И наконец, картина Всевидящего Ока, которую Камео получила только этим утром. Даника, Око, могла временами заглядывать на небеса, а иногда – в бездну. Иногда – в прошлое. Иногда, как дар Всевышнего – в будущее. На этой картине, Даника очевидно увидела человеческий кабинет… в настоящем? У дальней правой стены, внутри стеклянной витрины были заперты сокровища, и одним из этих сокровищ был маленький ящик, сделанный из костей. Был ли это ящик Пандоры? Скрытый веками сосуд. Опасное оружие, предположительно созданное из костей женского олицетворения богини Угнетения. При открытии, ящик может всосать демонов из Камео и остальных Повелителей, заключая зло внутри. Обрывая их жизни. Камео чувствовала ненависть Кейна к Бедствию. Она ощущала его желание избавиться от влияния демона, любым возможным способом… она чувствовала, потому что он был отображение ее собственных чаяний. Если он не нашёл способа, возможно отправился на поиски ящика, чтобы воспользоваться им. Она не могла позволить ему умереть. Значит, она просто устранит этот способ избавления. Камео кивнула. Да. Так она поможет ему. Но… как ей расставить артефакты, чтобы использовать их одновременно? Потому что это был ключ к обнаружению ящика. Может ей надо надеть Покров, взять в руки Картину и Жезл, и войти в клетку? – Что ты делаешь? Послышался голос позади нее. Камео подавила стон и повернулась к Виоле, хранительнице Нарциссизма и новейшей отраве своего существования. Серьезно. Иметь дело со стаей бешеных волков, у которой постоянный рацион составляли темноволосые женщины с серебряными глазами, было бы гораздо легче. Вьющиеся светлые волосы каскадом спадали на изящные плечи, а глаза цвета корицы сверкали. На ней было сильно облегающее платье с таким количеством рюшей и бантов, что могло устыдить даже Рождественский утренник, и девушка держала в объятьях своего питомца – Тасманского дьявола. Принцесса Пушистик… так звали его. Да. Принцесса была мальчиком. – Я провожу время в одиночестве, – наконец ответила Камео. Намек, подсказка. – Ну, я ненавижу приносить плохие вести, почти так же сильно, как и люблю их, но пребывать в одиночестве плохо сказывается на тебе. Твое лицо все натянуто. Это довольно страшно. Тебе следует попытаться больше походить на меня и хорошо выглядеть, не зависимо от того, с кем ты. Или ни с кем. – Спасибо за совет. – Я знаю! Я настолько умна, что это должно быть преступление. Должна найти тот ящик. Камео не уничтожит его сразу. Она проведет тест, просто тест, сделает так, чтобы Виола оказалась рядом с ящиком. Потом, она в точности поймет, что происходит, когда одержимые демонами бессмертные приближаются к нему. Может Виола останется в живых. Скрести пальцы, чтоб не выжила. Словно почувствовал направление ее мыслей, Принцесса Пушистик рванулся и впился клыками в запястье Камео, быстрая туда и обратно работенка оставила ее истекать кровью. Виола, равнодушно, продолжила болтать ни о чем. Камео наклонилась, как научила ее Супер Няня, и как ей часто приходилось делать с мужчинами в своей жизни, и заглянула маленькому кретину в глаза. – Если ты сделаешь так снова, я съем тебя на завтрак. Я сомневаюсь, что ты хорош на вкус, слишком жесткий, но для этого существует горчица. Дьявольский пес взвыл, выпрыгнул из рук своей хозяйки и выбежал из комнаты. – Интересно, что с ним не так? – произнесла Виола. Кстати вспомним о мегаваттом аспекте внимания. Если что-то не вертится вокруг Виолы, женщина не обращает на него внимания. – Ты узнаешь какой-то из этих артефактов? – спросила ее Камео. Можно использовать ее по полной, пока она здесь. – Конечно, узнаю. Я могу узнать все. Я очень одаренная. Должна найти его как можно раньше. – Скажи мне, что ты знаешь. Виола надулась и заговорила: – Ну, штуки очень древние. И уродливые. Кроме картины. Она новая и уродливая. – Она провела кончиком пальца по холсту и ее выражение любви к себе исчезло. – Будь очень осторожна. – Насколько серьезной она внезапно стала. Жутко. – Если ты неправильно используешь каждый артефакт, то попадешь в ловушку. Навечно. – Потом, Виола провела