— Куда уехал? — На конклав, сеньорита. В Рим. — Не знаете, где он остановился? — Нет, сеньорита. Я соединю вас с отцом Серафимом, его секретарем. — Спасибо. Ожидание скрашивала мелодия из «Битлз». Как уместно. Для разнообразия Андреа решила немного приврать. У кардинала жили родственники в Испании — вдруг да прокатит. — Алло? — Здравствуйте, я бы хотела поговорить с кардиналом. Это его племянница Асунсьон. Испанка. — Очень приятно, Асунсьон. Я отец Серафим, секретарь кардинала. Его Высокопреосвященство никогда мне о вас не рассказывал. Вы дочь Ангустиас или Ремедиос? Андреа почуяла ловушку и скрестила пальцы. Вероятность промахнуться — пятьдесят на пятьдесят. Андреа была мастерицей попадать впросак. Список нелепых оплошностей длиной превосходил ее собственные, весьма стройные, ноги. — Ремедиос. — Ну конечно, как я мог перепутать! Теперь припоминаю, у Ангустиас нет детей. К сожалению, кардинал отсутствует. — А когда я могла бы с ним поговорить? Пауза. Когда священник снова заговорил, в его тоне засквозили подозрительные нотки. Андреа живо представила, как собеседник на другом конце линии стискивает в руках трубку и крутит указательным пальцем шнур. — А по какому вопросу? — Видите ли, я уже несколько лет живу в Риме, и он обещал навестить меня, когда приедет. Настороженности в голосе секретаря прибавилось. Он говорил медленно, подбирая слова, точно боялся ошибиться: — Он направился в Кордобу, чтобы уладить кое-какие проблемы в диоцезе. Он не сможет принять участие в конклаве. — Но на коммутаторе мне определенно сказали, что кардинал улетел в Рим. Отец Серафим ответил слишком поспешно — и явно покривил душой: — Ох, что вы! Девушка на коммутаторе у нас новенькая, она еще плохо разбирается в делах архиепископства. Прошу извинить меня… — Я извиняю вас. Вы передадите дяде, что я звонила? — Разумеется. Вы не продиктуете свой номер телефона, Асунсьон? Я занесу его в ежедневник кардинала. На случай, если нам понадобится с вами срочно связаться или… — О, у дяди есть мой номер. Простите, мне звонит муж, всего доброго! Андреа распрощалась с секретарем, прервав его на полуслове. Теперь она знала почти наверняка: произошло что-то серьезное. Но необходимо исключить это коварное «почти». К счастью, в гостинице есть Интернет. Через шесть минут она нашла телефоны трех крупнейших авиакомпаний Аргентины. Ей повезло с первого захода. — «Аргентинские авиалинии». Андреа исковеркала свое кастильское произношение, довольно сносно изобразив аргентинский говор. Получилось неплохо. По-итальянски она изъяснялась намного хуже. — Здравствуйте. Я звоню из архиепископства. С кем имею удовольствие беседовать? — Я Верона. — Верона, меня зовут Асунсьон. Я звоню, чтобы подтвердить обратный вылет кардинала Робайры в Буэнос-Айрес. — На какую дату? — Он возвращается девятнадцатого числа будущего месяца. — Полное имя? — Эмилио Робайра. — Подождите, пожалуйста, мы проверим. Андреа нервно прикусила кончик шариковой ручки, которую держала в руках, придирчиво осмотрела свою прическу в зеркале и, откинувшись, растянулась на кровати, нетерпеливо пошевелив пальцами ног. — Алло? Вы слушаете? По информации моих коллег, вы оплатили билет с открытой датой только в одну сторону. Кардинал им уже воспользовался, так что вы имеете право приобрести обратный билет со скидкой в десять процентов в рамках акции, которая проводится у нас в апреле. Вы готовы продиктовать номер карточки постоянного пассажира? — Минутку, я поищу. Андреа повесила трубку, сдерживая смешок. Веселье вскоре переросло в эйфорическое чувство ликования. Кардинал Робайра поднялся на борт самолета, вылетающего в Рим. И словно испарился! Может, он все-таки решил остановиться в другом месте? Но тогда почему лгали служащие пансиона и в резиденции кардинала? — Или я сошла