— Зачем? — Ну кто-то же из нас должен быть с холодной головой? — Почему я? — И она поцеловала его в губы. — Потому что это, — он выделил последнее слово, — должно достаться только тому, кого выберешь ты, — он чуть отстранился, но при этом остался так близко, что губы касались её щеки, когда он говорил. — Знаешь, нам, мужикам, достаётся гораздо меньше любви, чем вам. — В самом деле? — она пробежалась тонкими пальцами по позвонкам, чувствуя, как сбилось его дыхание. — Точно тебе говорю, — он настолько близко, что произнося слова, задевает ее кожу, отчего щекотно и что-то сладко сжимается в груди, будто пружина заводится. — Вам достаётся первый крик в родзале, первое «мама», первые шаги навстречу вам, первая улыбка. А нам только ваш первый вздох. Тот самый, когда в вас рождается женщина. И я бы хотел, чтобы ты подарила его тому, с кем решишь идти по жизни. Чтобы этот паразит знал, какое счастье ему досталось. — А ты, — нерешительно замерла, — ты бы хотел его получить? — С самого первого дня, когда увидел тебя в парке. Но ты мне не сказала еще «да». А для меня это важно. Стеша спрятала улыбку, захватила его нижнюю губу игривым поцелуем, чувствуя как окаменели руки, лежащие на талии, напряглось сильное тело и без того натянутое до предела каждого нерва. Девушка чуть отстранилась, заглянула в глаза, поймав вопрос, ещё не сорвавшийся с его губ. — Ты так и не ответила, пойдёшь ли за меня? — повторил. Стеша видела, как там, в глубине светло-серый глаз что-то оборвалось, потемнело в ужасе. Она поняла: промолчать сейчас — всё равно, что предать, растоптать ту искру, которую он бережёт для своей единственной. Она крепче обхватила его за талию, прошептала: — А ты? Ты не прогонишь? Удивление в ответ. Искра стала ярче, ближе. — Ни за что на свете, — отозвался. — Тогда позови. Ещё раз. — Стеша, выйдешь ли ты за меня? Чтобы в горе и в радости вместе всегда. — Он смотрела пристально, считывая каждое движение, каждый вздох. — Да. Искра в серых глазах метнулась совсем рядом, полыхнула ярким огнём. Стеша прижалась к нему плотнее, растворяясь в его тепле, укрываясь его ароматом, кутаясь в бархатистый голос. Егор отвёл чёрную прядь от узкого девичьего лица, осторожно приподнял за подбородок, заглянул в глаза. Стеша затаила дыхание, понимая, что вот она, черта, за которой настанет совсем другое завтра. Егор наклонился и поцеловал её. Будто вдвоём, с обрыва, в солёную глубину. Стеша чувствовала, как тонет, цеплялась за Егора, как за последнюю надежду, удерживая тонкую и прочную нить между ними. Он целовал бесконечно нежно, словно затягивая в омут, неторопливо ласкал. Заставлял её тело вздрагивать, звенеть под его пальцами натянутой струной. Задыхаться от нового неслыханного ощущения близости и открытости. Можно ли стать одним целым с человеком? Чтобы сердце билось в одном ритме, так за тактом? Чтобы одинаково шумело в висках, чтобы прикосновение становилось продолжением тебя самого. Острая боль на мгновение ослепила вспышкой. Стеша обрывисто вскрикнула, подалась вперёд. И тут же блаженная нега растеклась по позвоночнику, окутала руки, стекая водой сквозь пальцы. — Егор, — выдохнула, будто пробуя дышать этим именем, забываясь им исступлённо, жарко, безоглядно. — Я люблю тебя, — прошептал в её губы. Стеше распахнула глаза: неведомая Искра в серой глубине обернулась её собственным отражением. Судорога завладела ими одновременно, вихрем ввинчиваясь в кровь, пульсируя в венах, сплетая судьбы, будто склеивая две половинки разломанного когда-то яблока. — Ты — моя, — прошептал, впитывая её аромат, убирая губами прозрачные слезинки в уголках глаз, вдыхая аромат. Глава 34. Кража Около одиннадцати вечера Стеша проснулась от холода: через приоткрытую форточку в комнату прорывался шум дождя и зябкий ветер. Егора рядом не оказалось. Приподнявшись на локте, девушка прислушалась: в кухне закипал чайник, тихо позвякивали чашки. Стеша потянулась за халатиком, плотно запахнула его, стянув талию поясом. Выскользнула в коридор. Хлопнула дверца холодильника. Стеша подкралась ближе, застыла в проходе, выглянула из-за угла. Егор, в шортах, с голым торсом, сосредоточенно размазывал сливочное масло по куску чёрного хлеба. Рядом лежали порезанные кружками