извивающегося за стеклянной перегородкой с сотнями мудрых высказываний. Как бился и скалился он, мифический, но вполне реальный, заставляя слабых духом срать в штаны. Но раз я не испачкал портков в «Слюдяном мосту», то почему должен сделать это сейчас? — Да, тебе, сученыш! И ты меня хорошо понял! Выводи меня из Нижнего Города, немедленно, живым и целым! п.5.; г.6; ч.2 — Ладно-ладно, не ори… — Я представил, как более миролюбивое свето-струнное изображение Песчаного Карпа качается на пятках и приглаживает усы. — И без твоей истерики обязан это сделать… ну, или вроде того. Но когда дойдёт до подсчёта добродетелей, ты должен помнить, что твой движок я не дал заблокировать ещё двадцать девять минут назад. Я хотел что-то ответить. Обидное, наверное. Но не нашёлся, и только стиснул челюсти. Вот, значит, как? — На следующем повороте направо, — приказал Абзу, а в багажник «Спитца» вгрызлась ещё одна фанга. — Теперь снова направо. На развилке бери левее и выжимай скорость на полную. Я бросил фаэтон по указанной дороге, прошёлся по её изгибу на задворках приземистого ангара, а затем… проезд упирался в кирпичную стену. Я остановил фаэтон, с секунды на секунду ожидая таранного удара в корму. — Это тупик! — Да не мороси ты, — Карп определённо покривился. — В конце проезда над тобой будет технический колодец, сисадда? Я пригнулся к приборной доске, извернулся и рассмотрел тёмную «крышу» Такакханы. Мой взгляд заметался по бетонным заглушкам, свиткам кабелей, пушистым наростам вьюнообразного ила и техническим стокам, из которых на крышу ангара медленно текло белёсо-склизкое. — Нет тут никакого колодца! — Есть, Лансик, не спорь со старшими, — отрезал Шири-Кегарета с отеческим спокойствием в голосе. — Со стороны Нижнего Города он закрыт лёгкой пеноплиточной заглушкой, к тому же замаскирован свето-струнной вуалью, сисадда? Сразу над колодцем в Колберге находится силовой коридор. Поэтому сейчас ты разгонишься, снимешь ограничение скорости и активируешь взлётный рывок по моему сигналу. — Твою же мать… — Не бзди. Я дам сфокусированный импульс через заглушку, и тебя буквально высосет на поверхность, сисадда? Колёса не убирай, там сразу рули влево. Будь готов, что изрядно тряхнёт. А теперь пора давить на газ! Я оцепенел. На развилке за спиной показались фаэтоны местных выродков, притормозили. Мохнатые ушастые бошки завертелись по сторонам, а затем один из преследователей углядел габаритные огни «Спитца». Мой палец упёрся в бортовую консоль и сбросил ограничители. А, байши, лети оно всё в бездну к Бансури и глубже! Если бы Песчаный Карп действительно хотел избавиться от меня, сделал бы это куда раньше и куда проще… Фаэтон Таакин-Кара ринулся вперёд. Китить твою мамашку, Ланс фер Скичира, во что ты вообще ввязался⁈ «Спитц» почти без труда набрал нужную скорость, заставив подумать: если Князь-Из-Грязи пошутил, сейчас мной основательно покрасит стену тупика… Когда до неё осталось не больше десятка метров, транспорт загудел, а приборы мгновенно засбоили. — Врубай! — рыкнул Абзу в моей голове, и я послушно выкрутил мощность для прыжка. Электроника «Спитца» взбесилась, но ускорители сработали исправно — фаэт подкинуло, вздёрнуло капотом вверх, крутануло, а затем мшистый «небосвод» Такакханы надвинулся, и я непроизвольно закричал. Удар оказался сильным, но системы безопасности фаэтона стоили своих денег — сдавили мягкими подушками, мягко удержали в эластичной сбруе. Гордость солиста «Восьмого цвета радуги» (и по совместительству в недалёком будущем массового отравителя) пронеслась сквозь бесплотную маскировочную вуаль, крышей вышибла заглушку и устремилась вверх в просторном круглом колодце. Верхняя маскировочная плита оказалась ещё более хлипкой, но повторный удар всё равно заставил меня вздрогнуть. Во все стороны брызнули обломки пенополотен, внушительные фонтаны пыли и детали разбитого