И снова, он не обратил внимания на вопрос. – Они смотрят на тебя как на шлюху, и за это их следует убить. – Для них, я человеческая служанка, без хозяйки. В этой части города у меня не может быть дел наедине с мужчиной, если только он не имеет меня как любовницу. Он выгнул бровь. – Имеет. Кто научил тебя так говорить? – Ты! Я годами изучала тебя и твоих друзей, помнишь, и подбирала твои словесные реплики. Кейн почесал затылок, и девушка не была уверена, борется он с улыбкой или хмурится. – Ненавижу эти ваши местные двойные стандарты. Еще прошлой ночью эти самые женщины разделись бы для меня, не сказав ни слова. Она изумилась. – О-о, может нам стоит взять сумку для твоего эго. Так тебе будет легче, носится с ним. Несколько секунд губы Кейна подергивались… он определенно боролся с улыбкой. – Давай уведем тебя отсюда, прежде чем я вырву парочку глаз, сделаю из них ожерелье и отдам тебе в качестве подарка. Я бы точно это надела. Они двинулись дальше. Кейн прошел мимо обувного магазина, фурнитурной лавки, магазина дамских шляп и остановился возле швейной мастерской. Ухватившись за ручку двери, он спросил: – Что Феи используют в качестве денег? – Тебе, наверное, будет сложно в это поверить, но… деньги. И снова, он чуть не улыбнулся, прежде чем хмурость вернулась. – Что случится, если кто-то прикоснется к коже твоего лица и плеч? – Пока он спрашивал, его взгляд путешествовал по тем местам, о которых он говорил… и в нём горело желание. – То же, что случается, когда касаешься твоих рук? Девушка забыла, как надо дышать. Думал ли он о том, чтобы прикоснуться к ней? Жар вспыхнул в крови, а колени почти подогнулись. – Нет. Руки единственная проблема. Неужели этот нуждающийся голос принадлежал ей? – И ты знаешь это, потому что… – Потому что, у меня была мать, и она мне так сказала. Тогда, я не могла контролировать происходящее с моими руками… – и все еще не способна на это, -…но ничего не случалось, когда она помогала мне одеваться. Он поднял руку, приблизил пальцы к ее лицу. Жозефину сотрясла дрожь. Теперь в любую секунду… Мимо них прошли две смеющиеся девушки. Чертыхаясь, он опустил руку. – Ладно, потом. – Он вошел в маленькое здание, затащив ее за собой. Над головой звякнул колокольчик. Первым она ощутила запах цветочных духов, любимый аромат Опулентов и самый презираемый ею. Кейн, определенно, почувствовал то же самое. Он поморщился… и при этом выглядел совершенно очаровательно. Я должна держать это… что бы это ни было под контролем. Из задней части магазина вышла пожилая женщина с серебристыми волосами и типичными для Фей глазами. Она была одета по последней моде, в вычурное платье из желтого шелка, материал вился вдоль куполообразной юбки и формировал букет роз. Кожа женщины была покрыта морщинами от времени, и тяжелого труда. Как и Жозефина, она была полу Феей, полу человеком, но в отличие от Жозефины, она состарится и умрет. Ее человеческая часть определенно преобладала над Фейской. – Я Роуди, хозяйка магазина, – медленно и четко, поздоровалась женщина. Выражение ее лица просветлело. – А вы… вы… вы. Чем я могу вам помочь, Повелитель Кейн? Все, что пожелаете, ваше. – Я хочу ее, – ответил Кейн, подтолкнул Жозефину вперёд и, заставляя ее встать перед собой. Он положил руки ей на плечи, чтобы она не сбежала, и дрожь, охватившая его, передалась и ей. – Красиво, одетой. Может это не рационально, но первоначальный шок прошел, и девушка ощутила внезапное желание заплакать. Она не достаточно хороша, такой, какая есть. Отец говорил ей. Королева говорила ей. А сейчас, поступок Кейна сказал ей. Могущественный Повелитель Преисподней, любимый всеми, не хотел, чтобы его видели со служанкой, одетой в лохмотья. Она встретила его взгляд в зеркале напротив, и Кейн нахмурился. – Да что не так? – потребовал он. Я могу удержать это в себе. По крайней мере, на некоторое время. Позже, возможно она спрячется в своем укрытии. – Не беспокойся. С этого времени, я буду ходить позади тебя. Тебе не придется на меня смотреть. Пальцы Кейна, впились в нее. – Дорогая, мне не нравится, как этот материал натирает твою кожу. Она слишком хороша, чтобы оставлять на ней красные полосы. О-о. Мой… *** Кейн сильнее сжал Динь и дрожь в его руках усилилась. Он хотел эту женщину. Так сильно. Он пожалел, что был мужчиной, живущим воспоминаниями. Он хотел бы смеяться и флиртовать с ней, успокаивать её. Он бы очаровал ее, восхищался ею. Она бы приветствовала его внимание… даже просила бы о нем. Вместо того, он обидел её, самым худшим способом. – Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, – попросил он. Жозефина повернулась к Кейну лицом и взглянула на него своими синими глазами, которые ему стоило считать столь же непривлекательными, как и все остальные, но… ее каждый раз менялись. Ему нравилось, как они меняют цвет в зависимости от эмоций Жозефины. Нравилось, что прямо сейчас они сверкали множеством оттенков синего. Смешение светло синего, темно синего и какого-то промежуточного, создавало своего рода поэзию, калейдоскоп очарования, который никто не сможет воссоздать. – Это красивый жест, и я очень благодарна, но ты не можешь. Я не могу носить ничего кроме своей униформы. Если я это сделаю, то каждому будет позволено сорвать с меня одежду… и неважно где я или с кем. В конечном счете, она останется голой. Такая красивая и от природы чувственная, какой она была, привлечет взгляды мужчин, возможно, они подойдут и прикоснуться к ней. Возможно, даже попытаются сделать больше. Сквозь него прокатилась волна ярости, и чем глубже она входила, тем сильнее становилась. Кейн взглянул на Роду. – Сделай ей новую униформу, просто из мягкого, более качественного материала. И добавь карманы. Целую кучу карманов. – Он хотел вооружить ее, чтобы она была готова, к любим случайностям. Подготовлена… каким не был он. – Ты сможешь закончить ее через несколько часов? Я хочу, чтобы девушка переоделась. – Конечно, конечно, именно этим я и славлюсь, – последовал ответ. – Ненавижу спрашивать о таком у столь уважаемого клиента, но… как вы будете платить, мой Повелитель? – Этим. – Он вытащил пачку наличных, которую спрятал в свой ботинок перед началом путешествия. Рода кивнула. – Очень хорошо. Я отведу ее в мастерскую и… – Нет. Она все время должна находиться в поле моего зрения. Динь распластала свои, покрытые перчатками руки на его груди, и воин мгновенно откликнулся. Сердце забилось в уже знакомом ритме, увеличивая приток крови и подготавливая его тело для нее. Для всех тех вещей, которые Кейн хотел с ней сделать. Это было мучительно. Даже больше чем раньше. Это было приятно. Даже больше, чем он осмеливался предположить. Желание почувствовать ее… его края обострялись ежедневно, ежечасно, и если Кейн не будет осторожен, в скором времени оно прорвется сквозь него, разорвет связки его здравого смысла, лучших намерений, и беспокойство о последствиях. Бедствие яростно зарычал. Ненавижу ее! Оставь ее!