Ракан облизал губы. – Но… – Мы вернем Арчет и остальных, чего бы это ни стоило. Можешь не сомневаться. Твоя клятва не нарушена, ты не сделал ничего плохого. – Мы пытались найти вас, – настойчиво, с мольбой в голосе говорил гвардеец. Он вырвался из рук Рингила и опять уставился в пол. – Мы пытались, но наступила ночь. Среди нас не было опытных моряков, мы не морпехи. У Акала началась лихорадка, он потерял много крови. В конце концов пришлось пристать к берегу и развести для него костер. Мы сидели с ним, мы… Ракан сглотнул. В его глазах блестели слезы. Гил не в первый раз вынужден был вспомнить, что его крепкий мускулистый любовник еще слишком молод. – К утру он окоченел, – прошептал Ракан. – Мы похоронили его, как смогли, без нужных вещей. Прочитали молитву, рассыпали соль. За пляжем была скала, мы забрались на нее и стали высматривать ваш парус на северном горизонте. Провели там весь день. Но вечером сгустился туман, с моря надвинулся шторм. В такую погоду мы бы не справились с лодкой. – Нет. «Скорее всего, вас бы в придачу сожрали акийя». – Мы отправились вглубь острова. Думали, совершим набег на какой-нибудь хутор, хоть поедим и наберемся сил. Но мы почти дошли до Орнли, прежде чем увидели хоть какие-то признаки жизни. В тумане различили огни, но, когда подошли ближе, поняли, куда нас занесло… Рингил хмыкнул. – Да, туман – он такой, кружит голову. Заставляет потерять чувство расстояния, направления и так далее. Со мной такое тоже бывало несколько раз. Он заставил себя подняться на ноги и проковылял через каюту к единственному иллюминатору. По пути бедро свело судорогой, но не так сильно, как икру. Теперь, когда в пальцы снова вливалась кровь, они начали сильно болеть. Он оперся обеими руками о стену каюты и наклонил голову, чтобы заглянуть в иллюминатор. Увидел узкий кусочек освещенного Лентой океана, темную неровную береговую линию за ним. Стандартные меры предосторожности во время ночного путешествия: они шли вдоль Хиронского берега, но достаточно далеко, чтобы оставаться в безопасности. Похоже, каперы вышли в море почти сразу же, как только им удалось навести порядок в Орнли и погрузить Рингила на борт. Клитрен, должно быть, очень торопился привезти свою добычу домой. – Когда мы приближались, ветер принес звуки сражения. – Ракан, очевидно, все еще чувствовал необходимость объясниться. – Но к тому времени, когда туман рассеялся и мы смогли хоть что-то понять, все было кончено. Мы могли только затаиться и ждать наступления ночи. Узнать, что получится, и исходя из этого придумать план. Налак и Ян отправились в верхнюю часть города, я – в гавань, мы должны были снова встретиться на дороге в скалах. Но когда я увидел, как они несут вас на борт… – Да. – «Хватит болтать, Гил. И довольно этих мрачных разглагольствований, драть бы их – мы что, на поэтическом вечере Скимила Шенда?» Он отвернулся от иллюминатора. – Послушай, Ной, верни-ка ты фонарь на крюк снаружи. Он захромал обратно к койке, оценивая силу собственных ног. Та была все еще невелика, но увеличивалась с каждой минутой. Ракан вскочил как на параде. Схватил фонарь и выскользнул за дверь, отчего каюта снова погрузилась во тьму. Рингил опустился на койку, снова закинул на нее ноги и лег на спину. Боль от возобновленного кровообращения теперь терзала его руки до самых плеч, но вместе с болью пришло ощущение возможности действовать. «Ага, возможно, ты и мечом снова сможешь орудовать еще до конца месяца». – Ладно, слушай, – сказал он Ракану, как только капитан вернулся в темную комнату и закрыл дверь. – Спрячься у стены. Как только Клитрен войдет, прыгнешь на него. Сделай ему больно, уложи на пол, но помни – без оружия. Он нужен нам живым. Ракан, едва различимый в полумраке, кивнул и присел на корточки, удобно устроившись так, чтобы оказаться за дверью, когда та откроется. И как будто по команде откуда-то сверху донесся торопливый топот множества ног по доскам палубы. Но потом он стих, и никто не пришел. – Наверное, это другой корабль, – пробормотал Ракан. – Дозорный в «вороньем гнезде» что-то прокричал прямо перед тем, как я сюда спустился. Я, конечно, не говорю по-наомски, но если какое слово и запомнил