крепежа. Яркий свет резанул по глазам, но фильтры на стёклах грамотно погасили вспышку. Продолжая вопить, я бросил сопротивляющегося «Спитца» влево и пружинно затанцевал на краю пустого полётного коридора. Причём, судя по окружающей обстановке, давно не использовавшегося — его дуга проходила через заброшенную промышленную зону, а мой спасительный колодец, как оказалось, занимал бо́льшую часть старой инженерной постройки. Над дырой, опасно раскачиваясь, нависали ржавые подъёмные системы, одну из которых «Спитц» таки задел и сейчас она раздумывала, а не прыгнуть ли? — Полагаю, я выполнил приказ? — Абзу в заушнике легко рассмеялся. Точечная мощность коридора тут же схуднула до нуля, и я едва успел приготовиться к падению фаэтона на колёса. Выругался, смял мешки безопасности, срезал ножом и выбросил в окно. Проверил приборы, перераспределил тягу и, наконец, вырулил из старого короба, мечтая как можно скорее оказаться подальше от пугающего провала. За кормой, жалобно взвизгнув переломившимся железом, в Такакхану всё-таки рухнул вспомогательный подъёмный кран. — Выполнил, — только теперь пробормотал я, едва ворочая сухим распухшим языком. — Ты не поверишь, Ланс, но был искренне рад оказать тебе эту помощь! Господин Киликили откровенно улыбался, но злобы или давления себе не позволял. А затем всё же разложил игральные фишки портретами вверх, ввернув присущее для сценарного конструкта: — Я тебя понимаю, пунчи Ланс, но прошу и встречного шага. Мои казоку-йодда и их союзники почти вошли в Бонжур. Исход неизбежен, старина, и мне искренне жаль такого поворота событий. Так может, пока не поздно, нам пора спокойно поговорить и взвесить все существующие точки зрения? Поверь, Ланс, когда ты узнаешь мою и сопоставишь с потенциальным будущим собственного вида… — Я благодарен за помощь, — я кивнул в пустоту и вдруг пожалел, что вместо паймы в рюкзаке не завалялась фляга с водой, — правда благодарен, не вру. Но твою точку зрения мне уже пояснили… И раз уж ты делаешь всё, чтобы не помогать стратегии Диктатиона, то перестань нам мешать, Карпик. Если угодно, считай это приказом… — Ах, Ланс, я тебя слышу. Но ты упорно отказываешься от взвешенных переговоров. Пойми, я… — Куо-куо, Князь… И я погрузил гаппи в тишину. После затяжной погони, пальбы и наполненных воплями смертельных трюков она показалась давящей и тревожной. Почти минуту массировав ноющие от напряжения предплечья, я снова взялся за рули и запустил диагностику систем. Несмотря на перегрузки, пробоины, вмятины и общую потерю высокорожденного лоска, «Спитц» оказался вполне на ходу. Стараясь не перегружать двигатель, я осторожно покрутил фаэт по промзоне, нашёл выезд из опустевших корпусов и выбрался на ближайшую улицу Колберга. Двинулся к полупустому продуктовому рынку, считал вывески и координаты, и только теперь сориентировался, насколько далеко оказался от Пузырей. На юго-востоке, по левую руку от меня небо продолжали расчерчивать разногустые столбы чёрно-серого дыма. Десятки медлительных ветростатов, словно стаи сказочных зверей, в вялом испуге тянулись в разные стороны от зоны боёв; некоторые были определённо подбиты, а один прихлопывал огромными лоскутами вспоротого брюха, которыми в итоге и зацепился за мачты на крыше высотки. К месту моего выполза из Такакханы бойня ещё не подступила. Но пустые прилавки и тротуары, суета подозрительных хвостатых в подворотнях да приглушённые взрывы в соседних кварталах намекали, что скоро фанга засвистят и здесь. Дороги тоже избавились от суеты, и лишь время от времени по ним с дикой скоростью проносился одинокий гендоист. Детские площадки выглядели осиротевшими. Во всех окрестных комплеблоках обитатели нор начали заколачивать окна. Я расстегнул ленты безопасности, извернулся и стянул пальто. Сорвал шторку с водительского окна, снял пропотевший чёрно-жёлтый жилет и угнездил его