– Хорошо, согласна: замять скандал в любом случае не удалось бы, – не унималась я. – Но все же, зачем труп Ромашова подкинули на всеобщее обозрение? Ради мести? – Пошутить хотели, – пожал плечами Вадим, – может, у бандитов такое чувство юмора. – Похоже на какую-то многоходовку, – мрачно откликнулся Платон. – Да? – внимательно посмотрел на него Вадим. – И каков будет следующий ход? – Ты опять за свое?! Я молча встала с лавочки и, не оборачиваясь, пошла в глубь сквера. Хочется мужикам сойтись врукопашную, ну и пожалуйста, только без меня. Выяснят в честном бою, кто сильнее, и успокоятся. Но они не стали драться. Не прошло и минуты, как я услышала рядом шаги. – Вероника, не сердись, – раздался рядом голос Вадима. – Я просто не сдержался. – Чего вы все время ругаетесь? – спросила я, не поворачивая головы. – Я не прав, признаю, – сокрушенно ответил Вадим. – Мне надо просто к нему присмотреться получше, а с помощью провокаций это удобнее. – Зачем присматриваться? – От изумления я остановилась и оглянулась. Вадим стоял рядом со мной, а Платон одиноко сидел на покинутой мною скамейке. – Давайте еще немного отойдем. – Вадим взял меня за руку и повел дальше в сквер. – Вероника, а вы не задумывались, почему бандиты все время опережают вас буквально на полшага? Глава 26 Неделю Алена провела в очередном отеле, никуда не выходя из номера даже на минуту. Завтрак, обед и ужин ей приносили горничные, и она всерьез задумалась о том, что ей надо поселиться в отеле навсегда. Но остатки здравого смысла подсказывали, что при таком варианте деньги закончатся очень быстро и она окажется на улице. И тогда уж точно конец – если не от Стаса, то от холода и голода. Ведь дорога домой для нее тоже закрыта. Через неделю она все же рискнула выйти из гостиницы и начать поиски новой квартиры. Вскоре квартира была найдена и Алена снова слегка воспряла духом. Она подумала, что ей вовсе не нужно искать фонд Фороса, ведь Стас собирается встречаться с Мариной! Надо позвонить толстухе, узнать, где состоится очередная встреча, и просто подойти туда. При Марине Стас не решится ее убить или похитить. Она набрала номер мобильника Марины. – Слушаю! – отозвался знакомый мужской голос. Алена похолодела – это был Стас. – Марину позовите! – стараясь максимально изменить голос, попросила она. – Ее нет, – спокойно ответил Стас. – И никогда уже не будет. Алена, не валяй дурака. Марина погибла из-за тебя. Погибнут все, к кому ты захочешь обратиться за помощью. Почему бы тебе не прекратить убегать? Давай встретимся, обсудим условия новой сделки, и ты сможешь спокойно спать по ночам. Куда мне приехать? – Ты думаешь, я тебе поверю? – Как ни странно, она смогла говорить спокойно. – После того как ты убил Марину, ты оставишь в живых меня? – Почему бы нет? Ты повязана не меньше меня. – Но ты хотел меня убить! – Это была ошибка, – усмехнулся Стас. – Но я уже исправился. Так что, по рукам? Говори адрес. Алена нажала «отбой». Потом, под влиянием безотчетного страха, она выбежала на улицу, пробежала несколько кварталов и выбросила мобильник в урну. Все, этот номер знает Стас, она должна от него избавиться! Уже никуда не торопясь, она пошла обратно и тут же остановилась. Впереди мелькнула фигура высокого мужчины с темными волосами. Это Стас! Он запеленговал ее мобильник и уже здесь! Она бросилась бежать назад, но споткнулась и упала на грязный асфальт. – Девушка, ну что ж вы так неосторожно! – Пожилой мужчина помог ей подняться. Она в ужасе оглянулась, готовясь увидеть совсем рядом знакомое лицо с кривой усмешкой. Но тот, кто показался ей Стасом, шел в другую сторону и был уже довольно далеко. Она снова ошиблась. С тех самых пор Стас стал ее личным, персональным кошмаром. Она выходила на улицу и тут же бросалась обратно в подъезд, потому что ей казалось, что мужчина, мирно читающий газету на скамейке во дворе, – Стас. Алена понимала, что медленно сходит с ума, но ничего не могла поделать. Верный пистолет «Оса» по ночам теперь лежал у нее под подушкой. На ночь она запирала входную дверь за прочный засов, ставила перед ней несколько табуреток и кастрюли с водой, но все равно часто просыпалась от неясных шорохов, доставала оружие и пряталась за занавески, стараясь не дышать, чтобы не пропустить ни звука. Она замирала надолго, но слышала лишь стук