– Да как пожелаешь! Только я знаю кое-кого. Он живет в Гренландии, и у него есть все, что нам надо. Забежим к нему, одолжим необходимое и отправимся в Арктику. «Он». Слово запульсировало в сознании Люсьена, вызывая бурю ревности. – Кто он такой? И почему ты не предложила «забежать» к нему раньше, а таскала меня в Швейцарию? – Он мой друг. А тебя я не отвела к нему раньше потому, что хотела показать мою… Я хотела пройтись с тобой по магазинам и думала, что у нас куча времени, – сказала она, поддевая мыском разбросанные по полу осколки стекла. – Проклятье! Я снова смотрю на свои ноги! – Погоди-ка. – Она думала, что у них много времени, значит, сейчас так не думает. Почему? Кронос угрожал тебе? – Едва слова слетели с языка, как поведение Аньи стало приобретать смысл. Она отвернулась от него, и он заметил, какая у нее напряженная спина. – Будто мне есть дело до угроз этого ублюдка. О да. Кронос угрожал-таки ей. – Что он тебе сказал? – Остановись, просто замолчи. Кронос не сказал ничего важного. Кроме того, мои отношения с другим мужчиной тебя не касаются, не так ли? Так ты хочешь нанести визит Уильяму или нет? – Нет. Не хочу, чтобы кто-то знал о наших поисках. Расскажи мне, что тебе говорил Кронос. – Уильям о нашем визите даже не узнает. Обещаю. И, черт подери, ничего Кронос не говорил. – Ты намерена обокрасть этого Уильяма? – Да. Так ты готов или нет? – холодно спросила она. Он окинул ее внимательным взором. Стоящая перед ним женщина не была той, которую он ранее целовал и пробовал на вкус. Она сделалась жестче и держалась отстраненно. Ему это не нравилось, но он не знал, как вернуть прежнюю Анью. Люсьен пожалел, что у него недостаточно сил, чтобы здесь и сейчас бросить вызов царю богов. Или навсегда уйти от Аньи. Она ведь веревки из него вьет! Несмотря на свое недавнее заявление, он не хочет оставаться один. Не хочет быть без нее. Словно почувствовав его готовность капитулировать, она обернулась и махнула ему рукой. Она была бледна, в глазах затаилась грусть, но губы улыбались. – Увидимся на месте, Цветочек. Люсьен не последовал за ней в тот же миг. Он подобрал свои кинжалы и «глок», проверил барабан – заряжен. Неизвестно еще, что это за загадочный Уильям. Однако, честно признаться, его личность не имеет значения. Люсьен его уже ненавидит. Может быть, находясь в Гренландии, Смерть призовет забрать душу этого мерзавца. В любом случае воин может надеяться. Тут, точно по сигналу, Смерть призвал-таки Люсьена. К сожалению, им пришлось отправиться в Штаты, так что ни мужчина, ни его демон не обрадовались. Люсьен вздохнул и, быстро нацепив на себя все оружие, дематериализовался. Анье и ее загадочному дружку придется подождать. «Как долго я сумею продержаться?» – мрачно размышляла Анья. Ее едва не сломила боль на лице Люсьена, когда он услышал о ее жалости к нему. Ей в самом деле хотелось плакать. До сих пор хочется. Подобно Кроносу, она определила слабое место Люсьена и воспользовалась этим знанием. «Если не можешь сопротивляться ему, то должна заставить его сопротивляться тебе». Вместо того чтобы телепортироваться к Уильяму домой, она перенеслась на его крыльцо и там поджидала Люсьена. Морозный ветер моментально обжег ее по большей части обнаженную кожу. Ее тело сотрясала крупная дрожь. «Надо было переодеться, глупышка». Но ей не терпелось сбежать от Люсьена, хотя бы на миг, прежде чем он раскроет ее обман. Прошла минута, другая. К ее огорчению, Люсьен все не появлялся. Если она еще немного тут проторчит, то ее губы посинеют, черт возьми, а этот оттенок ей не идет. Где он бродит? Она не умеет выслеживать его энергетический след, как он, и это действует ей на нервы. Неужели она слишком сильно его оттолкнула? Или он решил вообще не приходить? Действовать самостоятельно? Именно! Вот именно. Мерзкое чудовище! «Ну а чего ты ожидала? Ты была жестока с ним». «Я не могла поступить иначе». Наконец-то появился Люсьен. Он приземлился у нее за спиной. Она не видела его, но ощутила и моментально расслабилась. «Не смотри, не смотри». Одного взгляда в его разноцветные глаза будет достаточно, чтобы заставить ее броситься в его объятия, рыдая и прося прощение. Остаться на месте оказалось самым трудным из того, что Анья когда-либо делала. Хотя после ее отношения к нему он может только порадоваться ее