Она провела руками по его каменно-твердой груди, восхищаясь излучаемой им силой. – Ото-отойди. – Его сердце бешено колотилось, как и ее. Это был шок. Откровение. Наслаждение. Он отошел от нее, разрывая связь, разрушая электрическое напряжение. Это было то, чего она хотела. Но Жозефина осознала, что ей ненавистно быть без этой связи. – О чем ты спорил с королем? – спросила она, пытаясь выглядеть незаинтересованной… но провалилась в этом. – Имеешь в виду, с твоим отцом? Она подняла и опустила плечи самым обычным образом, на какой оказалась способна. – Я представляю собой то, что он говорит. Кейн протянул руку, словно хотел погладить щеку Жозефины, но так и не коснулся ее, а сжал руку в кулак и опустил. – Мы выпили немного виски, выкурили по сигаре и обсудили подробности бала по поводу помолвки. Немного поиграли в шахматы. Я выиграл, а он обиделся. Бал. Бал, на котором Жозефине придется присутствовать в качестве рабочего персонала. Ее вынудят нарядиться, а затем заставят разносить гостям напитки и закуски. Женщины будут задирать носы, и игнорировать ее, а мужчины позабудут о своей неприязни, и будут шлепать ее по заднице и, возможно, даже попытаются затащить в укромный уголок. Жозефине придется приклеить фальшивую улыбку и делать вид, что в ее очень темном мире все хорошо. А в это время Кейн будет баловать уже избалованную принцессу Синду. Несправедливость клокотала в горле Жозефины, затрудняя дыхание. – Тебе посчастливилось остаться в живых, – напряженно произнесла она. – Тиберий – величайший неудачник на все времена. Он проигнорировал ее слова. – Давай поговорим о твоей сестре. Она уже завладела его умом. Жозефину охватила ревность. Ревность и такая сильная боль, что девушка понятия не имела, как до сих пор держится на ногах. – Что ты хочешь знать? – Она одержимая, да? – Да. Ее муж был хранителем Безответственности, и после его смерти… Кейн обнажил зубы и зашипел. – Что случилось? – спросила Жозефина, которую захлестнул порыв беспокойства за него. – Ты сказала, что ее муж был, одержим демоном… Безответственности? – Да, верно. Несколько веков он был заключен в Тартаре. Он умер, пока… ты же знаешь Синду, и каким-то образом демон оказался в ней. Вот почему наша раса так тщательно и внимательно изучала тебя и твоих друзей. Ну, вообще-то, это послужило одной из причин. Он запустил руку в волосы. – Не могло быть ничего хуже. Уильям пытался предупредить меня, говорил, что я должен делать выбор, но я думал… надеялся… и она же блондинка, как девушка на картине, и… ну, это не имеет значения. Это произошло. Она та, кто есть. Я справлюсь. Я все выясню. Как-нибудь. Она не могла разобрать его бормотание. – О чем ты говоришь? Он снова проигнорировал ее слова. – Говоришь, вы изучали нас? – Ну, да. – Нас – это меня и моих друзей? – А кого же еще? – Как? – Уверен, что хочешь правды? – Да. – Шпионы фей на протяжении веков следили за вами, ребята. Они докладывали обо всем увиденном, и публиковали книги, продавая по всему миру. – Шпионы, – ровно произнес Кейн. – Книги. – Картины. Дискуссионные кружки. Фанатские собрания. Не отрывая взгляда от Жозефины, Кейн опустил голову, едва подбородком не достав груди. – А ты член фанатского клуба? – Естественно. Кейн выгнул бровь – знак для того, чтобы Жозефина продолжала. Так она и поступила. С радостью. – Я член клуба "Коснись меня, Торин". – Она мечтательно вздохнула. – Он такой добрый и заботливый, всегда защищает окружающих. Кейн схватил ее за предплечья и сильно дернул к своему телу. Осознав, что натворил, он тут же вернул ее на место, подальше от себя, и опустив руки, пробормотал: – Прости. А мне не жаль. Вся эта сила… Перестань наслаждаться его прикосновением. Перестань его жаждать. Кейн не для тебя. – Ты будешь держаться от Торина подальше, – сказал он. – Но встреча с ним – единственная вещь, которую я хотела сделать, прежде чем умереть. Кейн закрыл глаза, словно моля о спокойствии, и резко выдохнул. Одна из драгоценностей, висящих на люстре, раскачалась и, плюхнувшись вниз, разбившись об голову Кейна. Он поежился и вытряс кусочки из волос. – Да уж, такого никогда не случалось раньше. Ты в порядке? – Да, – сквозь зубы процедил Кейн. – Хочешь знать название своего фан-клуба? – искренне спросила Жозефина. – Нет, если ты в нем не состоишь, – еле сдерживаясь, произнес он. Нет, она не была официальным членом клуба. – Что бы ты знал, хобби Синды включают в себя удары ножом в спину, вызывание неприятностей и разрушение жизней. Ты никогда не будешь с ней счастлив. – Это она приговорила тебя к Бесконечному сну, да? – спросил он. – Ты, а не она хранитель Безответственности. – Кейн потер виски. – Именно поэтому ты оказалась в аду. Казалось, что он больше говорил это себе, нежели ей. – Да. В Бесконечном сне множество дверей, и одна из них ведет в Сидуар. Меня втолкнули внутрь, бросили в яму на тысячу лет, но здесь прошел всего лишь день. Днище находится в центре ада, и я наконец-то его достигла. – Тысяча лет, – хрипло произнес Кейн. – Еще одна причина твоего желания умереть. Ты не хочешь снова испытать такое мучение. Мучение. Такое безобидное слово для описания того, что произошло. – Мы все слышали истории об этом месте, но, ни одна из них не верна. В той яме темно, никакого проблеска света. Там полнейшее безмолвие. Ты даже не можешь услышать собственный крик или мольбу о помощи. Там пусто. Ничто тебя не удерживает. – Жозефина покачала головой, чтобы изгнать воспоминания. – Нет, я не хочу снова это пережить. Тело Кейна охватила странная вибрация, как будто он едва сдерживался, чтобы не поддаться акту насилия. Он побледнел. – Кейн? – Все в порядке, – отрывисто произнес он, а затем удивил Жозефину, взяв ее за руку, переплетясь с ней пальцами и держа ее так, словно девушка была спасательным тросом. Соприкосновение длилось всего лишь несколько секунд, но их оказалось достаточно, чтобы она почувствовала головокружение. Чтобы скрыть свое замешательство… и внезапную неспособность дышать… Жозефина направила все свое внимание на тряпку, которой снова начала натирать перила.