собственной крови в висках. Каждый месяц она теперь меняла квартиру и мобильник. Возможно, охота за ней давно прекратилась, но она не решалась обнаружить себя, чтобы это проверить. Она выходила по утрам в магазин, покупала ворох свежих газет и продукты и весь день сидела дома. Потом ей пришло в голову, что от постоянного затворничества она может ослабеть и не сумеет в случае чего дать отпор. И стала каждый день по сто раз отжиматься от пола и приседать. А возле ее постели прочно обосновались пятикилограммовые гантели. Периодически она звонила матери. Дома все было спокойно. Белобрысый поклонник приходил еще пару раз, затем визиты прекратились. Мать умоляла ее приехать в гости, но Алена уже боялась собственной тени. Прошло не меньше года, прежде чем Алена немного пришла в себя: она перестала ежемесячно менять квартиры и баррикадировать по ночам входную дверь. Она даже рискнула позвонить с почты в филиал международного фонда Фороса и спросить, работает ли у них волонтер Стас Петров. Вполне естественно, что о человеке с такой фамилией там не слышали – на другой ответ Алена и не рассчитывала. Из газет она узнала, что мсье Дюсуан умер от тяжелой болезни, но так и не поняла, была ли его смерть естественной или это только официальная версия? Если криминала в его кончине не было, почему ее хотели убить? Она уже не верила, что все дело в жадности Стаса, – слишком много людей слишком упорно ее ловили. Через какое-то время в газетах появилась следующая шокирующая новость – у престарелого мсье Дюсуана незадолго до его смерти родилась дочь. И родилась от русской матери, жительницы маленького городка С-ка Татьяны Ромашовой. Вот это старик! – невольно поразилась Алена. Она быстро прикинула сроки – забеременеть Ромашова должна была примерно тогда, когда в Париже побывала Алена. Но мсье Дюсуан выглядел таким немощным, таким согнутым годами и болезнью… Он с трудом сидел в кресле и с явным облегчением вздохнул, когда закончился недолгий визит журналистки. Какой уж тут секс, старик разваливался прямо на глазах. Надо же, как обманчива внешность! Никакой полезной для себя информации в этих сообщениях Алена для себя не нашла. Старый хрен оказался не только куда более живучим, чем ей показалось, но и плодовитым, но что ей с того? Набравшись храбрости, примерно через год она позвонила на свою телестудию. Ее вспомнили с трудом – за это время на канале поменялось много сотрудников. Но в итоге ей удалось дозвониться до монтажера Виталика, и она спросила его про Марину. Слова Стаса о ее гибели могли оказаться простым запугиванием, и она вопреки всему надеялась, что Марина жива. Но Виталик подтвердил: бедная помощница режиссера давным-давно попала под машину на перекрестке возле работы. Скончалась на месте, водителя, совершившего наезд, так и не нашли. Она снова надолго засела дома. Иногда ей казалось, что она просто спит и видит сон – долгий-предолгий. В этом сне каждый идущий навстречу мужчина оборачивался Стасом, подруги ставили ей на платья маячки, а в квартире матери сидела засада. Черный пистолет, лежащий на дне сумочки или в ее руке, увеличивал чувство нереальности. Казалось, надо лишь сделать над собой усилие, чтобы проснуться, – и кошмар закончится. После долгих раздумий ей в голову пришла еще одна идея, как найти Стаса. Он лично договаривался с каналом ЗТЗ о том, что ее пошлют к мсье Дюсуану. Значит, он имеет какое-то отношение к этому телеканалу. Вряд ли они послушались бы человека со стороны, даже если это волонтер фонда Фороса. Звонить на ЗТЗ смысла не имело, все равно Алена не знала фамилии своего врага. Поколебавшись еще пару дней, она все же решилась поехать в Останкино лично. К тому же в памяти всплыл вроде бы прочно позабытый разговор: «Мне рекомендовали привлечь к делу известную тележурналистку Валентину Маслакову. Я познакомился с ней и уже собирался приступить к переговорам, когда встретил тебя…» Кто-то рекомендовал ему Маслакову, они даже успели познакомиться… Или нет? А если вообще все, что говорил ей Стас, было сплошным враньем? Нет, не все, возразила себе Алена. Он на самом деле договорился об интервью с французским олигархом и в самом деле достал ей удостоверение от ЗТЗ. Вполне возможно, он работал на этом канале или даже работает до сих пор. Глава 27 На дальнейшие обыски я не поехала. Отделение