под рукой. С каждой секундой выбор украденного транспортного средства представлялся всё более неудачным — ворваться на этой вистар от мира фаэтонов в точку противостояния ракшак и разъярённых бонжурцев казалось равносильным призыву расстрелять её с обеих сторон… Перебравшись через торговую площадь, я взял курс на запад. Двигаться старался без лишней суеты, но и не с черепашьей скоростью. И уже на следующем свороте в квартал комплеблоков меня встретил местный аналог «сухой петли». Непривычно пустынную проезжую часть заступили не меньше десятка силуэтов — крепкие, плечистые, почти все с ассолтерами на груди. И без какого-либо намёка на опознавательный знак казоку. Я выставил жилет в окно, сбавил скорость; одновременно вынул «Наковальню» из кобуры и аккуратно пристроил у бедра; очень-очень медленно приблизился к живой цепи через дорогу. Выключил двигатель. — Меня зовут Ланс фер Скичира из казоку «Дети заполночи», и моим отцом считается Нискирич фер Скичира! — громко, но без вызова бросил я в открытое окно. Вторая рука всё ещё лежала на бортовой консоли в приятной близости от рукояти башера. — Кого имею честь лицезреть перед собой⁈ Морды троих ближайших чу-ха исказились, будто им дали понюхать свежей мяты. Один прочертил на горле охранный знак, второй мелко сплюнул под собственный хвост. Третий едва слышно прошипел: «терюнаши!», и мотнул башкой в сторону. Сейчас я смог разглядеть, что одеты патрульные были вполне пристойно, а сбоку — в тёмном проулке, замаскированный тряпками и жестяным листом, — громоздилась тренога тяжёлого супрессора. Вместо открытого ответа на мой вопрос ещё один хвостатый — крупный, неторопливый, определённо Коготь или близко, — неторопливо прошаркал к жёлтому «Хиндаба» у обочины и столь же неспешно открыл багажник. Вынул одноцветную же шляпу-котелок, с многозначительным оскалом натянул на макушку. Я выдохнул сквозь сжатые зубы и облегчённо убрал руку от башера. Что ж, пусть и неофициально, но союзники «Диктата Колберга» тоже готовы втянуться в драку. Это радовало. Это безумно радовало. — Пусть будет чистым небо над казоку-шин «Жёлтых котелков»! — кивнул я, переложил жилет на колено и потряс скрещёнными пальцами. — Пусть процветают «Дети заполночи» и их мудрый казоку-хетто, — с прищуром и лёгким поклоном ответил безымянный Коготь. Бережно вернул шляпу в общее хранилище, закрыл. И вдруг добавил, едва заметно покачав головой: — Ты в безопасности, терюнаши. Но должен знать, что ещё несколько лет назад я говорил братьям, что твоё появление в гнезде несёт большие беды. Я с пониманием кивнул. Молча, нужно заметить. Ох, до чего же мне хотелось ответить на эту колкость… Но усталость от погони, необходимость как можно скорее вернуться к Ч’айе и подступающий фронт настоящей бойни намекали, что лучше смолчать. — Твоя честность достойна уважения, пунчи… — Чем «Жёлтые котелки» могут помочь терюнаши? — Мне нужно как можно скорее и без происшествий добраться до Пузырей. Честный хмыкнул, изогнул бровь и покосился на худенького йодда за левым плечом. А я только сейчас заметил (и изрядно ошалел), что тщедушный коротышка держит в зубах дымящийся оковалок, скрученный из тонких листов расплющенного «бодрячка». Точь-в-точь, как один известный зеленоглазый пасюк. Байши, по всему выходило, что я несколько… недооценивал истинное влияние Нискирича Скичиры на Бонжур и его обитателей… Через две минуты мы продолжили движение — мой истрёпанный обстоятельствами «Спитц» в хвосте ведущего «Барру» с лаконичным значком «Котелков» на водительской дверце. Управлял фаэтоном союзников тот самый худосочный боец-курильщик, выбранный Честным. Рядом с ним разместился ещё один громила с ассолтером наготове, специально снятый с «сухой петли» для сопровождения терюнаши. Оба хвостатых едва ли были рады открывшимся перспективам побыть няньками, но если недовольство и выражали, то тайком.