за последние месяцы, то это «корабль». Дозорный дал мне шанс попасть к вам. Все на палубе бросились к борту, чтобы поглядеть. – А ты больше ничего не понял из того, что было сказано? Смутно различимая фигура Ракана покачала головой. – Ничего. Но, судя по интонациям, они были очень сердиты. Военный корабль Империи так далеко на севере был абсолютно невозможен. И Рингил не видел причин, по которым каперы могли бы огорчиться, заметив какой-нибудь корабль Лиги. Оставалось лишь одно объяснение. – Приготовься, – весело сказал он капитану. – Если это то, о чем я думаю, то у нас будет очень сердитая компания. Каюта содрогнулась от резкого удара так, что сидящий на корточках Нойал Ракан чуть не упал. Последовал еще один удар, не такой сильный, и вслед за ним – два легких толчка. Наверху раздались удовлетворенные возгласы. Гил узнал последовательность действий: когда их взял на абордаж таможенный фрегат вблизи от Ланатрея, все происходило так же. Какой бы корабль ни заметил впередсмотрящий Клитрена, каперы уже сблизились с ним и принялись за работу. Абордажные крючья и багры должны были сцепить два судна до тех пор, пока их не удастся должным образом привязать друг к другу. А пока что каперы прыгали на захваченное судно, воспользовавшись веревками или просто так, оценивали силы противника и… Рингил и Нойал Ракан ждали. Много времени на это не ушло. Сквозь иллюминатор донесся потрясенный вопль, за ним последовали другие, пронизанные страхом и отвращением. На их корабле воцарилась еще более громкая какофония: каперы, все еще остававшиеся на борту своего судна, орали на товарищей, пытаясь понять, что произошло. Может, стоило все-таки попробовать улизнуть из каюты? На палубе достаточно неразберихи, чтобы они могли найти другое место, где можно спрятаться. Оставить пустую койку и бесполезные веревки – вот и исчез ужасный черный маг, которого вы, глупцы, захватили в плен… «Ага, а потом что, Гил?» «Перелезть через борт и вплавь? Мы утонем, не преодолев и половины пути до берега». «Прятаться на борту судна, полного кровожадных пиратов, которые знают его от кормы до носа? И долго это будет продолжаться?» «И даже если бы у нас получилось, даже если бы ты каким-то образом выиграл время, чтобы воспользоваться икинри’ска и убить их всех – кто поведет корабль обратно в Орнли? Опять духи стихий? Акийя? Это и в прошлый раз было весьма трудно, с полной командой “Гибели дракона”, которая следила за парусами. Нас двое, и наши познания в морском деле стоят дешевле, чем случка где-нибудь на задворках». «Ты должен овладеть этим кораблем, Гил. Кораблем и командой, от носа до кормы. Другого пути нет». «Нет ничего плохого в оборонительной стратегии, – писал он в своем трактате о военном искусстве, когда еще думал, что книга может выйти в свет, – за исключением того, что она передает инициативу в руки врага. И остается лишь надеяться, что вам хватит сил, что укрепления достаточно прочны и вы сумеете противостоять всему, что враг, воспользовавшись роскошным подарком в виде времени и возможности выбора, начнет в вас швырять. А если сил маловато, тогда наступление и колоссальный блеф могут оказаться куда лучшим вариантом». Он услышал топот сапог по ступенькам трапа совсем рядом и прошипел Ракану: – Начинается! Задвижка. Дверь распахнулась. Клитрен ворвался в каюту с потоком света из коридора. Он даже не потрудился снять фонарь с кронштейна. – Какого хрена ты наделал, Эскиат? Какого хре… Ракан налетел на него сбоку как демон. Ударил ребром ладони в шею и висок, свирепо пнул под колено, чтобы у наемника подкосились ноги, и жестоко стукнул по почкам. Клитрен рухнул на пол, Ракан упал сверху; его жертва задергалась и застонала, попыталась встать и обнаружила, что к горлу прижата чья-то рука, а острие кинжала торчит у самого глаза. – На твоем месте я бы лежал спокойно, – сказал ему Рингил, поднимаясь с койки со скоростью, которой он был вполне доволен, учитывая все обстоятельства. – Перед твоим лицом – клинок гвардейца Трона Вековечного. Он быстро захромал к двери каюты, повесил фонарь на руку и внес его внутрь, плотно закрыл дверь и повернулся к своему новому пленнику. Поставил фонарь подальше