— Что было? — Да этому дятлу, — короткий кивок на одного из туристов, — не понравилось, как на него из этой коблы смотрят. Включил потомка африканского колонизатора, обозвал их по-разному. — И все? — Плюнул еще пару раз в них. — Дебил, ептыть. Хорошо хоть ботинком не кинул. — …только кровью это смыть можно, Степан. — Э, друг, нет-нет, извини! Ты не в своем протекторате, тут Территория, тут закон есть. Это турист, к ним другое отношение — они сюда деньги приносят. Он оскорбил, он заплатит — все по-честному, люди видели, люди подтвердят. Толпа зевак становилась вокруг все плотнее. Загалдели — даже те, кто не видел. Но подтвердить были готовы. Олег быстро скользнул взглядом по сонму лиц; никого из праворадикалов, хоть бы даже из отморозков из «Свободы», в толпе видно не было, а это очень плохо — поддержки можно не ждать. — Э, Степан, нет. Кто их сюда привел? Ты. Кто за них ответственен? Тоже ты. А этот, — Джон между тем выразительно глянул на туриста, — оскорбил не только меня, но и моих предков. — Серьезно? — шепнул Олег Мустафе. — Про обезьян что-то лопотал, было дело, — ответил тот, с явным презрением во взгляде на чернокожего. В уничтожении Нарбоннского халифата активно участвовали британские колониальные части, набранные в большинстве из африканских провинций, так что отношения черных и арабов — выходцев из Магриба, были далеко не дружественными. — Закон для них и для тебя. Отвечай за их слова, Степан. Вон там, — показал Джон на Арену. Окончание его фразы тут же было подхвачено гомоном толпы зевак, почувствовавших предвкушение развлечения. Олег пробежался глазами по окружающим — мелькнула мысль, что как-то уж слаженно раздались крики. Степа задумался — румянец на его щеках налился сильнее, заиграли желваки. Олег знал, что Степан уже два раза выходил на Арену, одержав две победы. Вот только в его статистике это не отображалось — лишняя информация, как считал сам Степан. Олег легким движением руки развернул перед глазами информационное окно. Он уже отправил запрос по скану лица чернокожего громилы, и на периферии зрения давно мелькало оповещение о завершении поиска по учетным записям соцсетей. Профиль Джона был не только в «Бойцовском клубе» и «Арене», но и в глобальном рейтинге. Олег лишь охнул мысленно, увидев количество и винрейт реальных поединков. Лучше уж Степе сейчас дать себе показательно большие пальцы отрубить — их хоть пришить, хоть регенерировать. Правда, после такого позора не регенерируешь авторитет. Дорога Степе в Южные будет закрыта, но зато живым останется. И судя по его виду, он также чекнул профиль собеседника и внутренне согласился пожертвовать авторитетом ради жизни. — Понимая наш разный уровень, я готов выставить вместо себя замену, — произнес вдруг Джон. Окружающие его спутники расступились, и вперед вышел смуглый парень. Кандидат, предложенный Джоном, был совсем молод — даже не старше Олега. Практически идеальные черты лица — как у дженериков, которых изредка можно было встретить на Территории. Вот только для этого молодого парня кроме генетиков явно поработали поколения предков, находившихся на иерархической вершине и выбиравших себе в жены самых красивых наложниц. Данные в соцсетях на юного воителя под ником Амин отсутствовали. А вот профиль на Арене был создан, причем пока с нулевой статистикой. Все моментально встало по своим местам — и отказ Джона от денег вкупе с навязчивой идеей смыть оскорбления кровью; и согласованность действий в толпе — сгрудившиеся вокруг зеваки, подзуживаемые заводилами, уже в голос требовали кровавого решения, хотя в Яме такое практиковалось нечасто. И даже присутствие Халида среди чернокожих становилось понятно. Юный аравийский аристократ вышел на охоту за первой кровью. Родственники его наверняка о похождениях не в курсе — модная забава золотой молодежи по всему миру совершенно не пользовалась популярностью у их родителей. Столь разношерстная группа поддержки, которая использовалась для того, чтобы обеспечить ему достойного кандидата, лишь подтверждала самодеятельность юного аравийца. Француз, кстати, тоже мог не просто так среагировать — может, и этот инфантил в деле? Олег перевел взгляд на испуганного кучерявого туриста и решил, что тот все-таки в процессе вряд ли участвовал. — Откажешься — мы все равно возьмем свое, — прозрачно намекнул Степану Джон. Степа явно нервничал. Соглашаться на поединок с молодым аравийцем — а это наверняка был представитель если не саудовской, то катарской аристократии, означало смертельный риск. Но не столь гарантированный, как в случае с Джоном. Аравиец не одаренный — владеющие магией одаренные были только в аристократии Большой четверки. Но остальным, кто обладал влиянием и силой, оставались генетика и импланты. Наверняка у юнца был полный набор, усиленный тренировками. Вкупе конечно же с желанием начать список побед с русского: несмотря на то что армия Конфедерации покинула полуостров, в заочном споре уступив британцам, это можно было считать пирровой победой — Колониальная администрация боролась до последнего аравийца. Умывшись кровью — и своей и