пальцем по Покрову, сгримасничала и вернулась к старой, раздражающей себе. – Он не очень мягкий, не так ли? Я предпочитаю мягкость. Моя кожа очень чувствительна. И идеальная. – А как я должна правильно использовать артефакты? – настаивала Камео. – О чем ты говоришь? Откуда мне знать? Я никогда не использовала их. И, кроме того, поскольку я знаю всё, мне иногда нравится, когда меня ценят не только за мой великолепный мозг. – Пока Виола говорила, она наклонилась и заглянула в кристалл на вершине Жезла. – О-о, хорошенькая, – выдохнула она, восторгаясь своим собственным отражением. Виола протянула руку. Прикоснулась. В одно мгновение она стояла возле Камео, а в следующую – исчезла. Комнату наполнило молчание. – Виола, – позвала Камео, оглядываясь вокруг, но от девушки не осталось и следа. Сердце забилось в груди, Камео сосредоточилась на камере в дальнем правом углу. – Ты это видел? Должна ли я думать, что произошедшее, случилось на самом деле? Послышалось статическое потрескивание, потом, из стратегически размещенных колонок, хлынул голос Торина. – Да, она прикоснулась к Жезлу, и испарилась. – Что мне делать? – спросила она. – Ничего. Я поищу информацию и посмотрим, что смогу найти. Нет. Она не вынесет бездействия. Кроме того, он искал информацию до того, как они заполучили вещи и ничего не нашел. Стремительно двигаясь, Камео развернула Покров. – Эй! Ты что делаешь? – потребовал Торин. – Прекрати это немедленно. – Заставь меня. – Он был хранителем Болезни. Одно прикосновение его кожи и начнется чума. Большую часть своего времени, бедный парень проводил в одиночестве в своей спальне, наблюдая за миром издалека. В момент слабости, они начали "руки прочь" отношения, но, как и в случае с Кейном, искры быстро потухли и они поняли, что им было лучше в качестве друзей. – Камео. Не надо. Торин о ней беспокоился. Камео это знала. Также она знала, что ему нравиться сперва думать, а потом действовать. Планировать. Проверять. Большинство живущих в крепости воинов были такими же. Не Камео. Чем дольше она ждала, чтобы сделать что-то, тем бесполезней становилась, страдания демона наполняли, поглощали ее. Более того, возможно Виола в беде. Камео не любила девушку, но не собиралась позволить ей страдать… не важно, что она планировала сделать с Виолой. Она должна попытаться ее вытащить. Камео протянула дрожащую руку. – Не смей делать то, что сделала она, – кричал Торин из динамиков. Она замерла. Может, есть другой способ. Может… – Мэддокс! – взорвался голос Торина. – Ты нужен в комнате с артефактами. Немедленно! Рейес, ты тоже. Кто-нибудь. Камео собирается сделать огромную и возможно фатальную ошибку. Не время рассуждать об этом. Задрожав, Камео положила картину в клетку, схватила Покров и вошла. Она закрыла дверь, и замок автоматически замкнулся. В момент, когда девушка услышала мягкий щелчок, она почувствовала, словно тяжелые металлические звенья обернулись вокруг ее шеи, запястий и лодыжек. Но посмотрев, она увидела только свою загорелую кожу. – Я приказываю тебе остановиться, Камео, – кричал Торин. Очевидно, Клеть не посчитала его владельцем, потому что Камео не почувствовала принуждения повиноваться ему. Девушка накинула Покров на плечи и потянулась сквозь решетки, намереваясь прикоснуться к Жезлу. Прямо перед контактом, ее взгляд сосредоточился на картине. Она замерла. На мгновение, незначительные детали стерлись. Камео увидела ящик, а в тени позади него, мужчину. Среднего роста, и худощавого. Она не могла разглядеть его черты, лишь красное свечение в его глазах. Кто он? Что он? Станет он другом или врагом? Охранял ли он ящик Пандоры? Попытается помешать ей уничтожить ларец? С такой мышечной массой, у него не будет шанса. Найди Виолу. Найди его. Шаги эхом отзывались в комнате. На двери заскрипели петли. Мэддокс ворвался, внутрь излучая неистовую ярость. – Даже не смей… Камео схватила Жезл прежде, чем мужчина успел закончить свое предложение, просто на всякий случай, и кожей почувствовала холод кристалла. Больше она ничего не знала. Переводчики: silvermoon Редактор: natali1875