с ума, или тут наклевывается хороший материал. Жареный материал, — сообщила она своему отражению в зеркале. До избрания того, кто следующим займет престол Святого Петра, оставались считанные дни. А главный кандидат церкви обездоленных, духовный вождь третьего мира, человек, дерзко заигрывавший с «теологией освобождения»[63], бесследно исчез… Дом Святой Марфы Пьяцца Санта-Марта, 1 Четверг, 7 апреля 2005 г., 16.14 Стоя у парадного входа в пансион и праздно глазея по сторонам, Паола дивилась обилию машин, дожидавшихся своей очереди на автозаправочной станции напротив. Данте пояснил, что цены здесь на тридцать процентов ниже, чем в Италии, поскольку в Ватикане не взимаются налоги. Требовался специальный талон, дававший право заправляться на одной из семи бензоколонок города, и тем не менее у каждой вытягивались бесконечные хвосты. Детективы смиренно топтались за дверью, пока швейцарские гвардейцы, охранявшие Дом Святой Марфы, докладывали кому-то, находившемуся внутри здания, о приходе трех человек. Паоле хватило этих нескольких минут, чтобы обдумать утренние события. Меньше двух часов назад в управлении ОИНП (как только удалось избавиться от Бои) Паола отвела Данте в сторонку: — Суперинтендант, я хотела бы перемолвиться с вами. Данте, избегая смотреть Паоле в глаза, все же последовал за криминологом в ее кабинет. — Я догадываюсь, что вы собираетесь сказать, Диканти. Согласен, в данном деле мы заодно, идет? — Это я уже сообразила. Также я обратила внимание, что вы, равно как и Бои, обращаетесь ко мне ispettora, а не dottora. Потому что ispettora по рангу ниже, чем суперинтендант. Меня совершенно не заботит ваш комплекс неполноценности, но лишь до тех пор, пока ваши амбиции не вступают в противоречие с моими интересами. Как, например, ваш последний фокус с фотографиями. — Я всего лишь вас проинформировал. Ничего личного. — Вам требовалось слить мне весь компромат на Фаулера? Что ж, вы это сделали. Моя позиция вам ясна, или ее необходимо обозначить более конкретно? — Куда уж конкретнее, ispettora, — ответил он с виноватой усмешкой, потирая рукой щеку. — У меня чуть пломбы не выскочили. Удивляюсь, как вы не сломали себе руку. — Я тоже, вы непробиваемый, Данте. — Я вообще крепкий парнишка, во всех отношениях. — Прочие ваши достоинства меня мало интересуют. Надеюсь, это тоже понятно. — Разве это по-женски, ispettora? Паола снова начала терять самообладание: — И что, по-вашему, не по-женски? — Разбирать по складам такие простые слова, как «да». — Зато очень по-мужски не разбирать даже по складам слово «нет». — Спокойно, не стоит злиться, красавица. Доктор криминологии мысленно выругалась. Данте спровоцировал ее, и она попалась; и кроме того, он с ней совершенно не считался. Но хорошего понемногу. Впредь нужно держаться с ним более официально и дать ему как следует прочувствовать холодность и пренебрежение. Она решила взять на вооружение манеру Бои, идеально подходившую для психологических поединков подобного рода. — Итак, поскольку мы прояснили первый вопрос, должна сообщить вам, что я поговорила с нашим американским другом, отцом Фаулером. Я поделилась с ним своими сомнениями по поводу его прошлого. Фаулер привел в свое оправдание доводы, в высшей степени убедительные. С моей точки зрения, их достаточно, чтобы доверять ему. Хочу вас поблагодарить за то, что вы побеспокоились собрать информацию об отце Фаулере. Я расцениваю это как дружеский жест с вашей стороны. Данте неприятно поразил этот ледяной тон Паолы. Достойного ответа он не нашел. — Как руководитель расследования, хочу спросить прямо: готовы ли вы оказывать нам всестороннюю помощь в деле задержания Виктора Кароского? — продолжила Диканти. — Разумеется, ispettora, — прошипел Данте так, словно перемалывал зубами раскаленные гвозди.