Наёмники были только рады оставить нас, на прощание лишь разбросали побольше палочек с люминофорами. Елена при этом решила проводить наёмников до выхода из ангара: её задача — проследить, чтобы люди «Бритвенного листа» не увидели и не услышали ничего лишнего из того, что будет происходить здесь и сейчас. Пусть они и были недовольны этим, но именно я их нанял, и я мог делать «глупости», а им главное — выполнить свою часть. — Не хотите долгих речей? Что же, тогда извольте… — я не сдержал улыбки, обводя взглядом товарищей. — Тогда всё что я хотел вам сказать, что я не принадлежу роду Тёмных, а являюсь последним представителем ныне уничтоженного рота Аркур. Я мог бы лгать долго и упорно о своём прошлом… Вот только какой в этом смысл? Рано или поздно товарищи сложат все факторы и намёки: время моего прибытия, мои ритуалы и контракты, и тогда они сделают нужные выводы. Вот только к тому моменту доверие будет разрушено и само отношение ко мне изменится. Потому лучше сделать превентивный удар. Раскрыть себя и дать союзникам понимание того, с чем им предстоит столкнуться. И если в первый момент мои товарищи застыли в изумлении, то спустя пару ударов сердца меня накрыла лавина недоумения и вопросов. Я ожидал подобного, потому не спешил отвечать, лишь улавливая, что больше всего интересует моих товарищей. И когда первая волна вопросов схлынула, я начал рассказ по своим правилам. Я рассказывал то, что считал нужным и важным. Рассказывал неспешно, словно историю или легенду. Первые несколько минут меня пытались прерывать, но я не обращал внимания, продолжая своё повествование. И в конце концов, Роман и Мария нашли относительно чистые куски бетона и устроились на них, слушая меня. Я ходил вокруг них. И словно невзначай, рюкзачок Марии с реагентами, что я просил принести ранее, оказался у меня в руках. Порой я извлекал что-то и ставил на пол. Маленькие свечки. Небольшие камушки. Металлические детальки. Иногда останавливался в задумчивости, выводя ногой знаки в грязи. А изредка из рюкзачка просыпалась соль… А я рассказывал о своей жизни в особняке на скале. О своём роде. О своей силе. И о том, как я всё потерял. Я рассказывал всё до того, как я прибыл в Российскую империю и стал частью нашей общей истории. Да, я плёл нить рассказа и одновременно рисовал полотно будущего ритуала. Невзначай. Штрихами. Символами и намёками. Я мог не утруждаться прорисовкой деталей. По крайней мере, не в этот раз, ибо энергия аномальной зоны… зоны магического загрязнения буквально бурлила вокруг нас, латая все прорехи в полотне ритуала. Главное — задать основу. Показать путь будущего ритуала. Наплевать на погрешность за счёт общей мощи. И… — И вот я здесь, — подвёл я итог своего рассказа. — И надеюсь, вы понимаете, зачем я вам всё это рассказал? — Ты хочешь понять, насколько нам можно доверять? — Роман задумчиво посмотрел на меня. — И если мы не вызовем доверия, то зона магического загрязнения — идеальное место для нашего устранения, чтобы это не вызвало вопросов у остальных. — Близко, но не совсем. Да, я хочу понять, насколько вам можно доверять… Но убивать я вас не планирую. Вы подписали со мной контракты и, согласно им, вы не можете рассказать ничего, что может скомпрометировать меня. Более того, мы здесь, чтобы я выполнил кое-какие обязательства… Последние несколько шагов, и я оказался в одном из трёх соляных кругов. Второй и третий были схематично обозначены вокруг Марии и Романа. А вот между нами в обозначенной ранее шестиугольной звезде находился термит. Три луча направлены на круги. А ещё три луча вовне… к миру и к окружающей нас силе. И оказавшись на своём месте, я отпустил свою силу, позволяя ей свободно течь наружу. Соляного круга, что окружал бы ритуал, в данном случае не было — мне требовалось, чтобы энергия