огурцы и толстые и кривые ломтики сыра. Положив нож, парень разместил плотно друг к другу пористые сырные пластинки и, водрузив сверху огурцы, уже был готов вцепиться в бок внушительного бутерброда. Но, заметив Стешу, замер, шумно сглотнул: — Да, я ночной жрец. Хочешь присоединиться? — предложил он и в серых глазах заплясали лукавые искорки. — Я после шести не ем мучное, — хмыкнула девушка. Проходя мимо, специально толкнула его плечом. Егор с видимым облегчением вздохнул: — Ну, тогда тебе огурцы, а мне все остальное, — плюхнулся на табурет, прицелился к бутерброду. Стеша облокотилась на стол, посмотрела на него изучающе: — Совести у тебя нет, соблазнять девушку бутербродами на ночь глядя, — Егор, не глядя на нее, откусил с удовольствием. Стеша продолжила вкрадчиво: — Не выдержу же. Егор, прожевав и развернув бутерброд другим боком, резонно отметил: — Я не соблазняю, я испытываю, — и снова откусил внушительный кусок. Стеша сморщила нос: — Зря. Я вспомнила, что я сегодня толком не ела, значит, можно нарушить правило для сохранения здоровья, — она схватила второй бутерброд, устроилась напротив. Парень хмыкнул: — Юрист… одно слово. Пока он жевал, Стеша утащила дополнительную пластинку сыра и сгребла остатки огурцов. Егор смотрел на неё и, подперев щеку, откровенно любовался. Быстро расправившись с бутербродом, Стеша встала из-за стола, невозмутимо сообщила: — Я собираюсь спать. Егор перехватил ее руку, привлёк к себе. Стеша неловко плюхнулась к нему на колено, стразу попав в крепкие объятия, пьянящее предвкушение близости. Слегка повернув голову, потёрлась о мягкую щетинку, впитывая его запах: он прочно соединился с ощущением счастья и покоя. — А о чем ты подумал, когда увидел меня тогда, в поезде? — промурлыкала в ухо. Егор чуть отстранился, заглянул в глаза. Смущённые чёртики выглянули из укрытия. — Честно? Первая мысль: что ты меня выследила… — Вот паразит! — она стукнула его кулаком в плечо. Егор перехватил руку, поднёс к губам, но вместо поцелуя — легонько укусил ладошку и продолжил: — Вторая мысль: нафига? Третья подоспела тут же — что таких совпадений не бывает, поэтому всё-таки ты меня преследуешь. Но я подумал, это же не плохо, когда такая симпатичная девушка, как ты, преследует такого обаятельного парня, как я. Стеша изловчилась и цапнула его за ухо. Он поморщился, ойкнул. — Вот точно: значит, преследовала… А вообще я был в шоке просто. Ведь совпадений таких, правда, не бывает? Я увидел тебя в сквере. Тихую, солнечную. Ясную. «Бледнолица, черноброва, нраву кроткого такого», — Стеша рассмеялась на его слова, уткнулась в шею. — Нет, точно. Знаешь, девчонки сейчас такие нарочито красивые, ухоженные, искусственно опытные, всезнающие. А ты… Чистая, понимаешь, — он притянул её к себе, поцеловал в макушку. — Ничерта ты не понимаешь, как мне с тобой повезло. Он помолчал. — А потом эта встреча в автобусе. Сколько маршрутов в Москве? Сколько километров пробок? И мы оказались в одну секунду в одном салоне. И я схватился за эту возможность. Только пока за цветами бегал, а ты не появилась через час, как обещала, сдрейфил не на шутку — думал, пропустил момент, когда ты вышла из здания. — А за цветами далеко бегал? — девушка водила пальцем по его груди, вырисовывая затейливые узоры. Он вздохнул: — Далеко, — отозвался, — к метро. Стеша ахнула: — Три автобусные остановки?! Там же рядом магазинчик был! Парень поморщился: — Там некрасивые были. — Почему ты у меня не спросил номер телефона? — Потому что у тебя некто Олег. Я по лицу видел, что это важный человек для тебя. — Это был мой жених. В тот вечер, уже после нашего с тобой разговора в сквере, я увидела его с любовницей. Поэтому и уехала из Москвы, — она перехватила его руку, прижала к губам пальцы. — А сейчас думаю — что было бы, если бы не решилась и осталась. — Я бы тебя все равно нашёл. Ты имела неосторожность назвать своё имя, фамилию и отчество, а студенток юракадемии с таким именем… Прикинь, всего одна. Она посмотрела на него в упор, опалила ярко-синим взглядом, прекрасно зная эту часть истории — ведь Лебедев рассказал про моряка-подводника с легендой о скором браке: — А ты откуда знаешь?! — ей хотелось подробностей. Он фыркнул, притянул к себе за талию: