Не знал, что подобный темный оттенок красного называется сангрией. Смуглянка вместе с непальским горцем поднялись с места еще до того, как Клаудия начала говорить, и быстрым шагом оказались рядом с ней. Ведущим в паре был гуркх: браслет кандалов — на его левой руке, у смуглянки — на правой. И именно девушка протянула руку, после чего Клаудия уверенным жестом прикрепила ей таблетку ассистанта на запястье. Не задерживаясь ни на секунду, Саманта и Наик выбежали из класса. Вел непалец — а смуглянка, как я заметил, особым образом подобрала цепь — чтобы в случае чего контролировать ее длину. «Как поводок», — пришло на ум сравнение. — Следующая пара… — начала была Клаудия. И замолчала. Из-за закрытой двери некоторое время слышались звуки быстро удаляющихся по коридору шагов, но вскоре стихли. Мгновения потянулись томительно долго. В классе стояла мертвая тишина. Мне даже понемногу начало казаться, что слышу удары собственного сердца. — …цвет идентификации — шартрез. Ингеборга Леймане и Андреас Керн! — ровно через минуту закончила фразу Клаудия. «Шартрез? Вполне обычный светло-зеленый», — бросил я взгляд на галстуки сорвавшейся с места пары. Также ведущий — парень: в оковах левая рука, у девушки — правая. И также девушка протянула руку для крепления таблетки ассистанта. Селадон, альба, циан, янтарь, лайм, ниагара, олива — пары уходили одна за другой. Из всех оттенков цветов, которые для меня казались вполне обычными цветами радуги, по названию знал только один — олива. Цветом фиолетовой пары, девушке из которой стеком Клаудия разбила нос, оказался индиго. — …цвет идентификации — шатран. Лена Новак и Якуб Сковрон! Сидевшая у окна ставшего почти пустым класса пара подскочила, быстро подбегая к Клаудии. Парень, несмотря на типично польское имя-фамилию, был чернокожим. Коротко стриженный, со злым взглядом близко посаженных глаз. Белки мутно-желтые, прямо в цвет галстука и покрашенного ежика волос — болен чем-то, поэтому в смертельной схватке участвует? Едва желтая пара, получив ассистант, подбежала к двери, как раздался пронзительный рев сигнала, оповещающего о начале матча. — Выкуплен лот форсированного старта, матч начался, поздравляю! — улыбнулась Клаудия. В классе нас осталось всего четыре пары. Сразу после прозвучавшего сигнала словно напряжение сгустилось — ведь те участники, что уже получили оружие, вполне могут выдвинуться нам навстречу, и безоружные противники — легкая добыча. Так что очередность выхода оставшихся — вопрос победы или поражения, жизни или смерти. Мы сейчас находились в комнате брифинга. Это отдельный класс на самом краю карты в небольшом двухэтажном лабораторном здании. Для того чтобы его покинуть, необходимо спуститься по металлической пожарной лестнице, обежать здание по глухому коридору между стеной и ограждающим всю локацию забором. После этого оказываешься на стоянке с несколькими школьными автобусами, а слева от широкой парковки расположено футбольное поле с невысокими каркасными трибунами. Спрятаться — если ты без оружия и двигаешься со стороны лабораторного здания, — практически негде. Зато если ты с оружием, вся площадка превращается в полигон для отстрела. Достаточно просто занять позицию на краю школьного сквера, среди беседок и раскидистых дубов, встречая безоружных бегунков. Или набивать легкие фраги с другой стороны, у школьного гаража или здания спортзала. В общем, перспективы для оставшихся отличные — причем минутный интервал выхода никто не отменял. Буквально через десяток секунд после ревуна, ознаменовавшего старт матча, послышались выстрелы. Сначала гремящая пулеметная очередь. Еще одна. Еще. Короткая автоматная отсечка. Загрохал дробовик, а потом наступила тишина. Снова две коротких очереди, звук пожиже. В ответ длинная пулеметная