сдержанности. – Что тебя так задержало? – спросила она, стараясь, чтобы тон ее не прозвучал осуждающе. – У меня есть обязанности, Анья. – Его бесцветный голос был отражением ее собственного. Все еще обижен на нее, не так ли? Так лучше, но, ах, как бы ей хотелось обратного. – Значит, Смерть заставил тебя потрудиться? – Она старалась говорить оживленно, хотя на самом деле сочувствовала ему. – Сколько душ пришлось забрать на этот раз? – Двенадцать. Анье не нравилось, что он делает это в одиночку. Как бы он ни старался притупить чувства, сопровождая души, точно пастух – отару овец, ее ему не обмануть. У него наверняка залегли складки вокруг глаз и рта. «Не смотри!» Не в силах сдержаться, она потянулась и сжала его руку. Он не отпрянул, а поднес ее кисть к губам. По коже Аньи пробежала волна тепла, и она растаяла. Как он может по-прежнему быть нежным с ней после всего, что она наговорила? Боги, ей хотелось дать себе хорошего пинка под зад. Люсьен заслуживает намного большего, чем она когда-нибудь будет в силах дать ему. Даже если бы опасность миновала и ей больше не нужно было вести себя отчужденно, в лучшем случае она могла стать любовницей, которая в постели никогда не дойдет до финиша. «Давай заканчивай с этим». – Я решила, что лучше поговорить с Уильямом, чем воровать. Люсьен беспокойно шевельнулся. – Не волнуйся, он не выдаст твоих секретов. Сглотнув, она постучала в высокие двустворчатые арочные двери, прежде чем Люсьен успел возразить. По всей поверхности створок были вырезаны извивающиеся красно-черные змеи. Прошел миг. Другой. Ответа не последовало. Анья постучала снова, на этот раз сильнее. – Милый домик, – заметил Люсьен. Хоть не орет на нее за то, что заставляет его знакомиться с Уильямом. – Да. Дом полукругом огибает заснеженную лужайку. На крыше красуются тянущиеся в ночное небо шпили. – На меньшее Вилли бы не согласился, самовлюбленная задница. На крыльце зажегся свет, тут же прогнавший тьму. Одна створка открылась, и за ней показалась темноволосая прекрасная голова Уильяма. – Анья? Она услышала, как Люсьен издал низкий, угрожающий рык, когда наполовину одетый воин вышел наружу и притянул ее к себе, чтобы обнять. – Привет, ангелочек, – сказала она. – Можно нам войти? Здесь ужасно холодно. – В следующий раз надевай побольше одежды, – буркнул за ее спиной Люсьен. Уильям не тронулся с места. Окинув Люсьена любопытным взглядом, он изогнул бровь, вопросительно глядя на Анью. – Мой аромат недели, – пояснила она, ненавидя себя. Люсьен значит для нее много больше, но она не рискнула бы признать этого вслух. – Отлично выглядишь, Сахарочек. Истинная правда. Уильям высок и божественно прекрасен, с магическими символами, вытатуированными на голой груди. Более того, он буквально сочится похотью. Грубым, низменно-грязным соитием без ограничений – за что и был приговорен к вечности в Тартаре. Он ублажал Геру и несколько тысяч других, а когда Гера узнала об этих других… покатились головы. Ширинка на штанах Уильяма и сейчас расстегнута, словно он натянул их в спешке. Очевидно, его отвлекли от приятного занятия. – Я хорошо выгляжу? Ну хорошо же, правда? – рассмеялся Уильям. – Никогда не был так хорош, и знаю об этом. Заходите и отогревайтесь. – Он отодвинулся в сторону. Анья проплыла мимо него, Люсьен следовал за ней по пятам. – Люсьен, это Вилли. Он сдвинут на сексе и некоторое время провел в камере, соседней с моей, пока какой-то простофиля не внес за него залог и не освободил. Несомненно, то была женщина. Стоило Уильяму выйти, как он тут же забыл обо мне и моем выкупе. – За тебя не было выкупа. – Отговорки, отговорки. Ты всегда нацелен только на победителей. Вилли, это Люси. Он мой… Сообразив, что ляпнула, Анья застонала. Это маленькое признание сорвалось с ее губ без разрешения. Чувствуя, как сводит живот, она обернулась, чтобы узнать реакцию Люсьена. Его лицо не выражало ничего, и вообще, он во все глаза смотрел на Уильяма. – Я Люсьен, а не Люси. – А я Уильям, но можешь называть меня Секси. Так все делают. При иных обстоятельствах мужчины ни за что не признали бы друг друга. – Ла-а-адно. Так неловко, – пропела Анья, ведя себя так, будто ей все безразлично. – Ну, скажите что-нибудь. Пожалуйста. – Ты когда-нибудь был у Аньи – как там она сказала? – ароматом недели? – поинтересовался Люсьен.