практически опустело, и я решила немного подремать на отгороженной занавесками кушетке. Кто знает, что нас ждет этой ночью? Может, еще кого-то похитят, разрежут, подбросят – и прощай сон. Дежурный тихо сидел за перегородкой, свет по моей просьбе погасили, но заснуть я не могла. В голове все звучал наш диалог: – Вероника, мне жаль вас огорчать, но… Кто знал, что вы побывали у соседей пропавших наследниц? – Но они пропали не ДО, а ПОСЛЕ моего визита! – Так сначала неясно было, могут ли они что-то рассказать. А потом кому-то показалось, что могут, только не торопятся откровенничать. Весь вопрос – кто так решил? Пойдем дальше. Кто вызвал в город Петра Ромашова? Зачем это понадобилось? А вспомните про сгоревший роддом. Кто знал, что вы собираетесь запросить там данные про наследниц? – За нами следили… – пробормотала я и тут же осеклась. Следил-то за нами Ромка! Просто из-за мгновенно сменяющих друг друга жутких событий мои мозги напрочь отказали, и я как-то не связала воедино два обстоятельства – никакой слежки на самом деле не было, но бандиты отлично знали, у кого мы побывали и куда собираемся направиться дальше. – И вы забыли еще одно обстоятельство, – безжалостно продолжал Вадим. – Исчезновения в городе начались с пропажи девушки. Тихой, милой девушки, будущего врача. В разгар рабочего дня она отправилась на встречу с любимым, и больше ее никто не видел. Зачем Платон вызвал свою невесту в тот день домой? – Но он не вызывал! Она сама ему позвонила и предложила встретиться! – Кто это подтверждает? – Но… – я растерялась и судорожно дышала, пытаясь придумать ответ, – но проводилось расследование! – И кто его проводил? Сам Платон? Если не ошибаюсь, он ради этого пошел работать в милицию. – Откуда ты знаешь? – От майора Федотова, – тихо ответил Вадим. – Мне все не давал покоя твой рассказ о пожаре в роддоме. Ну согласись, чистой воды фантастика: ты только собираешься туда ехать, чтобы забрать медкарту двух женщин, а роддом скоропостижно сгорает. Но о том, что ты туда поедешь, знал лишь один человек. Ведь никаких официальных запросов не оформлялось? – Нет, – прошептала я. – Я хотела направить запрос, но Платон… он сказал, что лучше не тратить зря время и самим туда поехать. – Что и требовалось доказать, – подытожил Вадим. – Ты помнишь, что я сильно задержался у Федотова в ночь после прибытия? Это я расспрашивал майора про лейтенанта Зубарева. И узнал, что Платон устроился в милицию после того, как пропала невеста, чтобы самому заняться ее поисками. Начальство пошло ему навстречу, поскольку он слезно умолял доверить расследование ему: дескать, свою любовь он из-под земли отыщет. Не отыскал. Зато похищения людей с тех пор не прекращались. Я стояла, опустив голову, и не знала, что тут возразить. Неужели Платон, несчастный Платон, потерявший сначала мать, потом отца, а потом и любимую девушку, стал маньяком? Допустим, в такое я могла бы поверить. Но мы ловим сейчас не маньяка. Мы ловим банду торговцев органами, хотя меня никак не оставляет мысль о том, что с этими органами что-то не так… В любом случае о маньяке-одиночке говорить не приходится. – Вероника, я понимаю, тебе не хочется разочаровываться в людях, – выслушав меня, тихо сказал Вадим. – Конечно, он не маньяк. Скорее всего, ему надоела нищета. Он же сирота, тебе это известно? И когда с ним связались бандиты, не смог устоять перед их обещаниями, перед предложением бешеных денег. Вероятно, Лиля была первой из заказанных бандитами жертв. Ее вполне можно было похитить тихо, не привлекая внимания милиции. Так, как похитили остальных пропавших без вести – и женщин, и мужчин. Но Платону надо было придумать убедительное обоснование своего желания устроиться на работу в милицию. Поэтому похищение его невесты было обставлено театрально – безутешный жених, опросы врачей и медсестер, погибшая от инфаркта мать девушки… После этого никто не удивился желанию парня работать в милиции. Более того, ему доверяли почти все дела о без вести пропавших. Чего ж лучшего он мог желать? Я подавленно молчала. – Вероника, не надо переживать. – Теперь в голосе Вадима слышалось сочувствие. – Поверь, я не стал бы ничего говорить, но ты должна быть осторожнее. Ты спокойно разъезжаешь по городу с ним вдвоем… – Но я до сих пор жива! И меня никто не пытался похитить.