дорога к Розовому саду, Вашингтон, округ Колумбия, 19.38.12 — Ракета «Хеллфайр»! — изумленно пробормотал Ник. Ракета? Ракета. Он попытался осмыслить это, чувствуя, как его рассудок тонет в потоках вязкой тины. — Она норвежская, — торопливо продолжал Холлистер. — Попала на черный рынок в Сербии. Зарси купил ее по заказу «Аль-Каиды». Двое ученых — индийский специалист по системам ракетного наведения и египетский гений-компьютерщик — вскрыли код системы управления и внесли в нее какие-то серьезные изменения. Вместо нового лазера она наводится по старинке на радиоимпульс на определенной частоте в УКВ-диапазоне. — Какой еще радиоимпульс? — У Зарси в часах крошечный радиопередатчик. Его сделали для него русские. Он нажимает кнопку, батарейки хватит на десять секунд работы, ракета ловит сигнал, следует по нему и — бабах! Ракету запустят от мемориала героев Иводзимы. Она будет в воздухе меньше семи секунд. Система наведения направит ее прямо на Зарси. Она превратит в кашу всех на подиуме и перебьет половину гостей. А теперь, когда я все сказал, пожалуйста, увезите меня отсюда! Внезапно у Ника в голове все прояснилось и он понял, что нужно делать и в какой последовательности. Первым делом — Зарси. Остановить его или, по крайней мере, приковать его к месту, чтобы президент смог от него удалиться. — Снайпер, кончай Зарси, врежь ему по полной! — воскликнул Ник. — Быстро! Теперь: освободить территорию, твою мать. Схватив рацию, он нажал кнопку передачи. — Внимание, внимание, всем подразделениям, сюда летит ракета, очистить территорию, очистить территорию, это не учебная тревога. Сюда летит ракета, срочно эвакуировать людей! Выкатившись из машины, Крус убедился в том, что деревья помешают сделать выстрел, и побежал вдоль железной ограды туда, откуда открывался подиум. Он вскинул винтовку, одновременно его палец передвинул рычажок предохранителя, и, используя отточенную до совершенства технику стрельбы с руки, поймал лицо Зарси в перекрестие прицела. Он услышал рядом: — Лазер дает две тридцать пять, подними на два и одну треть тысячных делений выше головы, четверть деления влево поправка на боковой ветер, — и ощутил рядом присутствие Свэггера. Когда свободный ход спускового крючка закончился, он увидел, как Зарси взялся правой рукой за часы, и хотя Рей торопился, нужно было сохранять спокойствие. Поэтому еще только когда раздался выстрел и изображение в прицеле дернулось, лишь на кратчайшую долю секунды показав разбитое пулей лицо, Рей понял, что опоздал. — И вот, господин президент и мои американские друзья, — своим приятным баритоном произнес Зарси, — я стою перед вами, моя честь восстановлена, и я передаю вам привет от своей страны и от своей веры. Его пальцы ласкали кнопку на часах. Он улыбался. Он был счастлив. Аллах велик. Он вернулся домой. Годы разврата, похотливой жажды к женщинам и мальчикам, радости алкоголя и наркотиков, страсть к нежному шелку, мягкой тончайшей шерсти и блеску драгоценных камней — все это осталось позади. — Сюда летит ракета! — раздался чей-то крик. — Бегите, бегите, сюда летит ракета! Толпа с криками бросилась врассыпную. Паника наполнила сердца, головы и ноги тех, кто стоял вокруг, но при этом какие-то люди схватили президента и потащили его прочь. В это мгновение Зарси нажал кнопку на часах, услышал щелчок и шагнул во врата рая. И тут пуля «Блэк хиллз» весом сто пятьдесят восемь гран расщепила ему лицевую кость под левым глазом и превратила головной мозг в брызнувшее во все стороны желе. Мемориал героев Иводзимы, Арлингтон, штат Вирджиния, 19.38.13 Увидев, что машина остановилась и полицейский выходит из нее, Биляль дал из «АК-47» очередь по переднему колесу, разрывая покрышку. Грохот выстрелов разогнал охваченных ужасом туристов, а полицейский нырнул обратно в машину. — Торопитесь! — крикнул Биляль. — Через секунду подоспеет подмога! — Ничего нет! — пронзительно вскрикнул доктор Фейсал. — О, Аллах, прошу тебя, — взмолился профессор Халид, — пошли своему грешному сыну знак, чтобы тот завершил… На сканере замигала красная лампочка, свидетельствуя об успехе. — Есть сигнал! — завопил доктор Фейсал. — Да, это… Халид нажал ключ. Ничего не произошло. — О господи! — взвизгнул Фейсал. Сознание у