Затем она подбежала к Диезу, который что-то рассказывал на повышенных тонах. Кавычки с Иксом присоединились к Точке, и все четверо стали внимательно слушать. – …А когда на минутку сошёл с дороги, заметил какое-то движение в кустах. Я подошёл поближе, и тут… – Диез сделал эффектную паузу, – и тут из кустов выскочило нечто маленькое, чёрное и лохматое. Сначала я решил, что это низкий звук из военного марша, пропавший на прошлой неделе, но вспомнил, что этот звук (фа-диез, кстати) нашёлся вечером в оперетте. Лохматое создание тем временем убежало, но на кусте осталось что-то вроде тёмной ленты или пояска. Я взял эту штуку в руки: это был хвостик от маленькой буквы й из соседней тетради. Рассказывали, малышка без него очень несчастна, она всё плачет и жалуется, что теперь выглядит как обычная и. Конечно, я тут же занёс находку её родителям (можете себе представить, как они обрадовались) и вернулся домой. Поглядывал по сторонам, но лохматого чертёнка больше не встретил. – А вы не обратили внимания, в какую сторону он побежал? – спросил Кавычка. – Наверняка это была Ошибка, которую мы ищем. Хотя, – задумался он, – этот потерянный хвостик… Странно, очень странно. – Вот именно, – подхватила Точка. – Ошибка без хвостика? – А я чувствую, что мы на верном пути, – сказал Икс. – Уважаемый Диез, так вы успели заметить, куда это существо побежало? – Налево, к ближней толстой тетради, у нас её называют черновиком. В него редко кто заглядывает. Там внутри творятся поразительные вещи. Хозяйка черновика Анна – поэтесса, она пишет стихи – и взрослые, и детские, – и Диез закончил шёпотом: – Говорят, у неё в черновике всё вверх тормашками. – Всё вверх тормашками?! – разом воскликнули заинтригованные Кавычка и Точка. – Анна так соединяет слова, что они становятся не тем, чем обычно. Я даже слышал, хоть и не могу ручаться за достоверность, что в черновике встречаются предложения без запятых и точек! Ну и рифмы. – Рифмы? – теперь удивились уже все четверо. – Какие рифмы? – Хотел сказать, что обычные, но нет – это редкие рифмы, изысканные. Анна долго думает над ними. Говорят, в поисках рифмы она может исписать несколько страниц, представляете? – Диез недоверчиво покачал головой. – Скажите, а в последнее время она не искала какую-нибудь новую рифму? – задумчиво спросила Кавычка-мама. – Искала. И не просто искала – нашла её! – заговорил вдруг Бемоль, до этой поры молчавший, и все взгляды устремились на его грустное лицо. – Но однажды утром она заглянула в черновик – и… Рифмы не было. Она попросту пропала. Как в воду канула. Анна обыскала все окрестные тетради, заглянула в тетрадки детей – Эвы и Павла, – рифмы и след простыл. Чтобы помочь маме, дети вывесили объявление об утерянной рифме: Эва написала его, а Павел украсил рисунком. Но всё без толку. Я слышал, что Анне пришлось придумать новую рифму, – Бемоль с чувством вздохнул. Когда он договорил, Икс, Точка, Кавычка и его мама обменялись красноречивыми взглядами. Они поняли: поиски подходят к концу. Судя по всему, Ошибка, ненароком попавшая в Точкину семью, не была обычной ошибкой. Даже не так: она была никакой не ошибкой, а благородной редкой рифмой. Ну а хвостик случайно к ней прилип. И вот теперь эта Ошибка-не-Ошибка вернулась домой. Всё бы хорошо, но вот ведь в чём закавыка: Точка успела полюбить свою подружку и скучала по ней. Ей недоставало их весёлых игр, бега наперегонки по страницам, купаний в чернилах. Трудно было смириться с мыслью, что Ошибка (то есть Рифма) принадлежит кому-то другому и вот так запросто взяла и ушла. И значит, приключение на этом закончилось?! Точка грустила и злилась одновременно. Она уселась на бордюр и мрачно уставилась на свои ботинки. Вокруг рассуждали об ошибках и рифмах, но до неё мало что доходило. Внезапно Точка подняла голову. – Я хочу с ней попрощаться, – заявила она. – Пойду в этот черновик. Друзья посмотрели на неё с сочувствием. – Всё понятно, – сказал Кавычка. – Мы идём с тобой. Точке чуть полегчало: всё-таки хорошо, что при прощании с Ошибкой она будет не одна. – Мы вас проведём, – предложил Диез, а Бемоль молча кивнул. И они тут же отправились в путь. Весть об их планах разнеслась по тетради. Все желали друзьям удачи, а толстяк Басовый Ключ спел на прощание жалостную песню о девушке, которая ушла в неведомую даль. Диез и Бемоль вывели их из нотной тетради и показали, как дойти до черновика. Сразу за нотной тетрадью нужно было свернуть влево и идти