очередь, заглушенный расстоянием предсмертный крик. Захлопал пистолет, громыхнул дробовик. Раз, другой. Началось веселье. Стрельба слышалась из главного корпуса школы — вероятно, в нем и находились контейнеры с первичной экипировкой участников. И именно сейчас там уже началась активная схватка — то звучали выстрелы, нарастая волнами, то наступала полнейшая тишина. Экран планшета Клаудии то и дело посверкивал оповещениями — участники матча умирали один за другим. Стараясь не привлекать внимания, я вытянул шею, присматриваясь, — как минимум четыре пары, вместе с убитыми в классе черными, уже выбыли из борьбы. Предпоследней покинувшей класс парой стали японцы с розовыми волосами. Цвет идентификации — фуксия, как назвала его Клаудия. Самые низкорослые из участников — даже ниже непальца и меня. Именно японцы, не китайцы и не корейцы — это я точно знаю благодаря памяти Олега. Он в этом разбирался, в отличие от меня. Да, я совсем не удивился, когда предпоследними класс покинули не мы с Зоряной. Девушка, по мере того как таяли надежды на скорый выход, все сильнее нервничала. Периодически, когда она загоняла себя до крайней степени, мне приходилось раз за разом сжимать ее руку. Уверенно, успокаивающе, словно говоря: «Не бойся, все будет хорошо». Наша последняя очередь выхода — случайность? Просто повезло так или имя этому везению — барон Нидермайер, у которого в бальном зале я увел из-под носа Саманту? Если так, то вот она — цена вызывающего поведения. И ее надо быть готовым платить. В тот момент, когда оба японца покинули класс, я начал разгонять страх и жалость к своей несчастной судьбе. Задавшись целью, сделать это несложно, поэтому через полминуты уже сам себе поверил, будучи на грани панической истерики. Даже слеза навернулась. Прошедшие с начала матча четыре минуты — это очень много. Карту локации я прекрасно знаю, а до предназначенного контейнера с экипировкой мы просто не сможем добраться, если не случится чудо. Вариантов выбора всего два: или все же попытаться, побарахтавшись, и умереть уставшими, или… Или, едва сев за стол, бросить на красное все свои фишки. — …цвет идентификации — алый. Зоряна Смит и Артур Волков, — уже спокойным голосом произнесла Клаудия. За партой мы просидели лишние мгновения. Зоряна ждала, что первым встану я — за все прошедшее время она словно поверила мне, ожидая моих действий. Я же, не справившись с нервами, находился на грани того, чтобы не сорваться в истерику и не заорать с просьбой к маме забрать меня отсюда. Присмотревшись и увидев мое состояние — глаза на мокром месте, дрожащие губы, Зоряна внутренне ахнула — я хорошо это почувствовал. Она за краткое мгновение осознала, что я теперь не тот удивительно уверенный парень, успокаивающий ее во время брифинга. Я был теперь напуганным мальчиком, пользы от которого сейчас откровенно мало. Обреченно вздрогнув, девушка поднялась первой, и только следом встал я, подбирая связывающую нас цепь. Зоряна торопливо пошла вперед, я двинулся следом, собирая цепь на ходу. Прошли больше половины класса, но неловкое движение — и растянувшаяся цепочка упала, зацепила угол парты второго ряда. Мы шли быстро, так что потянули за собой сразу несколько столов и стульев. С грохотом упала парта, загремели стулья, один из которых тоже упал мне под ноги. Испуганно вскрикнув — заметавшись взглядом между Зоряной и Клаудией, я торопливо дернулся, освобождая связывающую нас цепь. Выругавшись от страха и раздражения, наконец-то справился и, быстро обернувшись, торопливо шагнул вперед. Опять неудачно — споткнулся о лежащий в проходе стул и, едва не упав, пробежал несколько шагов вперед. Из состояния, близкого к истерике, до полной концентрации сумел перейти за долю секунды. Двигался теперь словно навстречу сильному