Халида отключилось, затем вернулось, и он вспомнил последовательность клавиш при запуске, повторил их, почувствовал, что одна клавиша ходит туго. Осмотрев ее, увидел в щели какой-то мусор, выскреб его ногтем и продолжил набор. Затем снова нажал ключ. Ожил реактивный двигатель, и через 0,0005 секунды он уже набрал тяговое усилие в восемьсот фунтов, необходимое для старта. Ракета вылетела из микроавтобуса, словно раздирая ткань вселенной и позволяя мельком взглянуть на горнило преисподней, такое жаркое, что человеческий глаз не смог вынести это зрелище и все, кто смотрел на нее, поспешно отвернулись. Еще три секунды реактивный двигатель сжигал твердое топливо, и на высоте триста ярдов ракета набрала достаточную скорость, чтобы сориентироваться, но она продолжала ускоряться и еще через секунду-другую уже достигла скорости в 1,4 М. Ракета поднялась на высоту восемьсот футов и там поймала сигнал «Касио» на руке Зарси, ибо она тотчас же начала рыскать носом, повинуясь стабилизаторам, которые повернулись в соответствии с командой бортового компьютера, проделавшего дифференциальные вычисления, необходимые для наведения на цель. Зависнув на мгновение в воздухе, ракета развернулась и устремилась вниз. Два старика следили за ней в ночном небе по дымному следу, хотя ни один глаз не был достаточно быстрым, чтобы сфокусировать взгляд на самой ракете. Казалось, она прочертила прямую линию наискосок к земле, без сомнений, колебаний, не отклоняясь в стороны, не ведая пощады, и скрылась за деревьями, и тут ночное небо над Вашингтоном озарила яркая вспышка, а секунду спустя донесся грохот взрыва. — Аллах велик! — пробормотал профессор Халид. — Ты вернулся в истинную веру, мой брат! — воскликнул доктор Фейсал. — Воистину, это ночь чудес! Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия, 19.38.20 Ночное небо разорвал рев. В двухстах тридцати ярдах, у основания кованой ограды Свэггер услышал звук и успел увидеть расплывающуюся точку. Развернувшись, он бросился на Рея, увлекая его на землю. Еще через мгновение взрыв расколол небо пополам лезвием света, которое достигло звезд, и в то же время заставил содрогнуться землю. Казалось, он вколачивает гвозди в барабанные перепонки. Затем налетела ударная волна, моментально сокрушая все своим могучим устремлением в бесконечность, засасывая с планеты весь воздух. После чего наступила полная тишина, и тогда кто-то закричал. Свэггер встал. Рядом поднялся Рей, следом Ник. С расстояния двести тридцать ярдов они увидели зону разрушения. Ракета попала в подиум и вырыла в земле двадцатифутовую дымящуюся воронку. Все окна крытого перехода от Западного крыла к главному зданию были выбиты, многие рамы покосились. Знаменитые белые стены здания покрылись охрой от кратковременного, но чрезвычайно сильного жара. Деревья повалены или разлетелись в щепки, кусты вырваны с корнем. Языки пламени лизали одно из окон Овального кабинета, другой пожар проявлял свое присутствие в кустарнике ближе к главному зданию. По всей лужайке лежали тела, озаренные дрожащим светом пламени, распластавшиеся на земле, скорчившиеся, вдавленные в почву жуткой силой взрыва. Прошло немного времени, и сначала по одному, затем целыми десятками хрупкие мешки живой плоти зашевелились и стали подниматься; они вставали, садились на корточки, оглушенные, дрожащие, с всклокоченными волосами, перепачканные землей и копотью, не в силах поверить в случившееся. В рации затрещал голос: — Президент не пострадал, президент не пострадал. И тотчас же другие: — Внимание, внимание, срочно сюда медицинскую помощь, проклятие, я вижу на земле множество тел. Вдалеке завыли сирены. — Боже милосердный, — пробормотал Рей. — Господи Иисусе, твою мать, — подхватил Ник. — Где Сьюзен? — спохватился Боб. Под нарастающий вой сирен они направились обратно к джипу. Мимо с ревом пронеслись первые машины чрезвычайных служб. Джипа на месте не оказалось. Сьюзен лежала в траве, так тиха и прекрасна. Волосы слегка растрепаны, что делало ее еще более прекрасной. Мудрые, строгие бриллианты глаз открыты, лицо оставалось спокойным, сквозь алебастровую кожу проступали скулы. У нее было перерезано горло. Часть пятая Джеймсон Гостиница «Мариотт-резиденс», бульвар Уилсон,