прямой дорогой к чёрному глянцевому корешку. Чтобы заполнить чем-то время пути, Точка, Икс и Кавычки стали вспоминать все известные им стихи. Оказалось, друзья знают их немало, особенно Кавычка-мама: она рассказала, что всегда любила поэзию и даже в школьные годы ходила в кружок декламации. Ну а сейчас она с выражением прочитала стихотворение о родной стороне. Иксу оно очень понравилось, он сразу вспомнил ещё одно – о солдатах. А вот детям оба стихотворения показались чересчур серьёзными и печальными. Потом они стали играть в короткие смешные рифмовалки. Начала Точка: – Муха села на газету… – Буквы есть, а счастья нету, – досказал Икс. – После этого визита… – подкинула строчку Кавычка-мама. – Сердце мухино разбито, – закончил Кавычка. В следующих рифмовалках появлялись буквы с шестью точками, то есть следами мушиных лапок, новые знаки в алфавите и другие диковины. Друзья и не заметили, как оказались в черновике. На светло-коричневой обложке в рамке значилось: «Стихи». Точку охватила тревога. Если Ошибка-Рифма и правда вернулась домой, в своё стихотворение, значит, они сейчас встретятся, а потом… Точка боялась того, что будет потом. Но в любом случае нужно зайти вместе со всеми. На первой странице, где они предполагали увидеть аккуратно записанное стихотворение, их ждал сюрприз: кавардак здесь царил похлеще, чем в тетрадке Павла. Почти всё написанное было зачёркнуто, а некоторые слова даже полностью замазаны. Кавычка высмотрел слово, похожее на название, и потянул туда маму, но та его одёрнула: во-первых, это слово перечёркнуто, а во-вторых, у неё сегодня выходной. Другие страницы выглядели похоже. На второй, третьей и четвёртой в дебрях вымарываний можно было различить лишь отдельные слова, из которых никак не составишь настоящее стихотворение. Они уже подустали, продираясь сквозь эти джунгли, но на пятой странице широко раскрыли глаза от удивления. Там оказалось законченное весёлое стихотворение для детей. Буквы во всех словах резвились и куролесили, а в конце каждой строки скакали расшалившиеся рифмы. Одна из них, самая кудлатая, пыталась ухватить зубами за ногу маленькую к. Но это ведь… Это ведь Ошибка! Точка на несколько секунд застыла как вкопанная – а потом с радостным воплем подбежала к Ошибке и стиснула её в объятиях. Непонятно было, кто из них громче пищит; непонятно было, где заканчивается Точка и где начинается Ошибка. Наблюдавшие эту сцену Икс и Кавычки думали об одном и том же: Ошибка и впрямь ужасно милое создание – неудивительно, что Точка так её любит. – Какая славная! – сказал Кавычка. Ему стало жалко Точку. Точка словно что-то почувствовала: она внезапно погрустнела. Зато Ошибка ликовала без устали. Она пыталась допрыгнуть повыше, чтобы лизнуть Точку в лицо. – Это несправедливо! Несправедливо! – внезапно вскричала Точка. Её крик разнёсся так неожиданно и столько в нём было отчаянья и гнева, что в стихотворении воцарилась мёртвая тишина. Даже маленькие буквы перестали ссориться. И все головы повернулись к Точке. – Уважаемые гости, мы с вами, кажется, не знакомы, – заговорила первой большая А из начала строфы. – Кто вы? Я спрашиваю потому, что у нас тут в последнее время такое творится… Полная неразбериха! – Вы правы, мы не представились, – отозвалась Кавычка-мама. – Просто мы наконец-то её нашли, – она показала на Ошибку, которая увлечённо покусывала какой-то прутик. – Меня зовут Кавычка, вот мой сын Кавычка, эта девочка – Точка, у неё ваша Рифма жила ещё недавно, а это Икс из учебника математики. Простите, а что именно у вас творится в последнее время? – Сначала исчезла Рифма, мы искали её повсюду – ведь без неё нельзя было закончить стихотворение и отдать его в печать. А когда мы уже сдались и поэтесса придумала новую, эта балда нашлась. Теперь у нас две рифмы в одной строке! Они тут дурака валяют, а мы себе голову ломаем! – и А глубоко вздохнула. – Вот именно что голову ломаем! – подхватил упитанный В. – Да и не могут же они остаться здесь вдвоём! Как бы это выглядело – две рифмы одновременно? Такого никто не напечатает. Вся наша команда уже давно ждёт публикации в детском журнале, и вот она срывается. И всё из-за этих двух рифм! – А что Анна собирается сделать с одной из них? – спросил Кавычка с надеждой в голосе. – Вроде бы хочет перенести её в другое стихотворение, – сказала высокая З. – А если она снова исчезнет? – неожиданно вступил в разговор Икс. – Я правильно понимаю, что это никого не огорчит?