ветру — с большим усилием. Но и время приостановило свой бег — я словно в замедленной съемке видел, как расширяются глаза охранника-корпората. Расширяются и тут же теряют фокусировку — удар в челюсть, в который я вложился полностью, отправил бойца в глубокий нокаут. Корпорат стоял прямо передо мной. Клаудия слева, чуть позади него. Да, удар ногой с разворота — не самое лучшее, что можно посоветовать в рукопашном бою. Но иного выбора у меня не было, учитывая уже поднимающего свой АК второго корпората, расположившегося у окна. Подняв левую руку, перекидывая через себя мешающуюся цепь, в пируэте разворота правой я выхватил из кобуры отправленного в беспамятство охранника пистолет. В тот момент, когда ногой ударил в голову Клаудии, уже перекинул флажок предохранителя вверх, направляя оружие на второго корпората. Это была незнакомая мне модель, с автоматическим режимом стрельбы, как оказалось. Все пятнадцать или даже семнадцать пуль ушли одной очередью, отбросив корпората на окно. Забрало поднято, глаза его вижу — живой, но явно ошеломлен. Получить в грудь несколько пуль — остальные от отдачи ушли вверх — удовольствие малоприятное. Но броня выдержала, и охранник снова поднимал автомат. Выполняя скольжение — самого низкого ранга, просто очень быстрое движение без искажения времени и пространства, я пробежал несколько шагов и прыгнул обеими ногами вперед. В краткий миг полета подумал о том, что, если длины цепи не хватит, Зоряна останется без руки. Корпората вынесло из окна в ореоле крошки толстых стекол. Хорошо, что не все пули в него попали — не будь стеклопакет разбит, не факт, что охранник вылетел бы. А тягаться с ним один на один, без оружия и в ограниченном пространстве — плохая затея. Резко развернувшись, увидел, что Клаудия встает. Всек я ей хорошо, пяткой точно в нос — она ведь еще затылком в стену врезалась, отлетев от удара. Тоже импланты, а также высокий уровень выживаемости. Брошенный пистолет ударил ей прямо в висок, ломая кость, — дернувшись, истеричная мразь снова откинулась от удара, спиной опять влетев в стену. Патронов больше не было, но тяжелый пистолет около килограмма весит — настоящая убойная сила. — Автомат! — закричал я. Зоряна — душка, поняла еще даже до того, как я рот открыл. Поймав брошенный ею АК, подобранный с отправленного в нокаут охранника, я высунулся в окно. Короткая очередь, и шевелящийся, распластанный звездой на брусчатке тротуара корпорат дернулся, затихнув. Пули пробили доспех, как бумагу: автоматическая винтовка АК-68 — выбор настоящих штурмовиков, и легкая корпоративная броня для нее не преграда. Поодаль, метрах в полутораста, краем глаза уловил розовый росчерк. Две фигуры что есть силы бегут к забору школьного парка, удаляясь по диагонали. Плавно подвел целик мушки в район ног первого, выбрал упреждение, потянул спуск. Непривычно легкий — реагирует моментально. Отдача ударила в плечо, бегущий упал как подломленный и прокатился несколько метров. Вновь прицелился, и еще одна короткая очередь — в лежащего, чтобы наверняка. Вдруг он просто от неожиданности упал? От попаданий тело дернулось, чуть прокатившись. Точно не встанет. Девушка-японка во время моей стрельбы споткнулась, но на ногах удержалась. Пробежав по инерции еще несколько шагов, она заполошно осмотрелась. Розовой паре оставалось пересечь небольшую площадку уже за стадионом — до безопасного парка им не хватило десятка метров. Метаться японка не стала, паниковать тоже. Выпрямившись, она обернулась в мою сторону, на звук выстрелов. Флажок предохранителя — на одиночную стрельбу, вдох, плавное нажатие на спуск, толчок в плечо, грохот выстрела. «Что я чувствую, когда стреляю по людям? Отдачу», — по случаю подсказал мне внутренний голос. Белая блузка расцвела красной