противника, русские ушли с полуострова, но смогли сохранить за собой морскую базу на Сокотре, так что болезненное поражение не превратилось в жесткую оплеуху и полную потерю влияния в регионе. — Уважаемый, — вдруг выступил вперед Мустафа, пристально глянув в глаза аравийцу. — Отец знает, что ты, юный амир, собрался стать муджахидом? Но если что-то пойдет не так и вместо муджахида ты станешь шахидом, нам ведь придется перед ним за это отвечать. Или ты за это ответишь? — перевел взгляд Мустафа на Джона. — Или все будем перед его отцом отвечать?! И ты, и ты, и ты, — начал Мустафа, тыкая пальцем в зевак. Что характерно — те, на кого он показывал, сразу пытались исчезнуть из первых рядов. Но те, кто стоял позади, продолжали требовать схватки. — Мой отец знает, что я здесь. И никому за мое решение отвечать перед ним не придется, — выступил вперед юный аравиец. Весь его вид выдавал сдерживаемый гнев — глаза сощурены, губы поджаты. — Так ты выйдешь на Арену или готов поджать хвост как собака и умереть на коленях? Степа тяжело сглотнул — Олег явно видел, как заходил у него кадык на шее. То, что ситуацию мирно решить теперь не удастся, становилось ясно. Но и умирать Степану тоже совершенно не хотелось. — Я готов, — негромко произнес Степа. Пусть юный амир и дженерик, шансы против него есть — в отличие от поединка с Джоном. Степан добавил что-то еще, но Олег не расслышал — все перекрыли крики собравшейся толпы. Спонтанные бои случались на Арене, но довольно редко, и наблюдать за ними было едва ли не интереснее, чем за контрактными бойцами — ведь буквально только что вон тот самый парень или девушка стояли рядом с тобой, а сейчас бегают от смерти за стеклом. Олег вдруг столкнулся глазами со Степой. Широкое лицо друга и напарника перекосило напряженной гримасой, в глазах стоял самый настоящий страх. — Заменишь? — прочитал по губам Олег. «Нет». «Нет!» «Нет-нет-нет! Не делай этого!» — попытался достучаться я до разума парнишки. Потому что вспомнил: для того чтобы я появился в его теле, он должен умереть. А если сейчас он меня услышит, откажется и не умрет? Я так и проведу всю сознательную жизнь сторонним наблюдателем? От этих мыслей мне стало по-настоящему страшно. Несколько долгих мгновений Олег и Степа смотрели друг на друга. Я видел, что Степа боится. Олег же напряженно размышлял. На удивление, он принимал решение рационально. Ход его мыслей был таков — утром к нему приходят адаптанты и практически гарантированно выписывают билет на социальное дно — пособие и вирт. Да, можно будет попробовать с ними договориться, но сейчас, отойдя от первого шока потери, парень понимал — это будет сложно. Покушение на жизнь князя Юсупова — это черная метка для отца и для самого Олега. Сейчас же появляется удивительный шанс выкупить себе билет в нормальное будущее — пусть и со смертельным риском. Олег поднял руку, жестом попросив у Джона минутную паузу, и шагнул вплотную к Степе: — У тебя сколько на кармане, максимум? — Да черт его… — Степа! — Куска три, может, наскребу. — Поставишь все на меня? Тебе десять процентов с выигрыша. — Братиш, себе я только ставку заберу обратно… — даже задрожала нижняя губа Степы. Три тысячи. Даже если рассчитывать на самый низкий кэф, прибыль будет больше десятки — а это хорошие деньги. Новый ай-ди — с рейтингом выше нуля, и возможность начать жизнь с чистого листа в другом протекторате. — Ставь на меня. — Сейчас сделаю. Спасибо, братишка, — с жаром прошептал Степан. Олег кивнул и отошел, оборачиваясь к Джону. — Ты выставил вместо себя бойца, — заговорил между тем Степан. — Вместо меня также выйдет другой. Вот он, — показал Степан на Олега. — Что, в натуре, что ли? — удивился вполголоса Мустафа. — Ну, Олега, ну ты дебил… ГЛАВА 5 — Ты в натуре такой дурной? Или ты герой? Не, ну какой дебил, вот где таких берут, а? — не унимался Мустафа, расхаживая по комнате, где они вместе с Олегом ожидали выхода на Арену. — Я лучше его на Арене. — Это головняк Степы. Он прикрыл тобой свою задницу, ты понимаешь? — Да. — Он накидывает нам по триста кредитов, а сам забирает в три раза больше. Он использует нас, как гондоны, Олег! С Мустафой, кстати, лично я был полностью согласен. — Мне нужны деньги, — спокойно ответил паренек. — Всем нужны. Но только дебилы впрягаются за чужие задницы! Олега, еще можно отыграть назад, они не в своем праве. — Я лучше Степы, и я не проиграю. — Да у вас со Степой винрейт одинаковый! — Ну конечно, мы же в одной пати бегаем. А так я намного лучше, и шансов у меня больше. — Дерьма у тебя в башке больше! Послушай притчу. Падает дирижабль. На борту из пассажиров Иванов, Грицко и Рабинович. Из кабины пилот: «Надо срочно уменьшить вес или разобьемся!» Выкинули все, что можно. Из кабины снова: «Спасайте корабль, надо еще совсем немного веса сбросить». Иванов орет: «За Расею-матушку!», и кидается за борт. Пилот снова, мол, давайте, совсем еще чуть-чуть облегчить надо. Грицко орет: «За Расею-матушку!», и выкидывает за борт Рабиновича! Олег, откинувшись в кресле, посмотрел на Мустафу полуприкрытыми глазами. — Это ты к чему рассказал?