от клинча Клитрена и Ракана на полу. Усмехнулся, глядя на распростертого наемника. – Смена банкомета. Но игра почти не изменилась. – Теперь они тебя убьют, Эскиат. – Слова вырвались у Клитрена с трудом. – Я ничего не могу сделать, никто ничего не может сделать. Ты думаешь, один имперский наемный убийца за твоей спиной изменит расклад? Рингил кивнул на потолок каюты. – Там, снаружи, один из твоей флотилии? Дрейфует без руля и без ветрил? – Что ты сделал с кораблем? Что за грязное колдовство ты сотворил с теми людьми? – Я? Ничего. Мы прокрались мимо ваших дозорных в тумане, достаточно близко, чтобы услышать вместе с ветром, как они перекрикиваются. Клитрен пристально посмотрел на него. – Лжешь. Там… гребаные куски трупов по всей палубе. Всюду кровь. Их… ты, кусок дерьма, их же рвали зубами! Рингила это не удивило. Он видел, что осталось от братьев Силета после того, как мерроигай с ними покончили. – Скажем так, у меня есть друзья, с которыми тебе лучше не встречаться. А если ты не хочешь, чтобы с ними повстречалась твоя команда, предлагаю в точности выполнять все, что я велю. Он склонился над Клитреном. – Ну и где мой гребаный меч? Быстрый поиск оружия у Клитрена позволил обнаружить пару маленьких кастетов с лезвиями, припрятанных в интересных местах, а также большой нож на бедре и еще один изящный, хорошо сбалансированный столовый прибор в правом сапоге. Не Друг Воронов, но для начала сгодится. Они разделили клинки и подняли Клитрена на палубу. Сложнее всего было на трапе. Гил позволил Ракану идти вперед, он, по крайней мере, немного знал, где что на корабле расположено, и понимал, куда они лезут. Капитан Трона Вековечного поднялся, приоткрыл люк трапа на несколько дюймов, чтобы проверить, нет ли поблизости посторонних, а потом сделал знак «все чисто» и выбрался наружу. Клитрен отправился следующим, на достаточном расстоянии, чтобы не схватить капитана за лодыжки, а Гил шел последним, прижав узкий клинок к артерии на внутренней части бедра наемника, пока тот поднимался по ступенькам. Как только голова Клитрена появилась над верхней частью трапа, кинжал Ракана вонзился ему под подбородок, и капитан осторожно потянул его наверх и наружу, словно какую-то большую и злобную рыбину, которую только что поймал. Гил быстро поднялся следом и прижал тонкий клинок к спине Клитрена. – Без шалостей, – пробормотал он. Они притаились в углу приподнятой передней палубы, среди теней фальшборта и такелажа на фок-мачте, которые в свете Ленты выглядели мешаниной полос и квадратов. К этому моменту на главной палубе царил настоящий гвалт. Другое судно было крепко привязано к левому борту, у него на палубе толпились каперы, вопили и размахивали оружием. Их товарищи вскарабкались на такелаж грот-мачты как на лестницу и растерянно таращились оттуда на палубу второго судна. Даже рулевой и его юный помощник бросили штурвал и подбежали к ограждению полуюта, пытаясь разглядеть, что происходит. «У тебя не будет лучшего шанса, чем этот, Гил». Он убрал узкий сбалансированный нож от спины Клитрена и взвесил на ладони. С внезапной убежденностью понял, что это оружие сейчас стоит для него меньше, чем две пустые несвязанные руки. – Не двигайся, мать твою, – предупредил он наемника. – Ной, возьми этот клинок, держи его в правой руке, готовым к броску. Кинжал – в левой, посильней прижми к почкам нашего дружка. Как только я тебе кивну, тащи его к перилам слева от меня. И надень маску обратно. Постарайся выглядеть, э-э, как тень. Ссутулься. Он проигнорировал взгляд, который бросил на него капитан Трона Вековечного, согнул пальцы, жалея, что к ним все еще не вернулась гибкость, и резко втянул воздух. Потом кивнул Ракану и подошел к перилам, выпрямившись в полный рост. – Мужи Трелейна! – Звучным громким голосом, чтобы услышали все, собравшиеся на нижней палубе. – Взгляните на дело рук моих и покайтесь! Ваши души – на моих весах! Каперы, забравшиеся на такелаж, услышали его первыми и, развернувшись в тех местах, где цеплялись за снасти, уставились в изумлении. Пока все шло хорошо: никто не карабкается на мачту с заряженным арбалетом, а для меткого броска ножа или дубинки расстояние было великовато.