кляксой, отброшенная японка упала навзничь. Выдох. Ну что, погнали наши городских — матч начался. ГЛАВА 18 Осмотрев улицу, я отбежал от окна и подхватил лежащий рядом с Клаудией пистолет. Несмотря на пробитый рукоятью череп, она уже приходила в себя — зашевелившись, попыталась что-то сказать. Рывком задрал ей тугое платье почти до пояса и выдернул из ножен на бедре клинок, сунув его в карман своего пиджака. В этот момент лежащая дернулась, пытаясь свести вместе ноги, прикрываясь. — Тихо, тихо, — только и шепнул я, похлопав Клаудию стволом пистолета по окровавленной щеке. После коротко глянул, как Зоряна пытается добраться до содержимого подсумков отправленного в нокдаун первого корпората. Безуспешно пытается, что неудивительно. Всего две мелочи, сделавшие возможным мое продемонстрированное только что выступление. Первое — неактивный режим полной готовности легкого доспеха. Хорошо, что в корпорациях есть эффективные менеджеры. Именно благодаря им пятнадцать безоружных юных гладиаторов с эскортницами, пристегнутыми к ним цепями, — не повод активировать ресурсоемкий режим полной готовности доспеха. Отчеты, отчеты, объяснительные и лишение премий за перерасход — люблю их, в лысину бы поцеловал. В любой организации, где есть эффективный менеджер, есть и возможность эту организацию эффективно нагнуть; именно из-за идеологии оптимизации и торжества эффективной экономии дополнительные воротниковые броневые пластины спрятаны в горжете, а шлем — не в глухом режиме, так что я смог попасть корпорату кулаком в скулу. Второе — его расстегнутая кобура. Не стоит недооценивать предсказуемость тупизны — и слишком самоуверенная Клаудия, когда добила брюнета из черной пары, просто не застегнула кобуру как положено, убирая обратно взятый у охранника пистолет. И я смог достать оружие, чего никак не смог бы сделать при закрытой кобуре — доступа не было, она бы просто не открылась. Поднявшись и закинув автомат за спину, я двумя быстрыми и резкими ударами — сверху вниз, подошвой, сломал Клаудии лодыжки. На всякий случай, чтобы не вздумала за нами гоняться. — Олег! Обернулся, поймал брошенный предмет. Сытый металлический звук — моментально поменял магазин на полный. Кобура открыта, так что Зоря только запасной магазин к пистолету смогла достать — подсумки же недоступны. Коротко глянул на флажок предохранителя — по значкам интуитивно понятно. Сверху три белых точки, снизу одна, в центре — красная. И переведя флажок в самый низ, на одиночный огонь, только собирался кинуть пистолет Зоряне, как замер. — Что? — обернулся я к хрипло заговорившей Клаудии. Две сломанных ноги ее взбодрили, поэтому она осматривалась уже вполне адекватным взором. — Тебе конец, ублюдок. Плохо. Очень плохо. — Ты найди сначала, — провокационно дерзко бросил я. — Найду, — пообещала Клаудия. «Совсем дурная», — расстроенно покачал я головой. Нет, я понимаю — сотрясение мозга и все такое, но кто подобные вещи вслух говорит? Промолчала бы — и мне руки не пачкать, и ей легче было бы месть вершить. — Нет-нет-нет, прости, я не… Совсем дурой она не была и все поняла по моим глазам. Даже попыталась отстраниться, откатиться, понимая, что совершила ошибку. Я быстро присел, прижал ствол ей под подбородок и нажал на спуск. Выстрел, и Клаудия дернулась всем телом, рывком выгибаясь. Поднявшись на ноги, выругался. Наполовину обезглавленная женщина пыталась ползти — ну точно имплантами загружена. Не знаю, убил ли я ее или она, как курица без головы, еще может полчаса по кругу бегать; но на всякий случай пришлось потратить еще один патрон — если собрался убить пообещавшего отомстить тебе человека, надо до конца доделывать. Перебросив пистолет Зоряне, подхватил со стола красную таблетку нашего ассистанта. И почти сразу ощутил на себе холодок смерти.