циркулировала с миром, ибо энергетический фон зоны магического загрязнения был очень насыщенный. Настолько насыщенный, что я чувствовал самородные артефакты в тех горах мусора, что находились за пределами ангара. Неудивительно, что наёмники постоянно крутятся в таких местах. Всё же уникальные артефакты — есть уникальные артефакты, даже если их свойства не всегда полезны. В любом случае это может стоить очень даже прилично. Да видно, что здесь давно никто не бывал, а значит, и запасов артефактов не трогал. И стоило мне отпустить энергию, как символы на полу начали загораться светом, окружая всех нас. В первый миг я увидел испуг в глазах Романа — он должен был помнить нечто подобное во время моего боя на «Арене». Но доверие ко мне оказалось сильнее, чем память и страх. А вот Мария дёрнулась было прочь. Вот только она не маг. Обычный человек, которого энергия ритуала, словно прочная сеть, накрыла и привязала к месту. Ну и я помог парочкой рун. — Если по завершении нашей поездке вы решите, что данный расклад не для вас, то мы разорвём контракты и останемся при своём. Сила бывает и в самом деле разная. Для кого-то это магия. Для кого-то — физическая мощь. Для других — интеллект. Хитрость. Связи… Оттенков силы много. Очень. И развивать нужно все. Я запускал очередной ритуал «Переноса сути». Вот только рун-ограничителей в этот раз практически не было. Если я хочу сделать из Марии мага, то мне нужно напитать её силой… Всем спектром силы, что мне доступен. Только тогда её душа и тело выберут то, что пробьёт барьер и выведет её на новый уровень. А там уж как повезёт — я не всесилен. Артефактная перчатка покрыла мою руку, и я рывком ударил термита в подбрюшье. Артефакт без труда пробил хитин на слабом участке. Тут же из грудного отдела потекла жижа, которую и кровью сложно назвать. Тёмная. Вязкая. Противная… Термит, и без того находящийся на грани, задёргался, отчего жижа полилась обильнее. Брызги и первые струйки попали на руны. И пламя нескольких свечей взвилось выше, и оно загорелось ещё ярче. Я почувствовал, как энергия от термита по трём лучам звезды, направленным на людей, вытекает… и одновременно по трём другим, руководствуясь рунами, пытается наполнить термита. Я почувствовал, как холодеет спина от лёгкого порыва ветра, что пронизал ангар, получивший сходство с пещерой. Но я, не останавливаясь, буквально разрывал грудь термита. Куски отрывались и падали на пол, вспыхивая потусторонним светом и исчезая во вспышках пламени. — Артур… хватит. Я не могу! — Мария, не выдерживая потока сил, упала на колени. Лицо её стало землистого цвета. Она едва могла дышать. Ей словно сдавливали тисками. Тисками силы. Но я не мог остановиться. Только не сейчас. Я воззвал к связывающему нас договору и ощутил на миг душу девушки. И содрогнулся от того, как корёжит её. Чуть ли не разрывает. И то, что она уже на грани. Либо смерти. Либо перерождения. Жвала термита жалобно защёлкали… ему было больно. Очень больно. Он умирал. И мне было его жаль. Но мне нужна была его сила. Даже простейший термит в зоне магического загрязнения обладал С-рангом! Он мог усваивать силу, разлитую в мире. А после, мы могли поглощать его энергию. Живой трансформатор, чья боль даёт нам силу. Вернее, даёт Роману и Марии, но не мне… Через меня поток энергии проходил, не задерживаясь, и по контурам силы распадался на два, перетекая в товарищей. Чем ещё сильнее привязывал их ко мне. Общая сила. Общая мана. Общий ритуал. А затем термит дрогнул в последний раз и испустил дух. Не знаю, можно ли назвать то, что было у существа, душой, но энергетический сгусток вырвался из тела. — Господин… — из теней контейнеров появился один из наёмников. — Группа поиска… — А ну, стоять… — Елена, словно сторожевой зверь, бежала за наёмником, что каким-то чудом