– Вот так сюрприз, – сказала Гвен и, поднявшись, наполнила чайник. – Чай? Или на меня ты тоже сердишься? Кэти не собиралась рассказывать Гвен о призраке в крикетном павильоне, но неожиданно для себя обнаружила, что не может остановиться. К счастью, она дождалась, пока Гвен поставит чайник, потому что выглядела тетя так, будто Кэти ударила ее. – Что ты сделала? Это была не та реакция, на которую надеялась Кэти. Плохое предчувствие, возникшее еще в павильоне, окрепло. – Я пыталась помочь ему пойти дальше или сделать то, что должны делать призраки. – Как? – Когда злилась, Гвен немного походила на Руби. Кэти подавила желание сказать ей об этом. Настроения Гвен это бы не добавило. – Не знаю. Я вложила в него руки. Вот так. – Кэти указала на свою грудь. – Сказала, что ему нужно двигаться дальше, но он остался. Потом убрала руки, и он исчез. – Сколько раз я говорила тебе не связываться с чем-то, если ты этого не понимаешь? Ты могла пострадать. – Но не пострадала же. Кроме того, я не могу этого понять. Если только Айрис не оставила каких-то инструкций, о которых ты мне не рассказываешь… – Нет. – И ее, похоже, здесь нет. – Кэти сделала широкий жест, охвативший всю кухню. – Я не могу у нее спросить. Ни у кого не могу спросить. Я делаю все возможное… – Знаю, – сказала Гвен. – Мне жаль. Я же сказала, что будет нелегко. – Я должна поверить в то, что обязана им помогать, – сказала Кэти и, потянувшись к руке тети, сжала ее. – Я думала, паренек захочет уйти, потому что… зачем ему оставаться? Чтобы снова и снова переживать свои последние мгновения? Гвен подалась вперед и внезапно побледнела. – Люди попадают в ловушку и не могут из нее выбраться? – Похоже, что да. Гвен закусила губу. – Что, если здесь какая-то пробка? В последнее время у меня не все идет ладно, и я подумала… Кэти встала, вышла из кухни и медленно обошла дом, останавливаясь в каждой комнате и прислушиваясь. Эхо. Ощущение счастья в спальне Гвен и Кэма, легкое чувство тревоги в гостиной и холодок в столовой. Кэти посмотрела на потолок. Теперь он был гладко оштукатурен, и ничто не напоминало о том, что именно здесь обрушившийся потолок убил соседку Гвен. Лили Томас наложила на Кэти заклинание, которое чуть не убило ее, а затем напала с ножом на Гвен, но погибла сама под обвалившимся потолком. Сам дом как будто защищал Гвен. – Айрис? – негромко позвала она и почувствовала себя немного глупо, когда ответа не последовало. – Ничего, – сказала она, возвратившись на кухню. – Чисто, как в аптеке. К страдальческому выражению на лице Гвен добавилось облегчение. – Что случилось? – спросила Кэти. – Ты скучаешь по Айрис? – Столько Айрис у меня никогда не было – у меня ее дневники. – Но тебе казалось, что она все еще здесь, да? Гвен кивнула. – После смерти Лили мне показалось, что я чувствую, как она уходит. Как будто она закончила что-то, подвела черту. – В этом есть смысл. Все, что я прочитала, говорит о том, что духи остаются из-за незавершенных дел, из-за того, что им нужно сделать. Гвен вздохнула и ничего не сказала. – Что такое? – спросила Кэти. – Говорю тебе, Лили здесь нет. Утешать Гвен, оказаться той, кто владеет информацией, было так странно. – Как думаешь, у этого дома плохая карма? – наконец спросила Гвен. Из-за Лили? – Определенно нет. Гвен улыбнулась, и в ее глазах блеснули слезы. – Хорошо. Кэти чувствовала, что упускает что-то важное, но полагала, что Гвен скажет ей, когда будет готова. – Мне очень жаль, – сказала Гвен и обхватила голову руками. – Это все моя вина. Кэти знала, о чем идет речь. Гвен носила бремя вины с тех пор, как племяннице исполнилось четырнадцать, и тень этого бремени практически висела у нее над головой. И теперь Кэти сказала то же самое, что говорила всегда, то же самое, что миллион раз говорили Руби и Кэм: – Ты ни в чем не виновата. Ты спасла мне жизнь. – Какой ценой? Кэти сделала глубокий вдох через нос. Не помогло. – Ты не думала о том, чтобы на секунду поднять голову от задницы? – Прости? – Гвен попыталась не улыбнуться. – Это. Моя. Сила. – Кэти положила руку на руку Гвен, смягчая резкость слов. – Мне нужна твоя помощь, а ты не можешь помочь, пока продолжаешь это отрицать. Я не могу просто игнорировать это. Не могу сделать вид, что отеля не существует. Они повсюду. – Хорошо. – Гвен посмотрела Кэти в глаза. – Вот только я… я не знаю, что делать. – Но ты всегда… – начала разочарованно Кэти. Гвен подняла руку. – Обещаю, голова от задницы оторвана. Я просто не знаю, правда, не… – Скажи мне, что делать. – В голосе Кэти прозвучало отчаяние. – Все говорят, что могут помочь. Макс говорит, что это психологический тик, Бартон говорит, что я должна выйти на сцену, Генри хочет, чтобы я прикоснулась к ним, Ханна Эш заскакивает, чтобы поболтать о каких-то лампочках. – Думаю, просто о свете, – мягко сказала Гвен. – Ты должна кому-то доверять. – Я доверяю тебе. Этого достаточно. – Но я ничем не могу тебе помочь. Хочу, но ничего не получается, ты же видишь. Бартон знает хоть что-нибудь? – Сомневаюсь. Инстинкт подсказывает, что он мошенник, но я могу ошибаться, – сказала Кэти. – А что, если нет? И Ханну Эш мы не знаем. Она кажется искренней, но я в этих вещах не лучшая судья. – Лили Томас давно уже нет, – сказала Гвен. – Семь лет, – уточнила Кэти. – Не так уж и давно. – Что тебе подсказывает внутренний голос? Кэти закрыла глаза. – У меня в голове шумно. Я не знаю. – Гвен налила чай. – Мне знакомо это чувство. Некоторое время они пили чай, и Кэти наслаждалась чувством покоя. Кухня Гвен всегда способствовала расслабленности. Кот обвился вокруг ее лодыжек, громко мурлыкнув, и она наклонилась и почесала ему за ухом. Похожая на статическое электричество искра напомнила, как она держала за руку Фреда. Его выздоровление было слоном в комнате. Она хотела спросить Гвен, как у него дела, но не хотела, чтобы Гвен снова посмотрела на нее с тем ужасным выражением лица. Выражением шока и страха. Кэти погладила Кота, и он выгнулся, потерся головой о ее руку. Она снова почувствовала искру и убрала руку. – Почему призрак в павильоне стал таким плотным, когда я прикоснулась к нему? – Я дважды просматривала дневники, – сказала Гвен, – но там ничего об этом нет. – А это никак не связано с тем, что случилось с Фредом? – выдавила Кэти. – Я думала, что помогу призраку, как помогла Фреду, но, похоже, не вышло. – Не знаю. Никто в нашей семье никогда не исцелял кого-то прикосновением. Кэти постаралась пропустить мимо ушей обвинительную нотку в голосе Гвен. С бессильной и разочарованной общаться легче. – Потому что это невозможно. Всегда есть баланс. Ты сама мне это говорила. Гвен отпила чаю. – Это именно то, что меня беспокоит.