проскользнул мимо неё и нарушил наш ритуал. Артефактная перчатка сжалась в кулак. И глаза животных, изображённых на ней, вспыхнули потусторонним алым цветом. И я ощутил, как по душе прошла дрожь… Ибо это было не по моей воле. Хуже того, душа термита начала ускользать от меня — ритуал был не закончен. Удар в бетон пола, усиленный энергией сожжённой души, и от места удара по камню пошла волна трещин. Мелкая сетка. Не тоньше волоса. И я уже было выдохнул. Но тут раздался треск. Едва уловимый, но до отчаянья чёткий. Я поднял глаза на Елену и прочитал в них ужас. А затем первый блок контейнеров в десятке метров от нас начал уходить под землю, разваливаясь при падении и накрывая Елену и её спутника. Следом второй… Третий… И миг спустя я понял, что нас самих несёт под землю. В холод и мрак. В неизвестность. А затем удар. Короткая боль. И темнота… Глава 26 Напев звучит, словно обещание. Словно проклятье. Словно символ. И одновременно не звучит никак, ибо то говорит тень в моей душе и на моём сердце. И вторят ей звуки отчаянья и боли. Звуки потерянного будущего. Разорванного настоящего. Бессмысленного прошлого. А небо горит… И с каждой секундой зарево всё ярче. Кровь зарева пожаров смешалась с пеплом отчаянья. Они пустились в танец. Они любовники, бесстыдные в небесах мёртвого города. Но они там не одни. Там есть нечто большее. Нечто великое. Нечто ужасное. Оно назревает… Оно готовится вырваться и… Я иду вперёд. И мой шаг не слышен, словно я призрак. Словно я тень. Вот только я боюсь свою тень… — Я могу отказаться от этого? — шепчу я своей спутнице. Без особой надежды. И я выхожу к набережной Темзы… Свинцовые воды всегда были мертвы. Но сейчас они ожили. Сейчас это эпицентр пира. Тысячи воронов, чаек и других птиц пирую на телах, что плывут по новообразованному Стиксу. Трупов так много, что кажется, что по ним можно перейти на другую сторону, минуя взорванные мосты. От омерзения внутри меня всё сжимается, но я делаю шаг помимо воли и вот подо мной новая опора из тел. И я в прямом смысле иду по головам. Но я иду вперёд. Меня ничто не остановит в мёртвом городе. В умирающей стране. В болеющем мире. — А можно ли отказаться от своей судьбы? — шепчут мне на ухо, и я чувствую дыхание. Холодное, но при этом приятное… Моя спутница великолепна во всём. Во всем, что не связано со мной. Самый сладкий кошмар в моей жизни… Самая отчаянная судорога моего разума. Самый невозможный образ из моей души. Что же за ним прячется? Кто? И главное — какую власть оно имеет надо мной? И я не знаю… Не знаю, чего именно я не знаю. И это заставляет меня идти вперёд, ибо это единственная константа в мёртвом городе. Шаг за шагом. Фут за футом. К неведомой цели на грани моей мечты… — У всего есть правила. Даже у судьбы. И конечно же, у любой сделки. Мне нужна истина! Я говорю с уверенностью, которой у меня нет. Я стремлюсь к истине, которая невозможно далека. И я понимаю, что уже проиграл… Но как же ужасна эта игра. Я не могу остановиться и не играть в неё! А мёртвые волны качают меня. Каблуки впиваются в окостенелые тела. Мягкие животы проваливаются, когда давишь носком. И не запачкать обуви невозможно… так же как невозможно не продолжать идти. — Ты хочешь истину? — тьма проходит, словно сквозь меня, и мне требуется усилие, чтобы не застонать. — Истина в том, что ты повторил подвиг основателя. Ты вставил ключ в замок веками запертой двери. Лишь вопрос времени, когда тебе достанет сил повернуть ключ и заключить самый важный контракт в своей жизни. Ну а пока ты идёшь к цели, я буду рядом. В тот же миг раздаётся хрип у меня под ногой, и я вижу, как одно из тел открывает глаза… В них боль и мука. В них агония. В них мольба. Я делаю шаг дальше. И тело под моей ногой разворачивается лицом в воду. Я должен идти. Идти к своей судьбе. * * *